Прибыль от продажи пакетика чипсов колоссальна. Большинство даже понятия об этом не имеет. Вот что самое главное, когда у тебя бензоколонка. Ты открываешь при ней круглосуточный магазинчик, потому что размер чистой прибыли от заправки автомобилей очень невелик, цента четыре на галлон. На рынке розничной торговли бензином царит жесточайшая конкуренция, к тому же этот рынок очень прозрачный. Клиент может посмотреть на цену и в буквальном смысле слова переехать на другую сторону улицы, чтобы поглядеть, какая цена там. А вот прибыль от продажи кофе, легких закусок и всего прочего, что обычно продается в таких магазинчиках… — к тому же он может торговать там порнухой — тут прибыль была бы раз в пять выше. Но заведение этого турка на Флэтбуш-авеню — вообще что-то сказочное. Как он и ожидал. Теперь у него есть все данные, спасибо человеку, который занимался налоговой отчетностью турка, — пакистанцу, не задумываясь продавшему своего собрата по исламу за тысячу баксов. Этот бухгалтер знал все. Турок заливал около ста двадцати пяти тысяч галлонов в месяц. Франшиза, купленная у «Данкин Донутс» несколько месяцев назад, приносила ему в среднем по пятьдесят тысяч долларов в месяц, и ежедневный валовой доход с каждым днем возрастал. Сам же магазинчик давал двадцать три тысячи ежемесячно, и дополнительный доход приносил банкомат, стационарный автомобильный пылесос на территории заправки, сигаретные витрины типа «плати на месте» (табачные компании только и мечтают посадить на крючок покупателей-подростков), а также телефонные карты для внутренних и международных звонков. Срок аренды — десять лет, из них прошло два года. Находившаяся здесь же закусочная с сэндвичами «Блимпи» тоже вносила свою лепту. А что еще лучше — это было отличное место для продажи лотерейных билетов, люди подъезжали, уезжали и порой накупали их на сотню долларов: долбаные мексиканцы, гаитяне, гамбийцы, да все, черт побери, кроме разве что евреев-хасидов с их чокнутыми женами в париках; билеты покупали даже нищие итальянки, живущие на социальное пособие. Да, это местечко было настоящей машиной для добычи денег.

А кроме того, теперь он в общих чертах представлял себе весь этот бизнес. Крупные нефтяные компании уходят с розничного рынка. «Шеврон», «Коноко-Филипс», «Эксон-Мобил» — все они распродают бензоколонки тысячами. В то же время в бизнес вовлекаются крупные торговые сети. «Уол-Март», «Костко». Но только не в Бруклине, парни. Новые резервуары для бензина очень трудно установить на здешней земле, скажем спасибо жестким природоохранным законам штата. Приходится распоряжаться тем, что уже есть, вот он и собирается распорядиться бензозаправочной станцией на углу Флэтбуш и авеню Джей.

И его новая лучшая подруга, эта китайская цыпочка, ему поможет — очень поможет. Он не рассчитывал найти ее в доме у старого сыщика, но — хоп! — раз в жизни ему повезло, и как только она вышла из дверей, он сразу понял, что она ему и нужна. Не только потому, что она, возможно, видела его в ту ночь, когда он вместе с Ричи напал на тех девиц в машине. Главное, у него было ощущение, что у человека, пославшего белый лимузин искать ее дружка, есть деньги, которыми Виктор мог бы воспользоваться. Только и придется, что сделать этому парню парочку звонков и назначить время и место, куда тот должен доставить выкуп. Обижать ее Виктор не собирался. Несколько подзатыльников — ерунда, это не в счет. Но, кстати сказать, ему нравилось, как она выглядит, и было трудно удержаться и не потискать ее; его заводила мысль, что она у него в плену и он может сделать с ней все, что угодно. Это было бы очень приятно — сунуть в нее свою палку, особенно если бы она при этом сопротивлялась. Черт возьми, да пускай кусается, лягается, пусть делает что хочет. В конце концов ей придется лечь на спинку и смириться. Полное доминирование. Уже сама мысль об этом наполняла силой его дикого приятеля, обитавшего внизу, в штанах.

