Послышались шаги, потом — звук отъезжающего автомобиля.

Стало тихо.

Он почувствовал запах крови.

Подожди еще минуту, призвал он себя. Убедись. Наконец он толкнул дверцу шкафа и на затекших ногах вышел наружу, толкая по полу клюшки и мячи для гольфа. Ричи лежал на кровати, его лицо превратилось в сплошное кровавое месиво — ни носа, ни щек, а на месте рта — дыра. Гладко выбритый подбородок вбили ему в дыхательное горло, голову расплющили. Почти каждый удар пришелся Ричи по лицу, изрыв его череп. То короткое время, пока мозг Ричи еще работал, левый желудочек сердца качал кровь, и она вытекала через размозженное лицо, так что теперь голова лежала в красной луже, постепенно растекавшейся по покрывалу, все сильнее его пропитывая. После того как сердце перестает биться, начинается трупное посинение, когда жидкости просачиваются из самой высокой области тела в самую нижнюю. Кровь и другие жидкости будут еще какое-то время вытекать из раздробленной головы Ричи. И действительно, его разбитый лоб приобрел синюшный оттенок, плоть ссохлась. Из вытаращенных глаз сочились слепые вязкие слезы.

У Ричи не было ни малейшего шанса. Тело по-прежнему лежало раскинувшись, в позе крепко спящего: ладони смотрят вверх, боксерские трусы сидят криво, живот мягкий, область тазовой кости украшает татуировка — молния. Рядом — распотрошенный туалетный столик. На полу окровавленная клюшка для гольфа, теперь она переломлена посередине. Стены и потолок забрызганы кровью. Полиции не составит труда воссоздать картину происшествия.

Полиция. Детективы графства Саффолк свое дело знают, рано или поздно их здесь будет видимо-невидимо. Несомненно, убийца Ричи и его девушка оставили много следов своего пребывания — отпечатки ее пальцев на стакане и прочее, но, возможно, этому найдется невинное объяснение: скажем, они были у Ричи в этот вечер, но раньше. Аномалией в жизни Ричи был Рэй. Так что он спустился в подвал, отыскал там «Хлорокс», смочил им платок и протер все поверхности, до которых дотрагивался. «Хлорокс» разрушает молекулы ДНК. Все это дико выматывает нервы, ему придется вспомнить каждый свой шаг по дому. Он почувствовал, как из-под мышек потекли ручейки пота. Конечно, он оставил повсюду чешуйки кожи и волоски, особенно в шкафу. Копы умеют обрабатывать сотни различных поверхностей. А образец его ДНК хранится где-то в деле. Министерство взяло его на случай, если понадобится идентифицировать его останки.

Он заставил себя найти пылесос и пропылесосил шкаф изнутри, потом — каждую клюшку и мяч, затем закинул их обратно. Сложность заключалась в том, что брызги и пятна крови виднелись по всему полу, и он по ним ходил. Кровь у меня на ботинках, придется их выбросить, подумал он. Присутствие мертвого Ричи ничуть не облегчало ему задачу. Он выключил свет в спальне на случай, если кто-нибудь из соседей заглянет в окно и увидит на кровати безликое тело. Извлек из пылесоса пылесборник, положил его вместе с «Хлороксом» и платком в мешок для мусора и забрал с собой; снова прошел через подвал и вылез в заднюю дверь.

Тихо опустил ее, помня, что больше нигде не выключал свет и не проверял, заперт ли парадный вход. Его смущало то, что он забрался в дом через подвальную дверь. Это наводило на мысль, каким путем убийца Ричи сюда проник. Полицейские тщательно исследуют края вырезанного в металле отверстия и обнаружат, что они не успели подвергнуться воздействию внешней среды, а значит, разрез свежий. Рэй случайно создал ложную улику, и она ведет к нему. Он понимал, что на карбидном полотне пилы остались частицы краски с металлической двери. От него тоже придется избавиться, сказал он себе. Ботинки и полотно пилы. Да и сама пила: частицы краски наверняка затянуло в мотор, они это легко обнаружат, сравнят частицы с помощью газовой хроматографии, есть такие экспресс-тесты. Погоди! — подумал он. Ведь частички краски должны были попасть и ему на одежду. Итак — обувь, мешок, пила, вся одежда, от этого надо избавиться, сказал он себе.

