— Подожди еще немного, Луций, — ласково сказал он. — Ведь сейчас нам абсолютно ничего не известно о них. Где ты думаешь искать? Надо собрать хоть какую-то информацию. Скоро должны вернуться Архелай и другие. Может, они что-то узнали...

Словно в ответ на его слова в дверь постучали, и появился Ификтет — секретарь Сатурнина.

— Господин, — сказал он, — там из Остии вернулся Сципион. Кажется, есть новости.

Сенатор и Либон вскинули головы, в их глазах появилась надежда.

— Зови! — в один голос сказали оба.

Уже недели две назад сенатор разослал своих рабов и отпущенников по всем портам западного побережья с приказом узнать хоть что-нибудь о судьбе «Сфинкса» и его пассажиров. До сих пор ничего утешительного они не сообщили, но может быть, сейчас...

В комнату вошел Сципион — один из самых доверенных либертинов Сатурнина. По поручению сенатора он несколько дней провел в Остии, разыскивая следы пропавших женщин. И вот теперь вернулся с какими-то известиями.

— Приветствую тебя, господин, — сказал Сципион, коснувшись ладонью груди.

— Говори, — приказал сенатор. — Говори быстрее! Что ты узнал о моей семье?

— Кое-что есть, господин, — ответил слуга. — Рассказывать?

— Да, не тяни.

— Мы, по твоему приказу, обошли всю Остию, заглядывали в каждую таверну, опрашивали всех, кто только попадался на пути: шкиперов, моряков, грузчиков, рабов, даже воров и проституток. Но до вчерашнего дня все было напрасно.

И наконец нам повезло. Мой человек сообщил, что в одном из портовых кабаков какой-то пьяный матрос рассказывает, как он участвовал в захвате судна...

Либон порывисто вскочил на ноги. Сатурнин вздрогнул.

— Какого судна? — спросил он.

— Не волнуйся, господин, — успокоил его Сципион.

Он чувствовал себя довольно неловко под пристальным взглядом сенатора.

— Позволь мне закончить, — попросил он. — Судя по всему, с твоей семьей ничего не случилось.

Сатурнин и Либон вздохнули с облегчением.

— Продолжай.

— Так вот, я пошел в ту корчму и прислушался К словам пьяного. Из них я понял, что какие-то люди наняли его корабль — «Золотую стрелу», — чтобы догнать в море и напасть на другое судно, бирему. Названия он не помнил.

Мне показалось, что лучше будет забрать его с собой, чтобы он не угодил в руки вигилов. Мы дождались, пока он уснул за столом, а потом отвезли в гостиницу, где сами ночевали. Утром я взялся за него всерьез.

Сципион сделал паузу.

Сенатор и юноша не мигая смотрели на него.

— Оказалось, — заговорил опять слуга, — мои подозрения подтвердились. Этот тип, правда, клянется, что он не виноват, что пошел на это не по своей воле, что его обманули и запугали... Но, господин, позволь, он сам тебе все расскажет. Мы привезли его с собой.

— Давайте его сюда, — сквозь стиснутые зубы сказал Сатурнин.

Сципион высунулся в коридор и что-то коротко приказал. Двое рабов втолкнули в комнату человека.

Это был невысокий, но крепкий одноглазый мужчина с жесткой черной кучерявой бородкой, лет сорока. Одет он был в заплатанный серый хитон. Его единственный глаз испуганно бегал по сторонам.

— Говори, — приказал сенатор. — Кто ты такой?

Мужчина сделал попытку упасть на колени, но слуги подхватили его под руки.

— Не валяй дурака! — рявкнул Сципион. — Отвечай господину. Потом будешь молить о прощении.

— Меня зовут Ликаон, достойный господин, — с испугом заговорил человек. — Я был матросом на судне «Золотая стрела», оно принадлежало тогда купцу Квинту Ванитию из Панорма. Мы плавали вдоль побережья, торговали...

— Говори по делу! — не выдержал Либон. — А то тебя сейчас отделают розгами!

— Я и говорю, — залепетал, перепугавшись еще больше, матрос. — И вот однажды наш шкипер, Никомед из Халкедона, собрал всю команду, когда мы стояли в Остин после рейса, и говорит: «Кто хочет хорошо заработать?»

А кто же не хочет? Мы спрашиваем: что надо делать? А он: захватить в море один корабль и похитить его пассажиров, двух женщин...