Но лучше думай о награде, Вик. Будь бизнесменом, а не сексуальным маньяком. На обратном пути он выработал план. План был прост. У него имеется с десяток старых телефонов, так называемых «клонов»: трудновато достать их в наши дни, когда производители поумнели, — и он воспользуется ими, чтобы позвонить этому парню и вытрясти из него деньги.

Он открыл люк в полу и спустился вниз. Перед этим он дал ей послабление, и теперь пришло время действовать активно. Цзин Ли лежала на диване, свернувшись клубком, ее глаза закрывала клейкая лента. Рот он ей тоже заклеил.

Веселенькая комнатка, подумал Вик.

— Вот ведро, — сказал он ей. — И рулон бумаги. Давай-ка, я хочу, чтобы ты у меня была чистенькая.

Он разрезал ленту, связывавшую ей запястья. Она указала на ленту на глазах: мол, она не сможет видеть, что делает.

Должно быть, какая-нибудь хитрость.

— Ты хочешь, чтобы я освободил тебе глаза? — спросил он.

Она кивнула.

— Тогда ты меня увидишь. Вряд ли для тебя это полезно.

Она пожала плечами.

— Но ты ведь меня видела раньше?

Она кивнула.

— Ладно, я подумаю.

Она покачала головой. Упрямая.

Он сунул ей в руки ведро и туалетную бумагу:

— Думаю, ты сообразишь, что делать.

Она молчала. Он наклонился и провел рукой по ее груди. Она отпрянула; видно было, что она и удивилась, и испугалась.

— Подумала, что я тебя изнасилую?

Она не двигалась. Но дыхание у нее участилось.

— Отвечай на вопрос. Ты боишься, что я тебя изнасилую?

Она кивнула.

— Хорошо. Ты и должна бояться. Потому что такое вполне возможно. Я об этом бурно фантазирую. С другой стороны, для моих целей нужно, чтобы ты была в здравом уме.

Она никак не отреагировала на это.

— А теперь давай звякнем твоему брату. Ты, конечно, понимаешь, что никто, я хочу сказать — действительно никто, понятия не имеет о том, что ты здесь, и вообще не знает о существовании этой комнаты.

Он наблюдал за ней. Он видел, что ее лоб над лентой сморщился. Она плакала, но не издавала ни звука.

Он одним движением содрал ленту с ее рта:

— Говори номер.

Она сказала.

Он набрал цифры на клоновом телефоне. Зазвучало автоматическое приветствие по-китайски. Сообщение он оставлять не стал.

— Он не говорит по-английски, — сказала она. — Тебе придется говорить по-китайски.

Языковой барьер. Вот этого ты не учел, Вик. Ты думал, все в мире знают английский. Он готов был сам себя пнуть — или сделать что-нибудь похуже. Но он уже начал игру. Операцию отменять нельзя. Он снова набрал номер и передал аппарат китаяночке:

— Скажи ему, что тебя похитили и что похититель хочет получить пятьсот тысяч долларов к завтрашнему утру, к десяти часам.

Когда включился автоответчик, Цзин Ли быстро произнесла по-китайски:

— Чен, мне нужна помощь. Меня держат в плену на какой-то ассенизационной станции в Бруклине. Имя этого человека значит «победитель». По-моему, я там, где у них стоят дерьмовозы. Этот тип хочет кучу денег.

Он вырвал у нее телефон.

— Хватит, хватит. — Он попытался снова позвонить. Нет ответа. — Ну ладно, подождем. А пока изучим другие многообещающие возможности.

Китаянка упала обратно на старый диван, который некогда втащили сюда для сексуальных целей. Он и Вайолет, им тогда было лет семнадцать-восемнадцать.

Да, эта девчонка ему очень пригодится. Он уже успел распотрошить ее сумочку и обнаружил в ней визитку. Оказывается, она вице-президент и управляющая американского филиала фирмы под названием «Корпсерв». Ни фига себе! Но еще интереснее оказался список телефонных звонков, который он отыскал у нее в сумочке. Звонили на стационарный телефон компании «Гудфарм», главный офис которой располагался в центре Манхэттена, поблизости от того места, где он тогда сидел в машине, поджидая легковушку с мексиканками. В верхней части листа значился принимающий абонент, некий Том Рейли; для него секретарша записывала имена и оставленные сообщения.