Ответить на них в состоянии только величайшие умы, способные видеть мир в его реальных взаимосвязях. Воможно, Константин Эдуардович Циолковский вычислил что-то до сих пор не ведомое нам, когда предложил выбираться из колыбели, которую мы порядочно запачкали.

Его философия может оказаться непонятой не только нынешним, но даже грядущими поколениями. Ее посылка, утверждающая, что развитие человечества происходит благодаря главным образом гениям, людям, способным видеть далеко и ясно понимать суть задач, закрытых для других, большинству, вероятно, покажется приемлемой. Но как быть с его утверждением, что человек – космическое, по сути, существо, в котором определяющую роль играет «атом-дух», и потому ему комфортнее будет в открытом космосе, для чего стоит переделать земную жизнь на космическую? По убеждению Циолковского, необходимо до отказа заполнить Землю человеческим материалом, для чего гениальные люди должны приложить усилия к тому, чтобы оплодотворить максимальное число (до тысячи) женщин. Развивая свои идеи, Циолковский утверждал, что человек может приспособиться к существованию в космосе и сможет в конце концов выходить в него без скафандра и дыхательных приборов.

В беседах с другим замечательным ученым – А. Чижевским Циолковский говорил о глобальных целях, которые вырабатывает для себя сама материя, мотивах ее существования и о роли человека в осуществлении этих целей. Отмечая, что материя занимает ничтожно малое место в мировых просторах, ученый приходил к выводу, что она «страдает», вынашивая собственный разум. С выходом же людей в космос начинается особая, космическая, стадия развития мира. Мыслящее вещество должно занять наибольшие объемы пространства, научиться общаться телепатическим путем, открыть так называемый лучистый период в жизни Вселенной и в итоге обратить всю ее, включая и не одушевленную ранее материю, в гигантский мыслящий мозг. Это означало бы перерастание бытия в совершенно иную стадию. Превращения материи, заложенные в таблице Менделеева, как бы исчерпывались, и история Вселенной продолжалась бы на качественно новом уровне.

Вот как излагал мысли Циолковского Чижевский: «Вступление в космическую эру человечества… это грандиозное событие, касающееся всего земного шара. Технически – это робкое начало расселения человечества по Космосу, которое свершится через тысячелетие, – говорил К. Циолковский. – Я думаю, что космическое бытие человечества, как и все в Космосе, может быть подразделено на четыре основные эры:

Эра рождения, в которую вступит человечество через несколько десятков или сотен лет и которая продлится несколько миллиардов лет (по земной длительности).

Эра становления. Эта эра будет ознаменована расселением человечества по всему Космосу. Длительность этой эры – сотни миллиардов лет. Общение людей только телепатическое.

Эра расцвета человечества. Теперь трудно предсказать ее длительность – тоже, очевидно, сотни миллиардов лет. Телепатизация Космоса. Включение косной материи в телепатизацию.

Эра терминальная займет десятки миллиардов лет. Во время этой эры человечество полностью ответит на вопрос: «Зачем?» – и сочтет за благо из корпускулярного вещества превратиться в иное состояние. Что такое всетелепатическая эра Космоса – мы ничего толком не знаем и ничего предполагать не можем».

(Под вопросом «зачем» Циолковский понимал саму цель бытия материи и Вселенной.)

Далее К. Циолковский приходил к гипотезе перехода в «сверхлучевое или сверхтелепатическое состояние» более высокого уровня, когда «из лучей возникнет материя высшего класса и появится наконец сверхновый человек, который будет разумом настолько выше нас, насколько мы выше косной материи». (Желающих ознакомиться с полетом мысли отца всемирной космонавтики мы отсылаем к «Беседам с Циолковским» А. Чижевского в его книге «Аэроионы и жизнь». М., «Мысль», 1999)

Все это казалось бы сугубо фантастичным, если бы Циолковский не оставил нам стройную схему выхода в космос – как теоретическую, с расчетом необходимых скоростей и траекторий, так и практическую, с чертежами ракет, числом их ступеней и запасов горючего, отметив, что в качестве горючего лучше всего подойдут сжиженные газы. Заметим, что С. Королев и В. Глушко, основные творцы ракет, осуществившие мечты К. Циолковского, расходились во мнениях относительно выбора топлива. Первый предпочитал сжиженные газы, а Глушко одно время – сухое топливо. Но, возглавив работы после кончины Королева, он тоже остановился на сжиженных газах.

