И все же в первую очередь это тот бесценный капитал, который формируют сотрудники контрразведки: творчество и самоотверженный, кропотливый труд, разумное, гибкое использование агентурного аппарата, сил наружного наблюдения, оперативно-технических средств. Важнейший фактор — координация деятельности контрразведывательных подразделений, слаженность и взаимодействие подразделений, участвующих в оперативном процессе. Примеры такого взаимодействия есть практически в каждой контрразведывательной операции по резидентуре ЦРУ в Москве, в мероприятиях по разоблачению американской агентуры. Участники взаимодействия — Первое, Второе, Третье главные управления, Четвертое и Шестое управления, УКГБ по Москве и Московской области и по Ленинградской области, целый ряд органов госбезопасности на местах.

Ничто не вечно под луной, не бесконечен и срок жизнедеятельности агента. «Долгожители» — редкое явление в истории секретных служб.

Утрата агентов в силу естественных причин привычна для любой разведки. Бывает, что разведслужба отказывается от их услуг, если сочтет, что агенты исчерпали свои возможности служить нанявшей их стороне. От них откупаются и списывают в архив. В отдельных случаях агент сам прерывает связь с разведкой, считая, что выполнил свою миссию или просто испугавшись ее продолжения.

Потеря агента, которого ценят и делают на него ставку, — в Лэнгли тяжелое испытание. Во сто крат неприятнее она, если создается нешуточная угроза, что его разоблачит противник и он попадет в руки контрразведки. Тогда в ЦРУ прибегают к уже известной нам эвтаназии. Если агент очень ценен для ЦРУ и его еще можно использовать в каком-то качестве, а попадание к противнику крайне нежелательно, в Лэнгли идут на эвакуацию его в США.

В ЦРУ и СИС готовили эвакуацию Пеньковского, заранее договорившись с шпионом, что ему нужно делать, если он окажется за рубежом и не захочет возвращаться обратно. Заграничный паспорт у Пеньковского имелся. Впрочем, в Лондоне и Вашингтоне не очень жаждали видеть Пеньковского у себя в качестве беглого агента — он был нужен английской и американской разведке в Москве. Как бы то ни было, побег агента «Хиэгоу» («Герой», оперативный псевдоним Пеньковского) не произошел. Намеревались переправить из Советского Союза Полякова и некоторых других агентов, которыми дорожили, — не получилось.

Более тщательно в Лэнгли готовились к нелегальной переправе из Советского Союза агента «Сферы» — Адольфа Толкачева. Уже был некоторый опыт, а главное, боязнь болезненных последствий потери агента. И все же предстояла исключительно острая и небезопасная для ЦРУ разведывательная операция, ее предусматривали для агента «Сферы», хотя вовсе не предполагали, что ему грозит реальное разоблачение. Толкачева планировалось конспиративно вывезти на автомашине или переправить за границу в дипломатическом багаже. Мог пригодиться и еженедельный рейс американского самолета в Москву — им доставлялись грузы для посольства США, иногда он служил для полетов в Вашингтон и Москву главы представительства и персонала. Рискованно, но возможно — в случае срочной необходимости и отсутствия других вариантов. К огорчению Лэнгли, ни эвакуацию, ни эвтаназию агента «Сферы» осуществить не удалось.

Бывает, что операция по негласному вывозу провалившегося агента завершается успехом, — это чувствительная неудача контрразведки. В Вашингтоне торжествовали, а в Москве подсчитывали урон и пытались выяснить, как ЦРУ (или СИС) реализовало свой план.

В 80-х годах органам КГБ дважды пришлось испытать подобные поражения. По-разному складывались события с американским агентом Шеймовым, шифровальщиком КГБ, и сотрудником Первого главного управления Гордиевским. Лэнгли и «Сенчюри хаус», резидентуры ЦРУ и СИС в Москве использовали тут разные приемы и технологии.

В историю с побегом Шеймова, как назло, вмешался роковой случай. В это же время органами милиции при активном участии КГБ расследовалась серия убийств, и по приметам некоторые пропавшие без вести по этому делу имели удивительное сходство с исчезнувшей семьей.

