— Ну ладно, на хрен, — сказал он, — тогда скажи мне вот что: я так понимаю, что сами они эту хрень не добывают, но тогда возникает другой вопрос — где, на хрен, берут обезьяньи гормоны твои хреновы наркодилеры? И не говори, что им эти хреновы таблетки привозят из-за границы, это ведь не трава тебе и не кока. Кто, скажи на милость, попрется в джунгли гоняться за хреновыми гориллами, которых на всю Африку осталось — раз, два и обчелся? И как получить от них твой хренов тестостерон?

Компания оценила шутку, но прежде чем рассмеяться в полный голос, почти все повернулись на мгновение к парню, сидевшему в большом мягком кресле, словно желая уточнить его мнение: «Что скажешь, Хойт, думаешь, это смешно?»

Хойт абсолютно искренне порадовался остроумию Джулиана, но гораздо больше ему нравилось то, насколько в последнее время друзья стали ценить его собственное мнение. Стоило кому-нибудь в их компании пошутить или высказать интересное наблюдение, особенно в отношении крутизны или, напротив, отстойности того или иного человека, вещи или явления, как все оборачивались к нему, словно желая узнать, что по этому поводу думает Хойт. Получилось это как-то само собой, что радовало его еще больше. Начинали сбываться его самые дерзкие надежды. С того самого дня, как они с Вэнсом отделали телохранителя большой шишки (а тот день, точнее, вечер получил в народе, то есть в Сейнт-Рее, кодовое название «Вечер хренова скальпа»), оба они стали легендами нашего времени.

Хойт рассмеялся, сознавая, что таким образом он словно благословляет чувство юмора Джулиана, и, лихо запрокинув голову, влил в себя еще глоток пива.

— Охренеть, — заявил Бу Макгуайр — довольно упитанный парень, лежавший на одном из диванчиков, перекинув ногу через подлокотник и подложив руку под голову. — Но только мне плевать, что они такие здоровые бугаи. Я думаю, если они принимают тестостерон горилл, то собственные яйца у них скоро станут, как у хреновых мартышек.

На это вся компания тоже отреагировала довольным гоготом: эти студенты все как один любили посидеть часок-другой перед телевизором, глядя «Спорт-Центр», а многие были знакомы со спортом и лично. Поэтому для них не было секретом, что при использовании для накачки мышц препаратов тестостерона выработка этого гормона собственным организмом сокращается и яички постепенно атрофируются. Ребята снова все дружно посмотрели на Хойта, требуя от того удостоверить, что Бу Макгуайр действительно умеет при случае выдать остроумную шутку.

В этот момент в дверном проеме нарисовался Айви Питерс — парень, известный прежде всего количеством жира на боках, а также густыми черными бровями, сросшимися на переносице. В одно ухо у него был вставлен наушник, а возле подбородка болтался микрофон от гарнитуры мобильника «хэндз фри».

— Ребята, порнухи ни у кого случайно нет?

Такой вопрос не поверг никого из присутствующих в изумление. Многие ребята открыто рассказывали, как они мастурбируют, кто время от времени, а кто и каждый день. Согласно господствующим в этой компании взглядам, это дело очень даже способствовало саморегуляции психосексуальной системы. С другой стороны, среди более продвинутых членов братства Айви Питерс слыл если не «ошибкой природы», то уж по крайней мере «меньшим неразумным братом». Все, конечно, помнили, что его отец, Хортон Питере, был председателем совета директоров компании «Гордон Хэнли», а большинство членов братства Сейнт-Рей, не проявлявших склонности к какому-то определенному виду деятельности, собирались стать именно сотрудниками инвестиционных компаний — в том числе и Хойт. Самого Айви Питерса сначала за глаза, а в последнее время и в открытую стали называть Айви Пидорсом, Мистером Пидорсом, или просто Ай-Пи. При этом все старательно убеждали Айви в том, что Ай-Пи ни в коем случае не является пренебрежительным сокращением его имени. Появление Ай-Пи в большой гостиной почему-то не порадовало Хойта В последнее время он стал замечать, что любая встреча с Мистером Пидорсом портит ему настроение… Ну да, конечно, «Гордон Хэнли»… В наше время, чтобы устроиться на работу в инвестиционный банк, диплом с отличием просто необходим… а у него оценки, прямо скажем… Но и паниковать раньше времени нет смысла. Эта проблема реально встанет перед ним лишь в следующем июне, а сейчас только сентябрь.

