В понятии происходит совсем иное: единичный предмет отражается в нем как раз со стороны его особенности, благодаря которой он и оказывается необходимым элементом некоторого целого, единичным (односторонним) выражением конкретного целого. Ибо каждый отдельный элемент любого диалектически расчлененного "целого" выражает природу этого целого именно отличием своим от других элементов, "составных частей", -- а вовсе не абстрактным сходством своим в ними.

"Конкретно-всеобщая" природа "единичного" поэтому совпадает не с абстрактным тождеством всех явлений друг другу, а с выражением объективной роли данного единичного в составе исследуемого целого, с выражением той особенности "единичного", благодаря которой оно играет именно такую, а не какую-либо иную роль.

Это последнее, -- особенность, как непосредственное выражение конкретно-всеобщей природы единичного, -- выявляется при исследовании не абстракцией, а анализом. "Абстракция" в этом смысле противоположна "анализу" по смыслу и содержанию познавательного действия, -- и это обстоятельство следует разобрать особо.

Правда, анализ -- поскольку он противополагается "абстракции", есть конкретный анализ, -- то есть анализ, совпадающий с "синтезом", но об этом мы будем говорить позже. Пока разъясним указанное различие.

Предположим, то перед нами находится сложная, диалектически расчлененная система взаимодействующих явлений, предмет как единое связное во всех проявлениях целое. Мы не знаем пока ни его "составных частей", ни принципа их взаимодействия.

Для наглядности предположим, что перед нами -- сложный современный радиоприемник, -- он может служить прекрасным примером диалектически-расчлененного "целого".

Что и как мы будем делать, если хотим "познать" его? Какие познавательные действия мы должны совершать для этого? Здесь сразу же и явным образом обнаруживается вся бесплодность лозунга рассудочной логики, согласно которому для этого следует "обобщать", -- в смысле отвлечения того абстрактно-общего, которое можно обнаружить в каждой отдельной и особенной "детали".

Что же мы получим в том случае, если отвлечем абстракцию, выражающую то "общее" (хотя бы и "существенное"), которым одинаково обладает и рукоятка переключателя диапазона, и анодная лампа накаливания, и конденсатор переменной емкости, и динамик, и т.д. и т.п.?

Стоит задать такой вопрос, чтобы нелепость подобного предприятия стала совершенно очевидной. (Тем не менее рассудочная логика советует поступать именно так. И если она отказывается от тех действий, которые сама же рекомендует, то это показывает, что она сама не очень серьезно относится к ним).

Никакой элементарно-здравомыслящий человек не станет в данном случае познавать столь нелепым и бесплодным способом. В том абстрактно-общем, которое можно обнаружить в каждой без исключения единичной детали радиоаппарата, ничего "существенного" для понимания ни в одной из них мы не откроем.

В данном случае, как нетрудно понять, нужно произвести "анализ". Но простой "анализ" -- как "разборка" на составные части -- приведет к такому же пустому и никому не нужному результату, как и простая "абстракция".

Такой "анализ" может произвести и ребенок, -- но именно поэтому ребенка обычно и не подпускают к радиоприемнику. Такой "анализ" дает в результате лишь груду разрозненных деталей, которые радиоприемником, к сожалению, уже не являются...

Я могу вертеть перед глазами эти детали, ощупывать их, рассматривать в микроскоп, -- но конкретного понимания ни одной из них -- как детали, необходимой в процессе радиоприема, -- я, разумеется, при этом не получу.

Конкретное понимание каждой из них может быть получено только исходя из ее роли в составе того целого, которое называется "радиоприемником", и из той функции, которую она выполняет в конкретном сочетании с другими деталями.

Иными словами, этот пример красноречиво подтверждает то, что мы говорили в предыдущем параграфе.

Задачей познания, -- против этого уже никто, по-видимому, не станет спорить, -- является не выявление "абстрактно-общего" всем без исключения деталям, элементам "свойства", "признака" и т.д., а конкретное понимание каждой "детали", понимание, исходящее из их всеобщей связи между собой, из их взаимодействия, внутри которого каждая деталь именно такова с необходимостью, зависящей от особого характера внутреннего взаимодействия.

Иными словами, каждая деталь должна быть понята в ее особенности, выражающей как раз совокупную, всеобщую связь всех деталей, -- как своеобразный "орган" целого, построенного, развитого на основе какого-то одного всеобщего принципа.

И очень может статься, что этот "всеобщий принцип" может быть осуществлен при меньшем количестве "деталей", что часть этих деталей может оказаться попросту лишней.

Так или иначе, но все детали в совокупности составляют некоторую цепь опосредствующих звеньев, через которую осуществляется взаимодействие, -- цепь, через которую только и может осуществляться принцип работы радиоприемника.

Если цепь где-то разорвана, -- приемник перестает быть приемником, -- всеобщий принцип его работы не осуществляется.

Значит конкретное понимание работы приемника, если угодно "сущности" его как предмета -- совпадает с осознанием связи всех его деталей между собой.

Первоначальное эмпирическое ознакомление с радиоприемником -- которым обладает, естественно, каждый владелец -- заключается в крайне абстрактном представлении о связи его деталей и их взаимной обусловленности.

Каждый хозяин радиоприемника во всяком случае должен знать, что поворот определенного переключателя вызывает появление звука в динамике, -- что, стало быть, переключатель "связан" с динамиком.

Это и есть ярчайший пример абстрактного представления о предмете. Абстракция здесь устанавливает прямую и непосредственную связь там, где ее на самом деле нет, а есть связь, опосредованная через десятки, сотни, а может быть, и через тысячи промежуточных звеньев.

И это крайне абстрактное представление о вещи может быть самым что ни на есть чувственно-наглядным представлением, -- да, впрочем, оно всегда является именно таковым.

Чувственно-наглядное сознание фиксирует всегда прямую и непосредственную связь там, где ее на самом деле нет, а есть связь, сложнейшим образом опосредствованная.

Приемник это доказывает тогда, когда портится. В этом случае поворот выключателя убедительно доказывает, что прямой и непосредственной связи между ним и динамиком нет...

Совершенно аналогичную абстракцию (которая к тому же кичится своим точным соответствием с эмпирически данными фактами) представляет собой известная "триединая формула" вульгарной политической экономии, согласно которой владение землей "связано" с получением ренты, капитал производит процент, а труд приносит заработную плату...

Абстракция непосредственно выражающая связь двух эмпирически очевидных явлений в том виде, в каком она дана непосредственному восприятию на поверхности сложного развитого целого, и представляет собой наиболее бедное и наиболее общее представление.

Стоит словесно выразить то, что дано непосредственному эмпирическому созерцанию, или то, что отложилось в сознании в виде общего устойчивого ("ходячего") представления, -- как получается такая абстракция. В данном случае абстракция вовсе не является продуктом "анализа", -- напротив, в таком виде она есть продукт совершенно противоположного познавательного действия. Правда, можно сказать, что в данном случае мы имеем дело с "анализом" -- с абстрактным выделением какого-то одного "отношения" между фактами. Но при этом мы превращаем и самый "анализ" в совершенно пустое и бессодержательное словечко.

Анализ в том его виде, в каком он реально осуществляется в познании сложных явлений, всегда направляется на детальное расчленение таких явлений ("отношений" и т.д.), которые непосредственному эмпирическому созерцанию и представлению кажутся "простыми" и нерасчлененными.