Он снова отступил в кусты, смутно ожидая, что вот-вот сюда подкатят полицейские машины. Монотонно стрекотали цикады, веял теплый ветерок. Он прихлопнул комара. Проехал автомобиль. Рэй не видел убийцу Ричи. Может быть, мне следовало выскочить из шкафа и остановить его, подумал он. Но этот парень так размахивал клюшкой, словно пылал жаждой убийства. Впрочем, подобные доводы не слишком устраивали Рэя. У него было преимущество внезапности, он мог застать убийцу врасплох. Возможно, он сумел бы спасти Ричи. А потом? Пришлось бы драться с убийцей. Он ведь слышал, как тот вынимал пистолеты из ящика. Ну да, девушка сказала ему про стволы, и он первым делом выдвинул ящик. Были ли они заряжены? Если да, то едва Рэй выпрыгнул бы из шкафа, убийца развернулся и пальнул бы ему прямо в лицо.

Так что, пожалуй, даже хорошо, что он тогда остался в шкафу.

Добравшись до своего пикапа, Рэй снял ботинки, чтобы не измазать кровью педали и коврик. Я все делаю тщательно, признал Рэй, но в голове у меня засела заноза: что-то я упустил. Он положил обувь и пилу в большой пластиковый пакет, сунул туда же куртку, завязал пакет и убрал его в кузов. Он мог бы выкинуть его здесь, но лучше сделать это в другом месте, желательно отделив предметы друг от друга.

Я рассуждаю как преступник, подумал Рэй. Он устроился на сиденье и заставил себя сделать несколько глубоких вдохов-выдохов. Я мог бы ему помешать, сказал он себе. Он мало что сумел бы сообщить полиции об убийце. Я не знаю его имени, и я не видел его лица. Зато мне известно, что девушку зовут Шерон. Они могут разыскать Шерон и через нее выйти на преступника. Хотя Шерон скажет, что всю ночь провела в другом месте, а ее дружок все время был с ней. Вот у Рэя-то как раз и нет алиби. Даже если копы ему поверят, он вынужден будет рассказать им все, вплоть до истории с китайцами и путешествия по стокам. Они его, скорее всего, арестуют, сочтя, что он имеет отношение и к гибели двух мексиканок. Он задумался, стоит ли рассказывать о случившемся отцу. Ему легче оценить, насколько опасна сложившаяся ситуация. Но эта история может его взволновать. А вдруг он решит переложить все на плечи своих бывших коллег? Потом Рэя арестуют, не посмотрев, кто его отец.

Нет-нет, подумал он, я не могу рассказать об этом отцу. На смертном одре нелегко думать, что сына подозревают в убийстве.

Он завел машину, развернулся и выехал на темную дорогу. Сначала двинулся в сторону от шоссе, потом повернул обратно. Сколько прошло времени с тех пор, как он выбрался из шкафа? Час? Больше? Он поравнялся с домом, не понимая, почему ему так трудно его разглядеть.

Тогда-то он и увидел. Во всем доме не горел свет.

Рэй в страхе нажал на газ и унесся прочь. Свет. Он оставил все лампочки включенными, а теперь они выключены. Хотя погоди-ка, он погасил свет в спальне. Если убийца вернулся в дом, чтобы выключить свет, заметил ли он это? А может, он почувствовал запах «Хлорокса»? Увидел пятна крови на ковре? Может, он даже разглядел дыру на подвальной двери?

Я знаю о нем, но теперь и он обо мне знает, понял Рэй.

Он вымотался, возвращаясь в город, к тому же нервничал, что было для него непривычно. При виде убитого Ричи прошлое, казалось, давно позабытое, снова напомнило о себе. Все давние передряги, когда-то засевшие в голове. Скверные передряги. Поскорее бы ему их развеять. А для этого мало надуваться пивом, тут нужно что-то посерьезнее. В Пакистане он несколько раз курил опиум, но его не цепляло. В полночь, вспомнил он, Глория моет аппарат с дилаудидом.

И вот он ждал, сидя рядом со спящим отцом. Она вышла на кухню, чтобы сделать необходимые приготовления, и тогда Рэй быстро выдернул шунт, вставленный в трубку, ведущую к руке отца, всадил его в трубку с иглой, которую украл из аптечки медсестры, и воткнул иглу в собственное запястье. Потом нажал кнопку подачи препарата. Прибор выдал ему последнюю дозу. Устройство фиксировало, сколько раз пациент нажимает на кнопку, и если сиделка за этим следит, она может заметить.