Вэнс жестами изобразил что-то непристойно-отрицательное и, даже не глядя в сторону Ай-Пи, сказал:

— Сходи на третий этаж. Там вроде у ребят есть журнальчики, над которыми можно неплохо подрочить.

— У меня к журналам уже иммунитет выработался, — доверительно сообщил «меньший брат». — Мне нужно видео. У вас нет?

Не удостоив «ошибку природы» ответом, Бу Макгуайр спросил:

— А зачем тебе микрофон, Ай-Пи? Чтобы звонить сестренке, пока дрочишь и у тебя руки заняты?

Ай-Пи сделал вид, что не расслышал вопроса. Тем временем Джулиан встал с дивана и вышел из гостиной.

Хойт лениво, не торопясь, сделал еще пару глотков пива и сказал:

— Слушай, Ай-Пи, я тебя умоляю: сейчас уже десять. Максимум через час сюда начнут слетаться отличные кандидатки на то, чтобы перепихнуться в свое удовольствие. Чего, спрашивается, силы тратить раньше времени? А если никого из девчонок затащить в койку не удастся, всегда можно рассчитывать на помощь верного друга. Вот скажи, Вэнс, разве я не прав? — Комично изобразив на лице выражение похоти, он взглянул на Вэнса, облизнулся и снова повернулся к Ай-Пи: — А ты ходишь по общаге и выпрашиваешь видео, чтобы подрочить в кулачок.

«Меньший брат» пожал плечами и выставил перед собой руки, словно говоря: «Я просто спросил насчет порнухи, чего привязались-то?» Он не видел, что сзади к нему подкрадывается Джулиан… Есть! Джулиан подскочил к Ай-Пи, обхватил его, прижал тому руки к бокам и начал энергично двигать своим борцовским тазом, прижимая его к заднице «ошибки природы», весьма убедительно пародируя при этом занимающихся любовью собак в парке.

Компания откликнулась громогласным взрывом хохота.

— Да отпусти ты меня, мерзкий педик! — верещал Ай-Пи, пытаясь вырваться и, судя по выражению лица, понимая, что сохранить достоинство в такой ситуации ему уже не удастся.

Все сидевшие в библиотеке продолжали загибаться от смеха.

— Даже не понимаю, Джулиан, что он, на хрен, нашел в тебе такого мерзкого? — спросил Бу Макгуайр в перерыве между приступами смеха. Слово «мерзкий», произнесенное с должной интонацией, вновь повергло присутствующих в состояние смеховой истерики.

Ай-Пи удалось наконец вырваться из железных объятий Джулиана, который состроил горестную мину и жалобно поинтересовался:

— Что, и не поцелуешь на прощанье?

«Меньший брат» обвел злобным взглядом комнату, покачал головой и, не сказав ни слова, скрылся в галерее по направлению к лестнице.

Здоровенный, с грубыми чертами лица игрок сборной университета по лакроссу Харрисон Ворхиз проорал ему вслед:

— Да не подведет тебя твой кулак, младший брат! — И эта заключительная реплика, естественно, не могла не вызвать приступа веселья.

Такое символическое «лишение чести», устроенное Джулианом, являлось традиционным дружеским наказанием, которое в Сейнт-Рее применялось к провинившимся братьям, например, к тем, кто был замечен за выполнением домашнего задания в то время, как по «Спорт-Центру» передавали интересный матч, или к тем, кто в десять вечера являлся в библиотеку спросить насчет порновидео, особенно если этот кто-то был ошибкой природы.

— Нет, он совсем охренел. Какого хрена ходить по общаге с микрофоном на морде? — сказал Бу. — Наш Ай-Пи решил превратиться в беспроводной придаток к компьютеру. Вы бы видели, что у него в комнате творится, сколько у него там всякой хрени.

Как только компания пришла в себя после столь удачного спектакля, Харрисон, воодушевленный успехом шутки насчет «верного кулачка», обратился к Хойту:

— Да, кстати, насчет тех, кто толпами слетается перепихнуться, я бы хотел спросить…

Его перебил Бу: