Но очень скоро образ реформатора, провозглашавшего лозунг «Больше социализма!», стал тускнеть и размываться под воздействием поведения генсека: дешевый популизм, редкостное и почти ничего не выражающее многословие, послушное следование в фарватере некоторых своих советников и волевой супруги. Благожелательное на первых порах со стороны подавляющего большинства сотрудников комитета отношение к новому генсеку стало быстро меняться, превращаясь из положительного в выжидательное и сдержанно-негативное. Дисциплина заставляла держать возникавшие настроения и чувства в себе. Перемены в отношении к Горбачеву, скажем, на уровне среднего руководящего состава и рядовых оперативных работников, недоумевающих по поводу происходивших событий, — не результат какого-либо воздействия со стороны руководства КГБ. Оно по-прежнему, по крайней мере внешне, до самого последнего момента сохраняло лояльность к куратору КГБ. К тому же следует признать, что реформы Горбачева мало затрагивали оперативную работу подразделений органов КГБ, которые по-прежнему вели ожесточенные сражения с американскими спецслужбами. Вероятно, еще меньше касались они деятельности советской контрразведки, не менявшей методов и приемов противоборства.
При попытках восстановить картину тех лет на нее неизбежно накладывается более поздняя информация, появившаяся, когда наступила катастрофа и вышли на свет некоторые материалы ЦРУ, приукрашивающие роль американской разведки, в которых желаемое выдавалось за действительное.
Скоростное реформирование народного хозяйства и системы управления, неразумная в конкретных исторических условиях и нерасчетливая ломка роли компартии как организующей силы советского общества, а не просто идеологического отряда, роковые шаги, открывшие шлюзы для теневой экономики, отход от государственного планирования, наконец, нелепая национальная политика (а скорее, отсутствие таковой) привели к коллапсу великой державы. В кабалу Западу втягивали хождения за займами, создававшие огромную внешнюю задолженность. Горбачеву достался в наследство долг СССР Западу в размере 30 миллиардов долларов, он довел его до 80 миллиардов к 1991 году. Ельцинисты почти удвоили государственный долг России. Эти цифры привел в передаче «Глас народа» на НТВ (февраль 2001 года) глава Комитета по бюджетной политике Государственной думы А. Жуков. Доллар стал государственной валютой, платежным средством, серьезно потеснив рубль на финансовом пьедестале.
Более чувствительны и почти сразу понятны проблемы, затрагивавшие отношения нашей страны с Соединенными Штатами. Таких проблем появлялось все больше и они мостили дорогу к постепенному доминированию Вашингтона в сфере внешней политики.
НАТО уже тогда рвалось на Восток. Горбачев и его министр иностранных дел Шеварднадзе, по существу, не препятствовали очередному «дранг нах остен», смирились с разрушением Варшавского Договора, упуская одну позицию за другой и выдавая восточноевропейских союзников Советского Союза. Не все становилось ясным сразу. Встреча на высшем уровне на Мальте — новая позорная капитуляция. Даже такой умудренный опытом вашингтонский политик, как государственный секретарь Джеймс Бейкер, несказанно изумился тому, как Горбачев, подпираемый с тыла Эдуардом Шеварднадзе, уступал там американцам. Давал ясно понять президенту США, что СССР намерен вывести свои вооруженные силы из стран Восточной Европы, — это означало ликвидацию Варшавского Договора. Когда рухнула Берлинская стена и на заклание Западу, и прежде всего канцлеру Гельмуту Колю, выдали ГДР, перестройщики не позаботились о необходимых гарантиях безопасности для Советского Союза. СССР потерял надежного союзника, КГБ лишился мощной поддержки разведслужбы ГДР, имевшей репутацию сильнейшей в Европе после советской разведки. НАТО одним рывком преодолело расстояние от решений Потсдамской конференции, очень скоро оно выйдет к предвоенным границам Советского Союза.
