Однако усилия ограничить инквизицию, предпринятые Климентом, не были безрезультатными. По настоянию папы Виеннский собор 1312 г. редактировал пять книг канонического права- «Клементин», которые были официально изданы только 25 октября 1317 г. Иоанном XXII. Вошедшие в них каноны были направлены к ограничению произвола инквизитора и требовали епископского участия при применении пытки и строгого заключения, равносильного пытке, а также касались управления тюрьмами. Отлучение от Церкви грозило тем, кто будет злоупотреблять своей властью из личной вражды, дружбы или алчности.
Хотя избранный в 1316 г. новый папа Иоанн XXII опубликовал «Клементины», но он же скоро показал, что инквизиторам нечего его бояться; и они поспешили удовлетворить свою старинную ненависть. Их первой жертвой был Бернар Делисье. Во время папства Климента и во время междупапствия Бернар жил в покое и мог думать, что уже позабыли о его горячей защите народных интересов в Лангедоке. Но его обвинили в том, что он мешает деятельности инквизиции, тотчас арестовали и предъявили против него ряд других обвинений: он чародейством наслал смерть на Бенедикта XI и изменил во время каркассонского дела. Папа назначил особую комиссию для расследования виновности Бернара, который в течение двух лет находился в строгом заточении. Суд в составе тулузского архиепископа и епископов Памье и С.-Папуля собрался в Кастельнодари только 3 сентября 1319 г., но 12 сентября перенесли суд в Каркассон. Папа прислал на суд своего представителя в лице инквизитора Жана де Бона, представителем короля явился сенешаль Тулузы и Каркассона, также присутствовали епископ Ланский и граф де Форез.
Известные сподвижники Бернара были приведены на суд, чтобы подвергнуться допросу одновременно с главным обвиняемым и быть свидетелями против него. Им обещали оставить жизнь, если их показания, данные под присягой, поведут их друга к гибели. Престарелый Бернар, разбитый двухлетним тюремным заключением и долгим следствием, в течение двух месяцев подвергался самому строгому допросу. Ему припомнили старые дела, бывшие 12-18 лет тому назад, и, чтобы сбить его, искусно примешивали в факты различные выдвинутые против него обвинения. Ему неоднократно объявляли, что он еретик, так как более года находился под отлучением от Церкви за обструкцию инквизиции. Только безусловное подчинение и полное и искреннее признание могли спасти его от костра. Два раза подвергали его пытке; первый раз 3 октября по обвинению в измене; второй раз 20 ноября по обвинению в некромантии. Но двукратное применение пытки не вырвало у него признание. Однако его сумели довести до того, что он стал противоречить сам себе и обвинять самого себя, так что в конце концов был вынужден смиренно просить прощения.
Приговор был вынесен 8 декабря: по обвинению в колдовстве против Бенедикта XI Бернар был оправдан, но остальные обвинения были еще отягощены семьюдесятью клятвопреступлениями во время допроса. После отреченья от своих заблуждений он получил отпущение грехов, был лишен духовного звания и приговорен к пожизненному тюремному заключению в каркассонской тюрьме на хлеб, на воду и в цепях. Через несколько месяцев смерть унесла единственного человека, который осмеливался вести открытую борьбу против инквизиции.
