— Слушай, а что с этим, — Косарев мотнул головой в сторону дома, где они встретились, — Сафрончуком?

— Алкаш, стопроцентный.

— Родни нет?

— Никого.

— Как думаешь — опрокинут они его?

— Сто пудов. Я там, краем уха слышал разговоры его подручных. Каховский скупил в Цыганском поселке и Соцгороде десять домов. Все буквально за копейки. Я тогда не понял, зачем. А теперь все стало понятно.

— Готовит для переселения хануриков? — предположил Косарев.

— Ну да, а для чего еще они нужны?

— Весело, — подвел итог Косарев. — Что делать будем?

— Надо съездить в отдел, посоветоваться.

— С кем?

— Да, хоть с Андрюхой Колодниковым.

— Можно. Только это или вечером, или завтра утром.

— А счас что нам делать?

Косарев взглянул на список, лежавший между ними, и ткнул пальцем в одну из фамилий.

— А пока, давай съездим вот к этому кадру.

— Почему к нему?

— А потому, балда, что он ближе всех здесь живет. Поехали! — уже совсем командирским тоном велел Косарев. Мазуров поморщился, но машину с места тронул.

— Раскомандовался тут!

— Молчи, а то в звании понижу. Будешь у меня майором.

Следующим в списке был отставной майор десантных войск Соков Иван Макарович.

Балконная дверь квартиры Астафьева была самым уязвимым местом жилища майора. В свое время она пострадала при попытке нападения одного из обиженных Юрием бандитов, и так как у него то не было денег, то не было времени, то дверь долго вообще стояла без стекла, с прибитым целлофаном. Начало холодать, и Ольга начала требовать от мужа решительных действий по утеплению квартиры. Юрий пожаловался как-то об этом за рюмкой чая в родном третьем отделении милиции. Все пропустили это мимо ушей, но Пашка Зудов дня через три притащил Юрию прямо на дом большой кусок пластика, как раз по размеру окна. Он только чуть его обрезал по длине. Материал был удивительный: толстый, матовый, но хорошо пропускающий свет.

— Это я стойку делал в баре у Равиля. Немного осталось, — сказал Пашка, прибивая филенку по окружности пластика. У Пашки были золотые руки, и время от времени он калымил, то кладя плитку на дому, то выполняя более сложные работы, вроде оформления этого бара. Материал понравился даже Ольге, и они тогда хорошо посидели вокруг трехлитрового графина с фирменной водкой. Малиновская, уже утром, начала выговаривать Юрию, за то, что они вдвоем уговорили едва не половину этого графина. Но, если бы она знала, какую роль сыграет этот пластик в их жизни, она бы споила Зудову просто немеренное количество самой лучшей в России водки.

Они хоть и легли поздно, но в два часа невольно проснулись от звука увесистого удара со стороны балкона. Тут же со стороны улицы стало как-то неестественно светло, а затем резанул дикий человеческий крик. Юрий рывком поднялся, не понимая, что происходит, подскочил к окну. Картина, что они увидели, была жуткая: на газоне метрах в пяти от их дома ворочался на земле и кричал живой факел. Астафьев моментально просчитал всю картину происшедшего: все окна его квартиры были забраны решетками, и только балконная дверь показалась для метателя удачной мишенью для броска бутылки с зажигательной смесью. Но пластик не разбился, а отпружинил, и бутылка полетела назад, разбившись под ногами самого метателя.

Юрий услышал сзади дыхание жены, и, не оборачиваясь, сказал: — Позвони в скорую и милицию.

Ольга все выполнила, но потом долго молчала, что на нее было совсем не похоже. Они быстро оделись, спустились вниз. К этому времени факел перестал быть живым, и догорал на газоне уродливым костром. Мгновенно собралось дикое количество народу, все гадали, что произошло, и кто этот бедолага. Какой-то доброхот притащил ведро с водой, но, затушить огонь не смог, только вызвал фонтан пара. Догадались позвонить в пожарку, но они добирались до места происшествия минут двадцать. Когда еще через десять минут приехала скорая, огонь был потушен, и стала хорошо видна черная фигура сгоревшего человека. Ольга за это время скурила сигарет пять, да и Юрий не отставал от жены.