Руководитель московской резидентуры Дэвид Ролф рассказывал своему собеседнику в порыве откровения, как в 1980 году он, еще рядовой работник резидентуры, проводил конспиративную встречу в Москве с Шеймовым и передавал ему изготовленные в Лэнгли фиктивные документы, по которым агент ЦРУ и его семья выехали из Советского Союза на Запад. Собеседник Ролфа — автор этих строк. Никакого секрета американский разведчик не открыл. Шеймов уже много лет жил в Соединенных Штатах и с помощью ЦРУ написал книгу о КГБ — очередные мемуары беглого предателя.

Резидент СИС в Москве Джиббс и его заместитель Асквит, осуществлявшие операцию по вывозу из СССР агента Сикрет Интеллидженс Сервис Олега Гордиевского («Тикла») были молчаливы, как и положено вышколенным аристократам с берегов Темзы. Зато сам Гордиевский разговорился не на шутку: в книге «Следующая остановка — расстрел» (вышла в одном из российских издательств) он рассказал фантасмагорическую историю своего побега в Финляндию — якобы в багажнике автомашины посольства Великобритании с дипломатическими номерами. Время от времени «Тикл» появляется у нас на экранах телевизоров и на страницах публикаций, напоминая о себе и как об агенте СИС, и как о «борце за свободу».

Некоторым загадкам разведок суждено долго быть неразгаданными, если вообще разгадка когда-нибудь наступает. В 1990 году в американской разведке еще более скрупулезно планировали и готовили одну операцию по нелегальному вывозу из Советского Союза — агента «Пролога». В Лэнгли ожидали прибытия этого агента с особым нетерпением и надеждами: «Пролог» доставит информацию о деятельности органов КГБ против спецслужб США. Привели в действие канал вывода ценного агента, подготовили все необходимые условия и документы — «Пролог» выберется из Таллинна в Финляндию, а оттуда его доставят в Вашингтон. Сложнейшая операция развивалась по плану, разработанному в Лэнгли: первый этап начинался в Оперативном директорате, в советском отделе; московской резидентуре предстояло осуществить следующую серию ходов; резидентуре ЦРУ в Хельсинки — подхватить эстафетную палочку и пронести дальше.

В один из дней летнего месяца 1990 года по набережной Хельсинки, ведущей к морскому порту, медленно прохаживались двое мужчин. Явно ждали кого-то, тихо переговариваясь и поглядывая в сторону порта, откуда должны появиться пассажиры прибывающих судов. А ждали они прибытия парома из Таллинна, который доставит в Хельсинки важного для них человека. Еще в Москве определены условия связи с ним на набережной столицы Финляндии — пароль и опознавательный знак, они переданы ему московской резидентурой ЦРУ, которая могла гордиться серьезным оперативным успехом. С условиями контакта в Хельсинки хорошо знакомы те двое, что напряженно ожидали прибытия парома. Один из них — сам руководитель посольской резидентуры ЦРУ в Хельсинки, второй — ответственный сотрудник отдела Центральной Евразии Оперативного директората Лэнгли. До недавнего времени отдел этот именовался советским и был главным действующим подразделением разведки в столице СССР — основным исполнителем агентурных операций, проводимых здесь ЦРУ.

Возможно, впрочем, вторым был бывший резидент ЦРУ в Москве Джек Даунинг — он занимал важный пост в Лэнгли и мог пожелать лично встретить в Хельсинки агента, с которым его связала судьба. Готовил инструкции по связи для того, кого ждали и кого сейчас предстояло встретить в хельсинкском порту.

Двое американцев с волнением ждали человека, получившего в Лэнгли оперативный псевдоним «Пролог». Офицер советской контрразведки, работник «американского» отдела Второго главного управления КГБ, он наблюдал за всеми подразделениями разведывательного сообщества, упрятанными под крышу дипломатического представительства США в Москве, в том числе и посольской резидентуры ЦРУ. Понятно, какую лакомую добычу представлял «Пролог» и почему его ждали с таким волнением и надеждой. Вывоз агента «Пролога» в США завершит тщательно, детально спланированный в Лэнгли этап наступления на спецслужбы Советского Союза в 80-х годах — часть генерального плана крестового похода. Эта стадия операции принесет плоды после двухлетней кропотливой работы Лэнгли и московской резидентуры: находясь на территории СССР, «Пролог» опасался раскрывать американцам известные ему секреты.