Либон в бешенстве скрипнул зубами; Сатурнин положил руку ему на плечо, словно прося успокоиться.

— Дальше, — приказал он.

— Ну, вот, — продолжал мужчина. — Я не хотел становиться пиратом, даже за два золотых, но что мне оставалось делать, если все остальные согласились? Никомед приказал бы зарезать меня, чтобы не разболтал...

Короче, мне пришлось подчиниться. А потом на борт поднялись еще человек десять, я их не знаю, судя по рожам — настоящие бандиты, — и мы вышли в море.

— Как назывался корабль, за которым вы гнались? — спросил сенатор.

— Да не помню, — развел руками матрос, — я их столько повидал за свою жизнь... Кажется, что-то вроде «Сириус» или «Сирена»...

— А может — «Сфинкс»? — дрожащим от волнения голосом спросил Либон.

Моряк немного подумал.

— Может, — согласился он. — Такая новенькая бирема коричневого цвета, на носу — деревянная фигура тритона.

— Это она! — в один голос воскликнули Сатурнин и Либон.

Потом сенатор кивнул мужчине.

— Рассказывай дальше.

— А дальше мы напали на них, — ответил тот. — Я, правда, в бою не участвовал — помогал рулевому. Шкипер уверял нас, что дело пустяковое, что там, дескать, никто и меч в руках держать не умеет. Но не тут-то было. Те, с биремы, сами перелезли к нам на палубу и дали жизни. Клянусь Аполлоном, титаны какие-то, а не люди. Они столько наших положили... А один — здоровый такой, с бородой — даже мачту нашу срубил, так что «Золотая стрела» из униремы превратилась в обыкновенное корыто.

— А что с женщинами? — нетерпеливо спросил Либон.

— Подожди, — остановил его сенатор и снова обратился к моряку. — Чем закончился бой?

— Да ничем. Тех, кто перелез к нам, почти всех перебили, но остальные благополучно ушли на своем судне — мы-то их уже преследовать не могли без мачты и без весел.

— А женщин на борту ты видел? — спросил Сатурнин.

— Видел, — с готовностью кивнул мужчина. — С ними ничего не случилось, они сразу спрятались в каюте и переждали всю заваруху. Не волнуйся, господин, они остались живы и невредимы.

Ликаон, конечно, помнил, что одна из стрел вонзилась в грудь пожилой матроны, и та упала на палубу. Но он был слишком осторожен, чтобы сейчас говорить об этом. Матрос никак не хотел вызвать гнев сурового сенатора, ведь богам известно, как бы он отреагировал на такую новость.

— Это все? — холодно спросил Сатурнин.

— Да, господин. Бирема ушла, а мы потом долго болтались на волнах, пока нас не прибило к берегу.

— Куда ушел «Сфинкс»?

— Не знаю, по-моему, на юго-запад. Нам было уже не до него.

— Кто те люди, которые наняли вас? — дрожа от нетерпения, крикнул Либон.

— Кто его знает, господин — пожал плечами моряк. — Я не спрашивал.

Видя, что Либон намеревается продолжать расспросы, сенатор жестом остановил его и кивнул Сципиону.

— Уведите этого человека и держите пока под стражей. Я еще подумаю, как с ним поступить.

— Пощади, господин! — завизжал мужчина, но двое крепких рабов схватили его за руки и выволокли из комнаты.

Сатурнин повернулся к юноше.

— Слава богам, — сказал он со вздохом. — Они живы.

— Спасибо вам, бессмертные олимпийцы, — прошептал Либон, бледный, как полотно. — Но где же они?

— Надеюсь, скоро это выяснится, — чуть улыбнулся Сатурнин. — Я полагаю, что их судно тоже получило серьезные повреждения и, возможно, сбилось с курса. Вероятно, их отнесло совсем не туда, куда они собирались плыть.

Сенатор помолчал, а потом ласково взглянул на юношу, который нетерпеливо вертелся в кресле.

— Ну вот, Луций, — сказал он, — пришло и твое время.

Либон поднял голову и взглянул в глаза Сатурнину.

— Теперь, когда у нас есть след, — продолжал тот, — ты можешь заняться поисками. Здесь, в Риме, ты пока не нужен особенно — думаю, что мы и сами справимся. А помочь попавшим в беду женщинам ты можешь и должен.

— Я готов хоть сейчас! — пылко воскликнул Либон. — Что я должен делать?