— Я слышала, как кто-то обратился к нему по имени: Хойт, — ответила Шарлотта. — Согласись, имя довольно редкое, и когда я рассказала об этом соседке по комнате, она сразу вспомнила, что у ее сестры, которая сейчас на старшем курсе, есть знакомый, тоже старшекурсник, по имени Хойт. Хойт Торп.

Эдам остановился как вкопанный прямо посреди аллеи Лэддинг, упер руки в бока и внимательно, чуть наклонив голову, посмотрел на Шарлотту.

— Ты шутишь.

— Хойт Торп? — А ты что, его знаешь?

— Мы знакомы. Нет, ты… ты меня разыгрываешь! Теперь, значит, он побил самого Мака Болку? Бог ты мой, интересно, он сам-то понимал, что делал? Нет… просто не верится!

— Не верится во что?

— Да я черт знает сколько времени потратил на то, чтобы собрать по крупицам всю информацию о Хойте Торпе! Статью я про него хотел написать, понимаешь? Слышала, наверно, про «Ночь Губернатора, Минета и Скандала»?

— Ну… Беверли мне вроде что-то рассказывала об этом…

— Так вот, я собираюсь вывести всех участников этой истории на чистую воду… рассказать все от начала до конца. Для этого, сама понимаешь, информация нужна надежная и полная. Речь ведь идет о человеке, который метит в кресло президента Соединенных Штатов.

Сейчас даже в полумраке Эдам разглядел широко раскрытые глаза Шарлотты. «Какая она все-таки красивая. Как она на меня смотрит», — подумал он. В ее взгляде читалось восхищение, а сама она… Эдам готов был поклясться, что свечение вокруг головы Шарлотты обязано своим происхождением ее внутреннему свету, а не причудливой игре лучей по-дурацки установленных светильников аллеи Лэддинг, освещающих в основном самих себя. Оказаться с такой девушкой в такой романтичной обстановке… Может быть, сейчас он все-таки решится? Эдам даже не мечтал обнять ее и прижать к себе, какое там, но может, хотя бы заставить себя пододвинуться к ней поближе и положить руку ей на талию. Это максимум, на что он сейчас способен. Эдам попытался представить себе эту картину: как это будет выглядеть и что он при этом почувствует. «Черт его знает, — подумал он, — на что это может быть похоже?» Он чувствовал себя полным отстоем… дилетантом… жалким девственником…

Впереди за деревьями замелькали огоньки большого здания — Сейнт-Рей. Это было единственное здание вдоль всей аллеи, где ощущалось присутствие людей. Латунные светильники над входом… свет в окнах верхних этажей, по всей видимости, в жилых комнатах… но при этом все тихо и спокойно по сравнению с шумными субботними вечеринками, на которые Эдам порой попадал то как сотрудник университетской газеты, то просто в тех случаях, когда в клуб был свободный вход… Воспоминания об этих «танцульках» у него остались не слишком приятные… шумно, душно, поговорить ни с кем толком невозможно, а главное — все эти Большие Люди так и норовили приколоться над ним… По всему выходило, что нечего ему здесь лишний раз делать, но… пораскинув мозгами, Эдам вдруг понял, что чуть не упустил отличную возможность узнать кое-что новенькое о кое-чем «стареньком».

Они были уже в каких-нибудь двадцати пяти ярдах от лужайки перед входом в Сейнт-Рей. Если сейчас не завести нужный разговор, то будет уже поздно. Чтобы выиграть время, он применил уже однажды сработавший прием. Эдам снова остановился. Шарлотта, пройдя по инерции еще несколько шагов, тоже остановилась и удивленно посмотрела на своего спутника.

— Слушай, Шарлотта, тут меня осенила одна идея. — Его лицо осветила взволнованная улыбка которая часто бывает у людей, когда их внезапно озаряет какая-то мысль. — Почему бы нам не пойти к ним в общагу вместе? Я бы тоже хотел повидаться с Торпом. Специально идти — вроде некогда, а так и повод есть. Ты ему спасибо скажешь, а мне поговорить с Хойтом надо!

Шарлотту явно удивило это предложение. Несколько секунд она молчала, чуть покусывая верхнюю губу.

