Филипп Красивый сдержал свое обещание посетить южные провинции и облегчить бедствия, на которые давно жаловались его подданные. На Рождество 1303 г. он явился в Тулузу. Огромные толпы людей сбежались из Альби и Каркассона навстречу королю, громко требуя справедливости и покровительства. Пекиньи ходатайствовал за них перед королем. Представителем инквизиторов был доминиканский провинциал Гильем Пьер. Королевский духовник, доминиканский монах Николай, настраивал Филиппа в пользу инквизиции; но Бернар Делисье обвинил его в продаже фламандцам всех тайн королевского совета.

Филипп выслушал инквизиторов и их противников. В изданном затем королевском эдикте от 13 января 1304 г. было сказано, что король прибыл в Лангедок, дабы успокоить страну, возбужденную деятельностью инквизиции. Королевские чиновники в сопровождении инквизиторов должны навестить узников инквизиции; тюрьмы должны хорошо охраняться, но заключенные не должны терпеть в них страданий. Не рассмотренные еще дела заключенных будут окончены под совместным наблюдением епископов и инквизиторов. Отныне подобная совместная деятельность должна быть повсюду за исключением Альби, где епископ, вследствие падающих на него подозрений, будет замещен. Королевским чиновникам было официально приказано помогать всеми способами по первому требованию инквизиторам и епископским судьям, а также охранять от всякого оскорбления и насилия личность, церкви и жилища доминиканцев.

В Альби больше не оказалось еретиков, не надо было начинать новых преследований. Однако, ограничив реформу подведением инквизиции под надзор епископов, король вызвал разочарование. Когда Филипп посетил Каркассон, его просили навестить заключенных, преследование которых было главною причиною волнений; он отказался и послал вместо себя своего брата Людовика. Видный гражданин Каркассона Элиас Патрис прямо заявил королю, что если он не произведет немедленного суда над инквизицией, то город будет вынужден искать себе другого сюзерена. Филипп прогнал его. Граждане опасались, что король лишит их своего покровительства и выдаст инквизиции; они заявили, что, если не найдут другого сюзерена, который защищал бы их, они сожгут город и будут искать себе места где-либо дальше. Отношения между южными провинциями и королем были так натянуты, что король решил мстить. Суд, собравшийся в Каркассоне, заседал в течение лета 1305 г. и, согласно предписаниям короля, широко применял пытки. В Альби, не приставшем к заговору, не было произведено расследования, но ему пришлось дать взятку в тысячу ливров сенешалю. Город Лиму был замешан в заговоре и должен был заплатить штраф; его лишили вольностей, и сорок его граждан было повешено. Восемь консулов Каркассона с Патрисом во главе и семь других граждан были повешены; город лишили автономии и наложили на него огромный штраф в шестьдесят тысяч ливров.

Королевское казначейство собрало богатую жатву штрафов со всех тех, кого можно было обвинить в соучастии бунтовщикам. С этого времени Филипп не вмешивался в дела инквизиции, а только понуждал своих представителей неуклонно применять все законы, направленные против еретиков, и наблюдать за тем, чтобы потомки осужденных не занимали никаких должностей. Избрание 5 июня 1305 г. папой Климента V породило новые надежды на обуздание инквизиции в Лангедоке. Бертран де Гот, кардинал-архиепископ Бордоский, гасконец по происхождению, знал бедствия и нужды Лангедока. Когда слух о его избрании на папский престол достиг Альби, то Бернар Делисье организовал посольство, которое от имени города просило папу вмешаться в дела инквизиции. Когда Климент посетил Тулузу, то к нему были приведены жены заключенных, которые нарисовали ему ужасную картину своих бедствий. Сетования подобного рода доходили до него с момента его избрания, и их поддерживали два доминиканца, желавшие уничтожения злоупотреблений инквизиции. Жофруа д'Абли с такой поспешностью прибыл из Каркассона, чтобы защищать себя, что не оставил даже никого вместо себя заместителем, и лишь из Лиона 29 сентября 1305 г. послал Жану де Фогу и Геральду де Блюмак мандат о принятии на себя исполнения его обязанностей; в послании к ним он говорит об ужасных жестоких, которые расхищают сад Христа и которых надо преследовать до самой берлоги и уничтожать без всякой жалости.

