— Мы где? Вы уже миновали полицию? — приглушенно спросил пассажир из-под пледа.

— Нет. Не показывайтесь. Я скажу, когда можно будет сесть нормально, — нетерпеливо ответил я, следуя строгим указаниям принцессы «провезти его во дворец незаметно».

Когда машина притормозила у шлагбаума, рядом с которым была охрана, охранник узнал мою машину и помахал, чтобы я проезжал.

— Просто не верится. Неужели они никогда не останавливают вас? — удивился пассажир.

Я проехал под аркой башни с часами и остановился напротив потайного входа в апартаменты № 9.

— Как все оказалось просто! — воскликнул пассажир, отбросив плед и выбравшись из машины.

Мартин Бэшир провел руками по пиджаку и рубашке, разглаживая складки, взял свой портфель и пошел за мной во дворец: по лестнице, мимо спальни принцессы, по коридору в детскую гостиную, где принцесса его ждала. Стояло лето 1995 года. Тележурналисты готовились к съемке интервью с королевской особой для «Панорамы» канала Би-би-си 1.

Должен признаться, что я тогда понятия не имел об интервью для «Панорамы». Кажется, об этом знали только Бэшир и Диана. Но тележурналист постоянно приходил в Кенсингтонский дворец, а я привык не задавать вопросов, и лишь время от времени обменивался с Дианой парой фраз.

Обычно я привозил журналистов либо на своем «вокс-холле», либо на темно-синем БМВ принцессы. «БМВ хорош тем, что он легко теряется среди таких же автомобилей в Лондоне», — часто говорила она.

Следовать ее указаниям было несложно. Остановиться возле белого здания рядом с офисным зданием Би-би-си, подождать на стоянке, пока появится Мартин Бэшир и сядет на заднее сиденье автомобиля. Потом, на подъезде к Кенсингтонскому дворцу, — «спрятать его». Я уже профессионально умел «прятать» посетителей принцессы; посетителей куда более непривычных к этому, чем Бэшир; посетителей, которые не устраивали из этого спектакля. Проводив его к принцессе, я отправлялся в буфетную и ждал, пока не придет время увозить его обратно.

— Пол, ты там? — кричала принцесса.

— Да. Он уже готов?

— Мистер Бэшир, шофер вас ждет, — улыбалась принцесса.

Во время этих визитов не делалось никаких намеков на то, что планируется какое-то важное интервью. Это была единственная тайна, которой принцесса не захотела со мной поделиться. Пока все не было готово. Бэшир был человеком умным и знал слабые стороны принцессы. Это он убедил ее в том, что в ее интересах дать пространное телеинтервью. Принцесса слушала этого обаятельного человека с мягким, успокаивающим голосом. Ей инстинктивно хотелось верить ему. Он сыграл на ее жалости, рассказав, что дела у него в последнее время «идут неважно», что у него проблемы в семье и что жить в тесном домишке в Уимблдоне непросто. Позже она сказал мне: «У него тоже был проблемы в жизни. Мне нравится с ним разговаривать. Думаю, она убедила себя, что он ей друг.

Но принцесса не знала о том, что Бэшир регулярно названивал мне, в надежде заполучить какую-нибудь информацию частного характера. А он не знал о том, что однажды, когда он позвонил мне, принцесса оказалась рядом со мной в буфетной; это произошло вскоре после того, как интервью уже было готово.

Когда я, как обычно, попытался от него отделаться, принцесса спросила меня одними губами: «Кто это?».

Закрыв ладонью трубку, я тихо сказал: «Мартин Бэшир».

«Включи громкую связь», — она указала на кнопку селектора. Я нажал ее, и через несколько секунд в буфетной раздался голос журналиста. После этого разговора принцесса увидела своего «друга» совсем в другом свете.

Бэшир знал, что Диана согласится на «Панораму»: в то время она страстно хотела отомстить принцу Чарльзу за то, что он официально признался в измене в документальном фильме Димблби. Интервью для «Панорамы» снимали в воскресенье, выбрав день, когда Диана будет одна. Во дворце не было ни камеристки, ни повара, даже у меня был выходной. Принцессе пришлось пообедать салатами из холодильника и уведомить полицию о том, кто к ней приедет. Операторы во главе с Мартином Бэширом установили свою аппаратуру в детской гостиной. На следующий день я спросил, почему в детской гостиной передвигали мебель, но она ответила, что никто ничего не передвигал.