В библиотеке моего отца, писателя, который собрал немало книг о Вселенной и ее строении, в том числе книгу Камилла Фламмариона о мыслящих мирах, я обнаружил брошюру Циолковского, изданную в 1923 году. В ней ученый предлагал предоставить читателям свои схемы выхода в космос при условии, что интересующийся оплатит стоимость обратного ответа (то есть попросту вложит в конверт марку). Циолковский в те голодные годы очень нуждался, но, опасаясь, что его идеи из-за тех трудностей, которые переживали народ и страна, окажутся невостребованными, тратил столь необходимые ему самому средства, чтобы плоды его трудов не пропали, а попали по назначению – к энтузиастам идеи космических полетов. За это он нередко становился объектом упреков даже самых близких людей. Но жизнь подтвердила его правоту – дальнейшие исследования, в частности по созданию ракет и выбору горючего для них, первое время продолжали именно группы энтузиастов.

Как относился Циолковский к контактам с неземными цивилизациями? Этого он коснулся в работе «Воля Вселенной. Неизвестные разумные силы», изданной в Калуге в 1928 году. Вот его точка зрения:

«Зрелые существа Вселенной имеют средства переноситься с планеты на планету, вмешиваться в жизнь отставших планет и сноситься с такими же зрелыми, как они…

Мы до сих пор не допускали возможность участия иных существ в земной жизни. Мы с трудом представляем себе что-нибудь выше земных существ по своим качествам и техническим средствам. Вот почему при таком узком кругозоре мы не допускаем и не представляем возможность вмешательства иных существ в земные дела.

Ошибка небольшая. Она не в недостатках науки, а только в ограниченности выводов из нее.

Масса явлений с этой узкой точки зрения остается необъяснимой».

Конечно, справедливость математических и конструкционных расчетов Циолковского – еще не гарантия того, что все согласятся с системой взглядов ученого. Например, ссылка на определение «зрелые существа» как гарантию безопасности вмешательства инопланетян в земные дела требует расшифровки. Каковы критерии зрелости, в какой связи вмешательство в земные дела будет связано с конечными целями их прихода к нам, каковы, наконец, сами эти конечные цели? Вряд ли кредит доброжелательности инопланетян, даже при самых оптимистичных прогнозах, может быть безусловным. Мы, кстати, затронем этот вопрос в дальнейшем в связи с вариантами появления инопланетян в районе Земли и Луны.

Что действительно важно, так это то, что инопланетные «существа», по утверждению Циолковского, перемещаются с планеты на планету и вмешиваются в жизнь «отставших планет». Если зачислять себя, априори, в разряд отставших, то, разумеется, такое вмешательство может показаться болезненным и, с нашей точки зрения, несправедливым и опасным. Но не будем торопиться с выводами.

Продолжим рассмотрение вопроса об ответственности ученых, которые предлагают человечеству те или иные открытия, выходящие за рамки обычного человеческого восприятия. Это важно и в связи с появлением НЛО. Ведь перед тем, как эти летательные аппараты появились в наших небесах, их создателям наверняка пришлось самим размышлять о том, какие изменения их изобретение, меняющее привычные условия замкнутости населения в рамках одной планеты, внесет в дальнейшую жизнь популяции людей.

Вторая мировая война, приведшая планету на грань катастрофы, побудила ученых в качестве средства обуздания агрессоров предложить лекарство, которое могло оказаться опаснее, чем сама болезнь. Атомное и водородное, а затем и нейтронное оружие, с одной стороны, создало условия для сдерживания новых конфликтов, а с другой – породило потенциальную угрозу полного уничтожения человечества. То же самое можно сказать о химическом и бактериологическом оружии.