Господа, если в моих словах есть что-нибудь с вами не согласное, то лучше сделаете, если не будете сердиться. Тоски и без того много. В прогнившем обществе - ложь со всех сторон. Само себя оно сдержать не может. Тверд и могуч лишь народ, но с народом разлад за эти два года объявился страшный. Наши сентименталисты, освобождая народ от крепостного состояния, с умилением думали, что он так сейчас и войдет в ихнюю европейскую ложь, в просвещение, как они называли. Но народ оказался самостоятельным и, главное, начинает сознательно понимать ложь верхнего слоя русской жизни. События последних двух лет много озарили и вновь укрепили его. Но он различает, кроме врагов, и друзей своих. Явились грустные, мучительные факты: искренняя честнейшая молодежь, желая правды, пошла было к народу, чтобы облегчить его муки, и что же? народ ее прогоняет от себя и не признает ее честных усилий. Потому что эта молодежь принимает народ не за то, что он есть, ненавидит и презирает его основы и несет ему лекарства, на его взгляд, дикие и бессмысленные.

У нас здесь в Петербурге черт знает что. В молодежи проповедь револьверов и убеждение, что их боится правительство. Народ же они, по-прежнему презирая, считают ни во что и не замечают, что народ-то, по крайней мере, не боится их и никогда не потеряет голову. Ну что, если произойдут дальнейшие столкновения? Мы живем в мучительное время, господа!

Господа, я написал вам что мог. По крайней мере отвечаю прямо, хотя и неполно, на вопрос ваш: по-моему, студенты не виноваты, напротив, никогда молодежь наша не была искреннее и честнее (что не малый факт, а удивительный, великий, исторический). Но в том беда, что молодежь несет на себе ложь всех двух веков нашей истории. Не в силах, стало быть, она разобрать дело в полноте, и винить ее нельзя, тем более, когда она сама очутилась пристрастной (и уже обиженной) участницей дела.

Но хоть и не в силах, а блажен тот и блаженны те, которым даже и теперь удастся найти правую дорогу! Разрыв с средой должен быть гораздо сильнее, чем, например, разрыв по социалистическому учению будущего общества с теперешним. Сильнее, ибо, чтобы пойти к народу и остаться с ним, надо прежде всего разучиться презирать его, а это почти невозможно нашему верхнему слою общества в отношениях его с народом. Во-вторых, надо, например, уверовать и в бога, а это уж окончательно для нашего европеизма невозможно (хотя в Европе и верят в бога).

Кланяюсь вам, господа, и, если позволите, жму вам руку. Если хотите мне сделать большое удовольствие, то, ради бога, не сочтите меня за какого-то учителя и проповедника свысока. Вы меня вызывали сказать правду от сердца и совести; я и сказал правду, как думал и как в силах думать. Ведь никто не может сделать больше своих сил и способностей.

Ваш весь Федор Достоевский.

Любезный брат, поздно присылаешь, еду, еще 2 минуты - не застал бы дома. Хотел бы написать, не могу. Посылаю 4 руб. Паспорт вовсе надобен был не по сомнению в его безопасности, а потому, что его надо доставить Философовой, иначе она не поедет хлопотать о богадельне, а время уходит, ваканцию в богадельне у Погреба займут.

Когда я сказал Наталье Мартыновне, что поздно пришла, она обиделась и бросилась уходить. Отчего, господи, один я на свете ни на кого не обижаюсь, а есть ли человек, который бы меня не задел.

Обнимаю тебя и целую, заходи, у меня ревматизм, ноет рука. Беда, опоздал.

Тв<ой> Ф. Достоевский.

На конверте: Его высокородию Николаю Михайловичу Достоевскому.

24 апреля.

Милостивый государь Александр Дмитриевич,

Вы, вероятно, совершенно поймете, что на письмо Ваше от 16 марта мне трудно было отвечать тотчас, так как надо было познакомиться с Вашей рукописью. Но познакомиться я сейчас не мог за неимением времени и здоровья не только для чужих, но и для собственных своих дел, самых необходимейших.