— Я… мне кажется, это не очень удачная идея… Я ведь Хойта совсем не знаю, и посуди сам, как это будет выглядеть: приходит к нему девушка, чтобы сказать спасибо, в компании приятеля, который, оказывается, собирает материалы для «Дейли вэйв»?

— Ладно, ладно. — Эдам поспешил скорректировать свое предложение. — Я не буду брать у него интервью. Отложим это дело до другого случая. Найду какой-нибудь более нейтральный повод, чтобы с ним поговорить. Просто, понимаешь, в такой обстановке у нас с ним сложится… более неформальный, более личный контакт. Когда я наконец решу взять у Торпа интервью, это уже не будет бестактной просьбой, он не станет смотреть на меня как на… — Эдам чуть не брякнул: «На наглого журналюгу», — но вовремя оборвал себя на полуслове. Еще не хватало, чтобы Шарлотта узнала лично от него, что многие студенты, и в первую очередь — как раз члены элитарных братств, а также и сотрудники университета, именно так и называют всех тех, кто имеет какое-либо отношение к «Дейли вэйв», — …на неизвестно откуда взявшегося парня, которому вдруг позарез приспичило расспрашивать его по поводу приключений, имевших место в ночь Скандала и… — Сам не зная почему, Эдам вдруг решил не повторять при Шарлотте слово «минет». По всей видимости, он просто не хотел использовать никаких грубых слов и выражений, которые могли резануть девушке слух, особенно в тот момент, когда просил ее об одолжении.

— Слушай, ну я правда не знаю…

— Шарлотта, поверь, это будет выглядеть совершенно естественно! Ну что, спрашивается, странного в том, что ты шла сюда и встретила знакомого, которому оказалось с тобой по пути? Мы поговорили и решили зайти на минутку к нашему общему знакомому. Не вижу в такой ситуации ничего бестактного или невежливого. — Для большей убедительности Эдам развел руками и вскинул брови, словно переспрашивая: «Ну что тут такого?»

Шарлотта покачала головой и даже поморщилась. По всему было видно, что ей никак не удается подобрать подходящие слова, которые четко объяснили бы причину ее нежелания идти к Хойту вместе с Эдамом.

— Может быть… может, я ошибаюсь… но ты же сам говорил… нет, я правда очень благодарна тебе… и ему… но ты говорил, что хочешь написать большую, действительно сенсационную статью, и тебе нужна вся информация… А что, если сам Хойт будет против? Особенно если ты захочешь включить в статью и ту субботнюю драку? Понимаешь, я и так чувствую себя виноватой: все-таки два дня прошло, а я ему даже спасибо не сказала.

— Да ему нравится об этом говорить! Если б не нравилось, никто бы об этом вообще не узнал. Он этим гордится! — Эдам чувствовал, что его показавшаяся поначалу гениальной и в то же время простой идея не прокатывает, что он на глазах из гордого и благородного спасителя превращается в жалкого попрошайку. Понимал, чувствовал, но поделать с собой ничего не мог. Слишком уж велик был соблазн. — Это факт! Ты пойми, Торп ведь такой парень. Мне об этом один его приятель из Сейнт-Рея рассказал, да и другие ребята говорили: больше всего на свете он любит сидеть и болтать про свои подвиги. Его друг, Вэнс, который был с ним тогда в Роще, — вот того действительно развести на интервью не удастся. Боится он или просто говорить не хочет, не знаю. Но молчит, и все.

В ответ Шарлотта тихо сказала:

— Ну вот, теперь я чувствую себя виноватой еще и перед тобой.

— Брось ты, Шарлотта… Никто ни перед кем не виноват. Просто давай пойдем вместе. Ничего такого я тут не вижу.

— Да я понимаю, — вздохнула Шарлотта. — Дело не в этом. Просто… я ведь собираюсь только поблагодарить Хойта… ну, понимаешь, соблюсти нормы вежливости… Сказала спасибо — и все. И уйти хотелось бы быстро, чтобы не было повода задержаться. А если мы придем вдвоем, то начнутся разговоры… И потом, если этот Торп действительно так любит поговорить о себе и своих приключениях, так зачем я тебе нужна? Почему бы тебе не позвонить и не договориться с ним о встрече?

— Да я же тебе говорю: уже пытался. Но он не знает, кто я такой. Мы знакомы с ним сугубо официально. Я уверен, Хойт согласится поговорить со мной, если окажется, что у нас есть… общие друзья.