Реакция делала быстрые успехи. В 1315 г. Людовик Сварливый издал эдикт, в который были включены многие статьи законов Фридриха II. С избранием Иоанна XXII инквизиции нечего было бояться постороннего вмешательства, население снова было отдано в ее полное распоряжение. Новый папа отменил неприкосновенность, дарованную кардиналами Климента Эмерику Кастелю и остальным гражданам Каркассона, Альби и Корда, которые в качестве уполпомоченных от городов поддерживали жалобу, поданную городами папе на инквизиторов; и в то же время им было предложено начать преследование против хулителей. Инквизиция поняла, что настал час отмщения. Она захватила еще оставшихся в живых участников бывших пятнадцать лет тому назад беспорядков. Заключенные в 1299 и 1300 гг., которые еще не умерли в тюрьмах инквизиции и, несмотря на указы Климента, все еще ждали суда, были извлечены из своих темниц и переданы инквизиторам. Инквизиция потребовала покорности и воссоединения с Церковью мятежных городов. В Альби 11 марта 1319 г. консулы, городские советники и огромная толпа граждан были собраны на епархиальном кладбище в присутствии епископа Бернара и инквизитора Жана де Бона. Все принесли в самых унизительных выражениях раскаяние и согласились подвергнуться любой епитимьи и повиноваться отныне приказаниям епископа и инквизитора. Затем было снято отлучение с присутствующих и с покойников, показавших при жизни раскаянье. Остальной части населения приказали явиться в месячный срок, чтобы испросить прощение. Духовные наказания были следующие: город должен был пополнить все расходы и убытки епископии и инквизиции, причиненные беспорядками; выстроить в течение двух лет часовню для кафедрального собора и вход в доминиканскую церковь; дать пятьдесят ливров кармелитам на покрытие расходов по их церкви и поставить мраморные памятники на могилах Николая д'Аббевиля и Фулька де С.-Жорж в Лионе и Каркассоне, где эти инквизиторы умерли по вине мятежных граждан в нищете и в изгнании. Десять паломничеств было наложено на оставшихся в живых из числа тех, кто в 1301 г. обвинял перед королевским двором епископа Бертрана и инквизитора Николая д'Аббевиля; то же наказание постигло и лиц, занимавших с 1302 по 1304 г. должности консулов и советников. В декабре 1320 г. Жан де Бон оказал им «особую милость», отложив на один год совершение паломничеств. 29 июня 1321 г. и город Корд в не менее унизительной церемонии дал обещание своего полного повиновения в будущем.
Регистры Жофруа д'Абли по Каркассону за 1308-1309 гг. показывают: когда инквизиция получила возможность начать снова свою работу в этом городе, было немедленно открыто много еретиков. Около этого же времени начинается ряд приговоров тулузской инквизиции. В 1306 г. инквизитором в Тулузу был назначен Бернар Ги. Он начал тотчас же кампанию, которая должна была привести к полному уничтожению катаризма в Лангедоке. Он был жесток и неумолим. Бернар Ги издал 10 августа 1309 г. воззвание, призывающее население схватить последних известных наставников катаров. Они были схвачены и сожжены в 1309-1310 гг.
С 1315 г. катары почти совершенно исчезли из регистров французской инквизиции. Еще время от времени были отдельные дела; одним из последних было осуждение (в 1327 или 1328 г.) тулузским инквизитором одной женщины. Она после отречения от ереси долго содержалась в тюрьме, где была поймана на месте преступления на совращении в ересь заключенных. На допросе она отказалась дать присягу и была сожжена живой. В 1328 г. присудили в Каркассоне к тюремному заключению обвиненного в катаризме, а в 1329 г. осудили еще двух катаров из Альби за преступление, совершенное лет тридцать или сорок тому назад. В том же году инквизитор приказал разрушить четыре дома и одну ферму, над владельцами которых была совершена еретикация; но она была совершена много лет назад. Конфискации имущества за преступление предков еще продолжались. Но в эту эпоху катаризм в Лангедоке как живое верование уже совершенно угас.
Инквизиция торжествовала. Единство веры наступило после долгой борьбы. Таково было дело, и таковы были результаты, достигнутые инквизицией в стране, давшей наибольшее поле для ее деятельности и наиболее благоприятные условие для основания ее могущества.
Поддержанная государством, инквизиция сумела снискать и заслужить королевское расположение, давая конфискациями постоянный приток денег в королевские сундуки. Королевские чиновники под предлогом измены или ереси захватывали все, что могли, не обращая никакого внимания на права собственников. Во всем этом деле инквизиция много содействовала успеху политических видов короны. Земель лишали в пользу короля не только действительных еретиков и их потомков; страна была глубоко заражена ересью, и мало было людей, относительно предков которых нельзя было найти в регистрах инквизиции доказательств об их непричастности к ереси. Число рыцарей, дворян и крестьян, лишенных своих имуществ, очень велико. Богатые горожане были разорены точно таким же образом. Богатые города были доведены до нищеты, упала промышленность, городская независимость и независимость отдельных лиц была разбита тем террором, который навела инквизиция на города и горожан.
