Как-то раз принц зашел в холл и закричал: «Эй, кто-нибудь, помогите мне!». Я услышал его из Пажеского вестибюля и пошел посмотреть, что ему нужна У ног принца на мраморном полу лежали два огромных лосося. «Пожалуйста, отнесите их повару. Я хочу, чтобы их приготовили на ужин», — сказал он. Я нагнулся, чтобы подобрать их, но они выскальзывали у меня из рук. Принц Чарльз пару минут смотрел, как я безуспешно пытаюсь поднять рыбу, потом нетерпеливо сказал: «Ладно, хватит. Вот, учитесь», — он взял мою руку и просунул два пальца прямо под жабры. Я подумал, что сейчас упаду в обморок. «А теперь несите их на кухню», — сказал принц Чарльз, и я понес их повару на вытянутой руке.
У меня никогда не хватило бы смелости охотиться так, как аристократы.
После завтрака королева поехала покататься по территории замка на лошади, которую привезли сюда из Виндзора. К середине дня она присоединилась к остальным дамам — они как раз собрались в гостиной. Герцог Эдинбургский заранее обо всем договорился с женой, и все остальные леди, включая королеву-мать, принцессу Маргарет и придворных дам, отправились на пикник. Принцесса Анна уже прибыла на место встречи — она выехала из замка раньше, с мужчинами.
Охотники обычно возвращались в замок только к вечеру. Однажды один несчастный охотник вернулся в замок, страшно проголодавшись, но его тут же отправили назад — он сказал, что ранил какого-то зверя. Королева пришла в ужас. Она любила поохотиться, но не выносила, когда животные мучаются, и считала, что, если животное ранено, его надо избавить от страданий. Ей была невыносима сама мысль о медленной и мучительной смерти. «Вы должны вернуться, найти это животное и добить его», — настояла она.
Тот охотник так и не успел к ужину.
Я обсуждал с королевой, кого теперь куда посадить, раз тот охотник опаздывает, и она вдруг пробормотала: «Как плохо, что он не успел к ужину». Несчастный охотник в это время бродил по лесу. А королева добавила: «Надо пригласить поужинать с нами начальника охраны».
Таким образом, за столом все сидели, как обычно: мужчина — женщина, мужчина — женщина. Королева всегда была прекрасной хозяйкой, которая следила, чтобы всем гостям было хорошо в ее замке. Она старалась сделать так, чтобы за время своего пребывания ни один гость не сидел за столом дважды с одним и тем же соседом. Это раздражало принцессу Диану, потому что ей хотелось всегда сидеть с принцем Чарльзом, а так получалось очень редко. Королева всегда была обеспокоена тем, кто где сидит, и следила, чтобы самые разные гости могли пообщаться. А еще она старалась, чтобы за столом сидело меньше или больше тринадцати человек. Это одно из неписаных королевских правил. Когда не удается избежать этого числа, приходится немного хитрить. При помощи специального механизма столешница раздвигается, и посередине вставляют еще одну столешницу из красного дерева. И когда за столом должно оказаться тринадцать человек, столешницу раздвигают совсем чуть-чуть, посередине образуется узкая щель, и таким образом получается как бы два стола — за одним семь человек, за другим шесть.
Королева всегда говорила, что тринадцать за столом может быть только апостолов вместе с Христом.
Ее Величество, глава английской церкви и защитница веры, очень религиозна: каждое воскресенье, где бы она ни была, она отправляется на богослужение. И только однажды в воскресенье королева остается в Букингемском дворце—в Поминальное воскресенье. В остальное время она присутствует на воскресной мессе в Виндзоре, Сандринхеме или Балморале. Даже когда она путешествовала на королевской яхте «Британия», по воскресеньям стол из столовой выносили, а вместо него расставляли ряды стульев. Службу проводил адмирал — капитан корабля. Все вставали и пели «Гимн моряков», молясь за тех, кто в море. В комнате рядом со столовой играл струнный квартет Морской пехоты, хор состоял в основном из мужчин — офицеров и рядовых. В обычной церкви королева всегда бросала в ящичек для пожертвований банкноту в пять фунтов. Перед этим камеристка обычно сворачивала банкноту вчетверо и проглаживала утюгом. Поэтому, когда королева бросала банкноту в ящичек, на банкноте виден был только ее портрет. В самый священный день в году — в Страстную пятницу — королева откладывала все дела и получала Святое причастие от отца-настоятеля Виндзоров в своей личной часовне в Виндзорском замке, куда прямо от ее апартаментов вел Большой коридор, застеленный зеленым ковром. Каждую Пасху на письменный стол королевы клали веточку терновника из Гластонбери — она символизировала терновый венец, который возложили на Христа в день его распятия. Этот терновник присылал настоятель собора в Гластонбери. Из кондитерской «Шарбоннель и Уокер», расположенной на Бонд-стрит, королеве присылали огромное пасхальное яйцо, которое она возила с собой по всему миру до тех пор, пока от него не оставалось ни крошки. Насколько я знаю, одно из таких яиц продержалось целых шесть месяцев. В яйце были любимые мятные конфеты королевы: «Бендикс Биттерминтс» и «Элизабет Шоу Пепперминт Кримз».
Герцог Эдинбургский всегда предан королеве и во всем ее поддерживает. После тяжелого дня супруги рады провести какое-то время наедине. У них отдельные гостиные, кабинеты и приемные, но общая спальня. За одиннадцать лет, которые я прослужил у королевы, я ни разу не слышал, чтобы муж и жена повышали друг на друга голос. Иногда на людях принц Филипп может ворчать или казаться нетактичным, но на самом деле он заботливый, любящий муж. Это идеальный союз официального и неофициального. А главное — союз настоящих товарищей.
Когда 20 ноября 1947 года принцесса Елизавета, которой тогда был двадцать один год, вышла замуж за своего кузена, урожденного грека, которому было двадцать шесть, они поклялись хранить друг другу верность и оказывать всяческую поддержку. Шесть лет спустя, на коронации Елизаветы, офицер военно-морского флота поклялся перед Богом служить королеве — своей жене. И он относится к этому со всей серьезностью. Он прекрасно понимает, что сам возложил на себя много обязанностей. Через четыре года после свадьбы он оставил службу в военно-морском флоте, которую очень любил, и зажил новой жизнью — жизнью супруга королевы. Принц Филипп всегда соблюдает этикет и на публике идет немного позади своей жены. Конечно, официально она стоит во главе их брака — ведь она королева, а он герцог, но в личной жизни во главе семьи стоит муж. Внутри Виндзорского замка принц Филипп — главный. В глазах прислуги он главный в доме, о чем бы ни зашла речь — начиная с организации пикника или барбекю (королева всегда говорит: «Спросите у Его Королевского Высочества, я не знаю») и кончая тем, на что тратятся деньги в их семье.
Королеве порой бывает одиноко, обязанности обременяют ее, но она всегда может положиться на своего принца, как королева Виктория могла положиться на принца Альберта. Принц Филипп — ее поддержка и опора, человек, которому она всецело доверяет, гарант стабильности. Между ними всегда были очень теплые отношения. Обычно он завтракал в половине девятого и все еще сидел за столом, когда к девяти в комнату входила королева. Он целовал ее в щеку и говорил: «Доброе утро, дорогая».
Однако герцог далеко не со всеми был так же любезен, как с королевой. Он был ужасно вспыльчивым и доводил некоторых лакеев и пажей до слез. Он всегда требовал к себе уважения, всегда ждал, что все будет сделано безукоризненно. Он обладал удивительной способностью замечать то, что не было выполнено. Когда ему приходилось ждать какого-нибудь слугу, он быстро терял терпение, и его грудной голос разносился по дворцу. От его крика хлопали двери, даже пол, казалось, начинал вибрировать: «Вы все просто идиоты!» или «Сборище негодяев!». Будучи в прошлом военным, он считал, что слугам-мужчинам ничего не сделается от его вспышек, а вот с прислугой женского пола он всегда был добрым и внимательным.
После медового месяца принц Чарльз и принцесса Диана вернулись в Букингемский дворец к королеве и принцу Филиппу, а в это время в поместье Хайгроув и в апартаментах № 8 и № 9 в Кенсингтонском дворце уже работали маляры и плотники под руководством дизайнера Дадли Поплака из Южной Африки.
