Следом за доктором уехали и Гарсоны – Хелена ужасно устала, и ей нужно было как следует выспаться. Рори же по-прежнему спала, поэтому Кэсси и Лисси забрали своих детей и отправились к себе вместе с мужьями.

А Гарт наотрез отказался покидать жену и новорожденную дочь, поэтому спящего Гаррета перенесли к нему в дом. Кэролайн и Бекки привели в порядок все спальни, сменили белье и передвинули кроватку малыша Денни поближе к той комнате, где лежала его мать и где ему предстояло провести следующие несколько месяцев.

Кэролайн такое перемещение вполне устраивало. Ведь Гарт и Рори оставались в доме Клэя, а они с Джедом теперь были полностью предоставлены сами себе у Гарта, и это позволяло избежать любопытных взглядов и объяснений.

На следующее утро, когда Джед и Кэролайн присоединились за завтраком к Клэю и Бекки, Рори уже не спала и была в полном сознании. Коулт же со Стивеном поехали в город, чтобы купить новый матрас; а когда они вернулись, Гарт под наблюдением доктора Мичема перенес жену в соседнюю спальню. Старый же матрас вынесли из дома и сожгли. Кэсси накормила Денни, на время заменив ему мать, а Бекки и Кэролайн вымыли пол в комнате роженицы и принесли ей свежее белье.

Доктор Мичем еще раз тщательнейшим образом осмотрел Рори и, удовлетворенный ее состоянием, попрощавшись со всеми, покинул дом.

Все обитатели Фрейзер-Кипа были очень внимательны друг к другу, и каждый старался сделать что-то полезное. Даже трое дедушек решили помочь – взялись присматривать за детьми, чтобы освободить их матерей. И за все время не было произнесено ни одного резкого слова, не было брошено ни одного недоброжелательного взгляда.

После ночных хлопот и всех последующих трудов – Кэролайн весь день мыла полы, занималась стиркой, меняла постельное белье, развешивала для просушки простыни и одеяла – она чувствовала себя совершенно разбитой. Когда же пришло время ужина и появились Лисси и Кэсси с горячими блюдами, свежеиспеченным хлебом и ягодными пирогами, они показались Кэролайн посланцами богов – ей захотелось кричать от радости.

После ужина, сказав несколько ободряющих слов Рори и поворковав над новорожденной, все разошлись по своим комнатам.

И не было ничего удивительного в том, что в этот вечер свет во всех окнах погас очень рано.

Уложив Гаррета, Кэролайн вышла из дома и села на ступеньках. Вечерний воздух приятно освежал, и спать совсем не хотелось. Какое-то время Кэролайн сидела в глубокой задумчивости – казалось, она лишь сейчас осознала, что стала женой Джеда Фрейзера.

Внезапно за спиной у нее скрипнула дверь и послышался голос мужа:

– Я думал, ты устала… – Джед сел рядом с ней.

– Я слишком устала. Может быть, поэтому не могу уснуть. На свежем воздухе хорошо, правда? – Она с улыбкой повернулась к нему и увидела, что он пристально смотрит на нее. – Почему ты так смотришь на меня?

– Ты меня поражаешь, дорогая. Ты загадочная женщина.

Кэролайн засмеялась:

– Неужели я такая сложная, что меня надо разгадывать? Мне казалось, Джед, что ты прекрасно разбираешься в женщинах.

– Я тоже так думал, пока не встретил тебя. Вы пугаете меня леди.

– Это хорошо или плохо? – Она снова улыбнулась. Джед с усмешкой пожал плечами:

– Понятия не имею. Именно это меня и пугает. Как бы то ни было, мы теперь муж и жена. Мы клялись любить и уважать друг друга до самой смерти.

– Нашу свадьбу затмили события последних двух дней, – сказала Кэролайн.

– Да, понимаю. Но после возвращения из Фрейзер-Кипа наша жизнь войдет в обычную колею. А еще через несколько недель я уже не буду вас мучить.

– Скажи, Джед, неужели море заставляет тебя бросать близких людей? Ведь вы все очень близки – это очевидно. Тем не менее, ты большую часть года находишься вдалеке от дома.

– С каждым разом мне все труднее покидать дом, но море по-прежнему влечет меня. Мне кажется, что море у меня в крови.

– В твоих жилах, должно быть, соленая вода, а не кровь. Если бы у меня была такая семья, как у тебя, я бы никогда не покинула их.