К утру вся картина была ясна.

— У него с собой были еще три бутылки зажигалки, они разбились, поэтому он так долго и горел, — сказал Николай Сычев. — Счастливый ты хлопец, Юрка. Вон, тот генерал во Владивостоке, у него точно так же было, так его даже в Японии спасти не смогли.

Ольга горько усмехнулась.

— Да, счастье просто прет и прет. Позавчера нас встретили с ножами и арматурой, сегодня чуть не подожгли. Что нам завтра ждать? Гранатами забросают?

Сычев успокоил.

— Ждать нужно только хорошего. Видишь, сам Бог вас хранит.

— А если ваш Бог будет спать, когда нас захотят убить в очередной раз? — не унималась Ольга. На это ответил уже Юрий.

— Бог никогда не спит, Оля. Пошли, надо поесть, да собираться на работу.

В этот раз они завтракали в довольно большой компании. К Колодникову, приехавшему из чувства долга по отношению к другу присоединился Шварцман и Паша Зудов. Тот был доволен тем, что его смекалка спасла жизнь другу, а вот Колодников был очень и очень недоволен всей этой ситуацией.

— Оль, надо ее брать и закрывать, — предложил он.

— Зубаревскую? Я тоже так думаю. Вот, только думаю, что ей вменить.

— Как что? Попытку покушения на убийство, — высказался Шварцман, и ткнул вилкой в сторону балкона.

Зудов был с этим не согласен.

— Ну, это ты, Черный, загнул. Кто сказал, что это она послала этого, жареного? — Он мотнуло головой в сторону окна. — Никто.

Ольга согласилась.

— Да, а за другие эпизоды судья может и не посадить. Подумаешь — обмен с алкашами!

Шварцман согласился.

— Счас и нормальные люди этим занимаются. У меня знакомый доктор с наркоманом обменялся. Однокомнатную сменял на двухкомнатную. А так он бы в жизни не скопил денег купить эту квартиру.

— Есть один убойный эпизод, по которой ее можно привлечь, — подсказал Колодников.

— Какой?

— По Мониной. Ну, той бабке, которую я отвез в соцпалаты. Там откровенное мошенничество, она же представилась ей как работница собеса. А документы все оформлены на нее, на Соньку — и на дом, и на квартиру.

Ольга хлопнула в ладоши.

— Все, будем ее брать. Эта сучка у меня еще попляшет!

В этот день, с утра, в третьем отделении милиции появились два отставных подполковника — Мазуров и Косарев. Колодников сначала встретил их не очень радостно, он привык, что, являясь по одному, они тут же начинали учить своих бывших подчиненных как нужно на самом деле работать. Но, после краткого рассказа бывших ментов о жилищных проблемах своих риэлтеров, Андрей понял, что ему хорошо подфартило.

— Однако, весьма интересный список, — сказал он, рассматривая адреса.

— Вот этих четверых мы вчера проверили, — Косарев ткнул пальцем в первые фамилии, — готовые кадры под переселение. Алкашня голимая!

— Так что ж, неужели эти два лощенных кента, будут их долбить так же, как Зубаревская? — удивился Колодников.

— Может и нет, но в любом случае для них это выгодно. Кто только подготовил эти списки?

— А это можно узнать, — подсказал Косарев.

— Как это ты узнаешь? — не поверил Мазуров.

— Узнаю. У того же "Саши в кубе"

— Да, так он тебе и скажет!?

— Спорим — скажет!

Спорить Мазуров не любил.

— Ну, узнаешь — молодец будешь.

— Что — слабо спорить то?! — настаивал Косарев.

— Да, причем тут слабо?! Что нам дальше то по этим спискам делать? — обратился Мазуров к Колодникову.

Тот чуть подумал, потом решил.

— А вы продолжайте свою работу. Изучите этот список до конца, и попробуйте узнать, что они хотят делать с этими бедолагами.