Но усилия его отстоять инквизицию были безуспешны, тем более что население Альби подкупило трех кардиналов (один из них был племянник папы), дав двум из них по две тысячи турских ливров, а одному пятьсот ливров. 13 марта 1306 г. Климент поручил двум кардиналам объехать Лангедок, произвести расследование и провести, как они найдут нужным, предварительные реформы. Население Альби, Каркассона и Корда представило доказательства, что добрые католики были принуждены пытками и ужасами тюрьмы сознаться в ереси и что списки инквизиции фальшивы и дополнены в последнее время. До окончания расследования инквизиторам было запрещено подвергать суровому тюремному заключению и пытке кого бы то ни было из граждан без согласия епархиального епископа; аббат из Фонфруа был послан на место епископа Альби.

16 апреля 1306 г. консулы Каркассона и представители Альби изложили кардиналам свои жалобы и были поддержаны двумя доминиканцами. Жофруа д'Абли и представитель альбигойского архиепископа защищали сами свое дело; они жаловались на народные восстания и на перенесенные ими оскорбления. Выслушав обе стороны, кардиналы назначили разбор дела на 25 января в Бордо. Городам Каркассону, Альби и Корду было предложено выслать в Бордо по четыре уполномоченных; кардиналы поручились за их безопасность от инквизиции в течение всего времени их деятельности. Большая опасность грозила свидетелям, вызванным для подтверждения факта подделки списков инквизиции. Они были связаны клятвой не возобновлять своих прежних разоблачений под страхом костра и просили кардиналов разрешить их от этой клятвы. Кардиналы убедились в справедливости обвинений. Они посетили каркассонскую тюрьму и велели показать себе сорок узников. Кардиналы были так поражены увиденным, что прогнали всех тюремщиков и сторожей и поручили тюрьму надзору каркассонского епископа. Один из кардиналов посетил тюрьму епископа Альби и возмутился положением заключенных. Кардиналы подтвердили распоряжения Филиппа, чтобы на инквизиторском суде присутствовал местный епископ. Это распоряжение, однако, было отменено Климентом 12 августа 1308 г. особой буллой, в которой он объявляет, что кардиналы превысили свои полномочия.

Климент оказался даже не в состоянии прекратить вопиющее злоупотребление – держать в течение долгих лет в невозможных тюрьмах узников, не признанных виновными и не осужденных. Инквизиторы сохраняли в своих архивах буллу Иннокентия IV, разрешавшую им до бесконечности откладывать произнесение приговора, если они находили подобную отсрочку полезной для дела веры; они широко применяли эту буллу. Когда один из кардиналов посетил епископскую тюрьму, то в ней оказалось много арестованных альбигойским епископом еще в 1299 г. и все еще ждавших суда; в 1310 г. граждане Альби жалуются папе, что более восьми лет сидят в тюрьме в предварительном заключении и умоляют его приказать рассмотреть их дела. Климент приказал немедленно окончить дела и приговоры представить на утверждение кардиналов, его прежних комиссаров. Епископ Альби и Жофруа д'Абли упорно не исполняли эти приказы. О непреклонном упорстве инквизиции свидетельствует дело Гильема Гаррика, посаженного в тюрьму еще в 1284 г. по обвинению в заговоре, целью которого было уничтожить списки каркассонской инквизиции. Из королевских грамот, помеченных 1312г., известно, что Климент V, принимая во внимание заслуги и благочестие заключенного, дарует ему полное прощение, а король вследствие этого возвращает Гаррику и его потомкам замок Монтебра, ранее этого конфискованный. Инквизиция не исполнила повеления папы и короля до 1321 г.; затем она вывела заключенного из тюрьмы, и инквизитор Бернар Ги, ввиду сердечного раскаяния старца, ограничился тем, что приговорил его к пожизненному изгнанию, обязав в тридцатидневный срок покинуть Францию.