– Коулт не слишком отличается от меня, – заметил Джед. – Через несколько дней они с Кэсси вернутся к себе в Нью-Мексико.

– Но они приедут сюда на Рождество. Где ты будешь на Рождество, Джед? В Сингапуре? В Японии? В Средиземном море? – Она покачала головой. – Я всю жизнь мечтала иметь сестру или брата. Ты не понимаешь, как тебе повезло. Ты не пытался бы при первой возможности отправиться в море.

– Но ведь тебе это только на руку, и ты должна радоваться, Кэролайн: тебе придется терпеть меня только один месяц в году.

– Пусть так. Но я сомневаюсь, что это понравится Гаррету. Не обманываем ли мы оба сами себя, посчитав, что мы сделали то, что пойдет на пользу Гаррету? Я видела, как Рори боролась за жизнь, видела, как переживал за нее Гарт, как он страдал вместе с ней, – и мне стало стыдно. Я боюсь, что в нашем поступке есть что-то… недостойное, во всяком случае неправильное.

– И что же нам теперь делать, Кэролайн?

– Я надеялась, что ты можешь ответить на этот вопрос.

Они еще немного посидели рядышком, потом она встала и ушла в дом.

На следующий день жизнь во Фрейзер-Кипе почти вошла в обычную колею.

Пока все взрослые собирали виноград, Кэролайн ухаживала за Рори и присматривала за детьми.

Краски стали возвращаться на щеки Рори, и ей с каждым днем становилось лучше, она набиралась сил. На четвертый день Рори уже начала кормить малышку, которую они с Гартом назвали Хоуп.[3]

Гарт считал, что спасение его маленькой дочки и ее матери – знак Божьей милости. А то, что родилась золотоволосая дочка с синими, как у матери, глазами – как ему и хотелось, – он посчитал знаком особого к нему расположения.

Более того, теперь Гарт нисколько не сомневался в том, что женщина, которую он любил больше жизни, больше не будет подвергаться смертельному риску. Ведь если Господь отметил их с Рори особой милостью, то Он наверняка и впредь их не оставит.

Вскоре Джеду и Кэролайн пришло время уезжать. Поцеловав на прощание Денни, сидевшего на кровати рядышком с матерью, Кэролайн взяла на руки малышку Хоуп.

– Я буду скучать по этой миленькой крошке, – сказала она, целуя девочку в щечку.

– А нам будет не хватать тебя, дорогая, – улыбнулась Рори. – Я хотела бы, чтобы ты осталась.

Кэролайн положила девочку обратно в кроватку.

– Мы уже неделю не были дома, и отцу необходимо вернуться на лесопилку.

Она поцеловала и обняла Рори.

– Не вставай с постели, слушайся доктора. Когда я приеду снова, ты должна быть здоровой и бодрой.

– Ты приедешь на Рождество? – с надеждой спросила Рори.

– Хотелось бы.

– А тебе, Джед, я желаю счастливого плавания, – сказала Рори.

– Спасибо, дорогая. Когда я вернусь, непременно к вам приеду. И слушайся доктора, не пытайся торопить события.

Он обнял жену за плечи и увлек к двери.

– Увидимся на Рождество, – обернувшись, сказала Кэролайн.

Коулт уже ждал их в фургоне вместе с Гарретом и Натаном, а Клэй приготовил еще и коляску.

Гарт поблагодарил Кэролайн за все, что она сделала для Рори, потом обнял ее и поцеловал. Попрощавшись с Джедом, он ушел в дом к жене и детям.

Прощаться с Пэдди О’Трейди и Джетро Брейденом было очень тяжело. Да и с тремя женщинами тоже; Бекки, Кэсси и Лисси стояли чуть поодаль, держа малышей за руки, а младенцев – на руках. За короткое время они стали для Кэролайн как сестры.

Она еще раз пообещала всем приехать на Рождество, и минуту спустя фургон с коляской тронулись с места.

Когда они приехали в город, Кэролайн, Гаррет и Натан сразу же сели на поезд. А Джед, задержавшись на платформе, пожал братьям руки и попрощался с ними, пообещав вернуться через одиннадцать месяцев.

Кэролайн почти сразу же уснула и проспала всю дорогу до самой Напы.

Усталые и голодные, они решили заночевать в городе. Устроившись в гостинице, переоделись и пошли обедать.