Военная политика реформаторов породила не менее грустные раздумья. Давала серьезные трещины концепция надежной обороны страны. Вот сокращенное изложение печального рассказа генерального конструктора советской ракетной военной техники С. П. Непобедимого об уничтожении по приказу Верховного главнокомандующего после саммита на Мальте ракетного комплекса «Ока»: «В конце 80-х годов у СССР появилось новое оружие — ракетный комплекс «Ока». Хотя этот комплекс не подпадал ни под одно условие международных договоренностей — они касались только ракет с дальностью полета 500 километров, а «Ока» поражала цели на дистанции 400 километров, — Горбачев дал согласие американцам на уничтожение «Оки». Его подарок США — уничтожено пятьсот ракет. Горбачева предупреждают против этого шага маршалы Ахромеев и Устинов, председатель КГБ Крючков. Но горбачевское ухо открыто иным советникам, и первая скрипка здесь принадлежала Шеварднадзе».[22]
Некоторые примеры разрушительной для Советского Союза политики Горбачева — Шеварднадзе в области обороноспособности страны приводит в своей книге «Кто подслушивает президентов. От Сталина до Ельцина» бывший заместитель председателя Гостехкомиссии СССР Н. А. Брусницын. Они относятся к сфере деятельности американских спецслужб против нашей страны и потому могут заинтересовать тех, кто занимается этими вопросами. Один из них касался, в частности, настойчивого требования американцев демонтировать Красноярскую РЛС, занимавшую важное место в системе ПРО СССР. Под совершенно несостоятельным предлогом Джордж Буш и его команда «додавили» Горбачева. Красноярская РЛС, стоимостью миллиарды рублей, уничтожена — очередной подарок Вашингтону сделан. Американцы сохранили две свои аналогичные нашей РЛС станции слежения — в Гренландии (Туле) и Великобритании (Хайлинген-Дейлзмур). Сегодня США объявили о своем выходе из Соглашения 1972 года по ПРО и вовсе не сдали в архив планы ракетного нападения на нашу страну.
Таких подарков, радовавших Вашингтон и остававшихся безответными, к сожалению, немало. Нынешние поклонники Горбачева говорят, что он «благородно верил» в ответную искренность и благодарность Вашингтона. Политики, а тем более руководители государства, верящие в признательность соперника или партнера, — это не редкий феномен, а безответственная аномалия. Высокий пост в государстве им противопоказан.
Любопытной тактики в разведывательно-подрывной деятельности против Советского Союза в период горбачевской перестройки придерживались в Лэнгли. Новый директор ЦРУ Уильям Уэбстер знал о наступившем в СССР в самом конце 80-х годов серьезном экономическом и политическом кризисе и принял решение несколько сбавить обороты в деятельности московской резидентуры. Дело даже не в том, что активность ЦРУ на территории нашей страны снизилась из-за разгрома советской контрразведкой московской резидентуры ЦРУ. Скорее всего, в Вашингтоне решили временно упрятать в тень деятельность резидентуры, заморозить ряд разведывательных операций, а в порядке компенсации резко усилить разведывательную работу против Советского Союза за его пределами. Провалы ЦРУ в Москве нарушили бы замыслы вашингтонских политиков, а открывавшиеся возможности для разведывательной работы сулили США и их спецслужбам немалые дивиденды. К тому же потребовалось некоторое время, чтобы пересмотреть некоторые формы и методы работы резидентуры. Не забудем, что, хотя у нас в стране уже царят хаос и смятение, органы КГБ не повержены, а в самом Лэнгли не все благополучно.
Смута в Советском Союзе все нарастала, уже почти не ставя под сомнение неспособность Горбачева и его приближенных справиться с ситуацией. В докладах ЦРУ президенту звучали совсем уж пессимистические нотки. «Процесс пошел», но совсем не в том направлении, в каком планировалось: развязались деструктивные силы советского общества, началась межнациональная усобица и создалась смертельная угроза для нашей страны. Впереди замаячила криминальная контрреволюция и полная капитуляция перед Западом. «Холодная война» заканчивалась, но вместе с ней и существование Советского Союза. Остановить лавину смуты можно только чрезвычайными мерами. Горбачев, которому не переставали сочувствовать в Вашингтоне, на них не способен. Американцам оставалось только наблюдать, как происходит падение их любимца, и постараться повлиять на то, чтобы к власти не пришли неприемлемые для Белого дома силы. Помогало следование золотому правилу западных политиков — «никогда не класть все яйца в одну корзину», — даже то яйцо, из которого вылупится первый президент России, неожиданно совместивший в себе черты антикоммуниста, любезные США, и строптивые повадки деятеля, растерявшего рейтинг.