Кроме того, должен сообщить Вам, что в письме Вашем было для меня довольно много непонятного. Вы пишете: "отвечайте категорически: да или нет" и тут же прибавляете: "мне терять нечего". Но на что же отвечать? На Вашу тему о самоубийстве? Но не думаю, чтоб Вы предполагали получить от меня ответ в письме. Писать на эти темы письма совсем невозможно, тем более, что я не знаю Вас лично и не знаю Ваших мыслей. По тетради же Вашей очень трудно составить о Вас какое-нибудь понятие. Можно заключить, что Вы человек впечатлительный, любящий искусство, интересующийся современными темами. Но это мало. К тому же я хоть и прочел более половины Вашей тетради, но в ней такой беспорядок и так она интимно (то есть для Вас одного) написана, что, признаюсь, она задала мне много труда, а объяснений мало дала.

Относится ли наконец Ваш вопрос: "да или нет" до "Записок гимназиста"? Но я едва разыскал эту рубрику и, признаюсь, не совсем понял, что это такое? Действительно ли бывшие письма или повесть? И наконец, Вы пишете, что у Вас есть 100 страниц. Где же эти 100 страниц? Одним словом, повторяю, я совсем спутался.

Если благоволите зайти ко мне сами, то я вернее всего бываю дома или от 2-х до 3-х утра или от 8 до 9 вечера. Может быть, тогда что-нибудь и объясните.

Позвольте Вас поблагодарить за личное Ваше ко мне расположение, и верьте, что умею оценить.

Всегда готовый к услугам Вам

Федор Достоевский.

Saint-Pйtersbourg, 14 avril 1878.

Monsieur le Prйsident,

Vous me faоtes grand honneur en m'invitant au Congrиs Littйraire international, dont nos confrиres de Paris ont pris l'initiative.

Le but que vous vous proposez touche de trop prиs aux intйrкts des lettres, pour que je ne me fasse pas une obligation de rйpondre а votre appel. Il y a, en outre, pour moi un attrait tout particulier dans cette solennitй littйraire, qui doit s'ouvrir sous la prйsidence de Victor Hugo, le grand poиte dont le gйnie a exercй sur moi, dиs mon enfance, une si puissante influence.

Je dois prйvoir toutefois, que ma santй peut me crйer des difficultйs. Il m'est indispensable de faire une saison d'eaux, et je ne sais rien encore ni du lieu ni de l'йpoque que les mйdecins prescriront.

Je ferai tous mes efforts pour concilier cette nйcessitй avec mon vif dйsir de prendre part au Congrиs. Mais, ne disposant pas de mon entiиre libertй d'action, je dois vous en informer, pour qu'en prйsence de cette incertitude vous dйcidiez s'il convient ou non de m'adresser une carte de dйlйguй.

Veuiller agrйer, Monsieur le Prйsident, l'expression de mes sentiments de haute considйration.

Thйodore Dostoiewsky*

* С.-Петербург. 14 апреля 1878

Господин президент,

Вы оказываете мне великую честь своим приглашением на международный литературный конгресс, устраиваемый по инициативе наших парижских собратьев.

Выдвигаемая Вами цель слишком близка интересам литературы, чтобы я не счел себя обязанным ответить на Ваш зов.

Помимо этого, лично меня особенно влечет к этому литературному торжеству то, что оно должно открываться под председательством Виктора Гюго, поэта, чей гений оказывал на меня с детства такое мощное влияние.

Я должен предусмотреть тем не менее, что состояние моего здоровья может создать для меня затруднения. Мне необходимо пройти курс лечения на водах, и я пока еще ничего не знаю о месте и времени, которые предпишут мне мои врачи.

Я напрягу все усилия, чтоб согласовать эту необходимость с моим живейшим желанием принять участие в конгрессе. Но, не располагая полной свободой действий, я вынужден известить Вас об этом, чтобы Вы решили ввиду этой неопределенности, надлежит ли посылать мне билет делегата.