Позже, за неделю до показа, принцесса рассказала мне об интервью для «Панорамы». Она сказала, что все это держится в строжайшем секрете, и что она хочет, чтобы ее лучше поняли жители Великобритании. «Я уверен, что многие люди вас поддержат. Если вам самим понравится то, что сняли журналисты», — сказал я.

В понедельник вечером 20 ноября я сидел перед экраном телевизора у себя дома и вместе с еще двадцатью миллионами телезрителей смотрел передачу, в которой принцесса говорила о том, что она хочет стать «королевой людских сердец», что принц Чарльз не сможет справиться с обязанностями короля, что «в нашем браке трое», что ей нравился Джеймс Хьюит и что она не собирается уходить со сцены по-тихому. Из этого интервью я не вынес для себя ничего нового. Все мысли, которые она высказала, я уже давно знал, но я очень беспокоился об ее имидже, особенно когда посмотрел «Вечерние новости» по Би-би-си 2, в которых политик Николас Сомс, друг принца Чарльза, напал на Диану, чего мы с ней с отвращением ожидали. Когда принц Чарльз нуждался в защите, на сцене тут же появлялся Николас Сомс и начинал делать выпады в сторону принцессы. На следующий день Диана была в прекрасном настроении — ее обрадовал собственный ход, которого никто не ожидал, а также положительная реакция и даже сочувствие со стороны прессы. Принцесса пошла на большой риск, но, к счастью, оказалось, что ее репутация в глазах общественности ничуть не пострадала. Однако, решив сотрудничать с Бэширом, она ни разу не подумала о том, что это может негативно сказаться на ее браке. Развод был уже не за горами. Но сейчас Диана оказалась на гребне успеха в глазах СМИ. Она стала практически неуязвимой. Ей казалось, что сейчас она может наконец бросить вызов всем, кто был против нее, и следующей в списке оказалась Тигги Легге-Бурк.

14 декабря 1995 года в Лейнсборо Хоутел на Гайд-Парк-Корнер состоялся рождественский обед для служащих принца и принцессы Уэльских. Именно в этот день принцесса решила нанести удар Тигги Легге-Бурк.

«Поехали со мной», — сказала Диана. Мы проехали мимо Найтсбриджских казарм, через Гайд-парк, под каменную арку — она нажала на кнопку в автомобиле, и шлагбаум под аркой поднялся. «Мне нравится ездить напрямик» улыбнулась она. Когда мы подъехали к отелю, оказалось, что мы опоздали и прием для сотни гостей уже начался.

Мы вошли в зал, и все взгляды устремились на принцессу. «Не отходи от меня. Смотри за тем, что происходит», — сказала она, не переставая улыбаться, и пошла через толпу к Тигги Легге-Бурк, которая стояла в противоположном конце зала. Я шел за ней по пятам.

— Здравствуй, Тигги. Как поживаешь? — спросила принцесса, улыбаясь.

И тут же, не дав ей ответить, добавила с притворным сочувствием:

— Мне так жаль. То, что случилось с твоим ребенком просто ужасно!

Лицо у Тигги исказилось от горя. В глазах застыли слезы. Она вышла из зала вместе с лакеем принца Чарльза Майклом Фосеттом. Я повернулся к принцессе, но она уже общалась с кем-то в толпе. Орудия Дианы дали залп по лагерю принца Чарльза. Отлично сработано, подумала она. — Ты видел, как она на меня смотрела, Пол? Она чуть не потеряла сознание! — сказала принцесса.

То, что произошло в Лейнсборо, вызвало всеобщее смятение в обоих дворцах — и в Букингемском и в Сент-Джеймсском. Принц Чарльз позеленел. Слухи дошли до самой королевы, и она пришла в ужас. Служащих охватила паника из-за ядовитого замечания принцессы. На следующей неделе Тигги наняла адвокатов, чтобы опровергнуть заявление Дианы, и было официально заявлено, что «лживые слухи, которые муссируются в последнее время… крайне негативно сказались на моральном состоянии нашего клиента. Подобные заявления совершенно безосновательны».

Действия принцессы возымели должный эффект. В результате началось подпольное расследование, которое возглавил личный секретарь королевы сэр Роберт Феллоуз. Через четыре дня после случившегося в отеле он лично позвонил принцессе, своей свояченице, чтобы разузнать, что именно имела в виду принцесса и на каких фактах она основывалась, когда разговаривала с Тигги Легге-Бурк. Принцесса объяснила правой руке королевы суть своих заявлений: что у Тигги была любовная связь с принцем и что ей пришлось сделать аборт. Диана даже сообщила точную дату аборта.