В тот же год выходит в «Худлите» самая крупная, самая значительная работа Стругацкого-переводчика «Сказание о Ёсицунэ» — высоко оцененная специалистами и тогда, и позже, но выходит не без скандала. АН написал к средневековому роману не только комментарии, но и достаточно обширное предисловие, названное им «Инструкцией к чтению» и разъясняющее читателю, чем особенно ценна эта книга, как её следует читать и что это вообще за страна была такая — Япония двенадцатого века. Предисловие с литературной точки зрения написанное блестяще, полюбившееся впоследствии многим и теперь уже вошедшее в собрание сочинений АБС как оригинальное и весьма достойное произведение. Но тогда его не включили в книгу, как ни дрался за это включение АН. Многие друзья-литераторы (Ткачёв, Мирер, Ревич) были всерьёз обижены за него, сам Аркадий перессорился из-за этого со многими бывшими друзьями и просто знакомыми японистами — с Томой Редько, например. Но как объяснил мне уже сегодня Виктор Соломонович Санович, которому тогда выпала неблагодарная миссия сообщать АНу о зарубленном предисловии, не было в этом никакой политики и никаких личных счётов. Предисловие действительно туда не годилось. Мы-то все, дилетанты, читали его в отрыве от контекста, и нам страшно понравилось. А Вера Николаевна Маркова прочла и сказала: «Ужас! Аркаша — большой талант, но это же сплошная фантастика. Это нельзя печатать». Именно она поставила последнюю точку в этой дискуссий, только очень не хотела, чтобы АН узнал об этом, и переложила всю ответственность на Сановича — он молодой, ему легче.
Предисловие АНа опубликовал Виталий Бабенко в пятом выпуске альманаха «Завтра» издательства «Текст» — там я его и прочел в 1993 году. Строго говоря, первая публикация была в Тюмени годом раньше.
В двух летних номерах журнала «Знание — сила» печатается рассказ «Подробности жизни Никиты Воронцова». Вещь сильная, мрачная, многослойная. Впечатляющая вещь. Единственный у АБС серьёзный подход к теме путешествий во времени, и мне искренне жаль (в отличие от душанбинской сказки), что под рассказом стоит подпись — С. Ярославцев. Но так уж вышло, и вряд ли стоит рассказывать подробно, почему… А сказка, кстати, как раз в эти годы имела московское продолжение — её дополнительная часть датирована на последней странице 21.06.83 (для полного книжного издания 1988 года). Отдельно она была опубликована в «Уральском следопыте» тоже в двух летних номерах. Какое трогательное совпадение: и там и там у С. Ярославцева № 6 и № 7 за 1984 год. Было много споров, улучшило ли это дополнение «Экспедицию в преисподнюю» или нет. Ну, что сказать? Третья часть озаглавлена автором «Иван, сын Портоса» и написана специально для внука Ваньки — в этом её единственное отличие, а в остальном, на мой взгляд, все части одного достоинства и в контексте данной книги большого интереса не представляют.
По поводу псевдонима существует много гипотез. Сам АН серьёзного ответа не давал, отшучивался. Так, например, однажды сказал кому-то, уезжая в Питер с Ленинградского вокзала: «Видишь, вот Ярославский вокзал. Напротив — Казанский. Так и Ярославцев напротив Казанцева». Есть два скучных, однако наиболее реальных предположения. Тесть АНа был родом из Ярославля. А в молодости АН дружил с Геннадием Ярославцевым — хорошим поэтом и китаистом.
В январе 1985-го идёт работа в Москве над соединением «Хромой судьбы» и «Гадких лебедей» — разумеется, для души. А для реальной издательской перспективы они вновь обмозговывают «Белого ферзя». Выписывают интересную цитату из Апдайка:
«Если у тебя хватит пороху быть самим собой, то расплачиваться за тебя будут другие».
Любой творческий человек, а особенно в Советском Союзе, хорошо понимает, как это актуально звучит.
В феврале для «Операции „Вирус“» (такое название кажется им предпочтительнее) набрасывается некий план, в конце которого появляются две жутковатых формулировочки:
«Основа и отец нашей цивилизации — страх.
Совесть иногда тоже базируется на страхе».
Именно в этот момент у АБС забрезжит замысел «ОЗ», вначале — как очередное продолжение «Понедельника». С «Хромой судьбой» этот номер не прошёл, но уж очень им хочется вернуться в такой любимый в такой веселый и родной мир. Не выйдет и на этот раз. Грянет перестройка, и мир «Понедельника» станет окончательно несовместим со всем происходящим.
В марте Елена Ильинична попадает в больницу, ей делают полостную операцию, к счастью, всё благополучно, в начале апреля она уже дома — веселая и счастливая, как пишет АН в дневнике.
А летом они снова приглашены в гостеприимный Саратов, где будет выступление в ДК «Россия» и ещё много всяких приятных выступлений и встреч, и бесед с журналистами, и безумных идей по экранизации и инсценировке в театре. Кстати, в эту поездку с АНом будет не только жена, но и Маша с маленьким, шестилетним Ваней.
Примерно тогда же побывают они в Таллинне, во всяком случае, к 60-летию на эстонском ТВ будет записан монолог о фантастике Аркадия Стругацкого.
25 августа Мария Аркадьевна Стругацкая и Егор Тимурович Гайдар примут решение больше не расставаться, и все дети у них теперь будут общими (Петя и Маша-младшая — у Егора, Ваня — у Маши, в 1990-м родится ещё и Паша).
Ну а Аркадий Натанович, как всегда, на оба этих события «облокотится». Свой день рождения он частенько отмечал не дома. Вот и на юбилей решил уехать куда подальше. По приглашению своих армянских друзей вчетвером с Мирерами они улетают 22 августа в Ереван. Там поживут пять дней, а после до 15 сентября проведут время в Дилижанс, в Доме творчества композиторов. Красивейшие там места!..
Однако, вернувшись и узнав последние новости, АН всё-таки запишет в дневнике:
«Награжден к 60-летию Почетной грамотой Верховного Совета РСФСР».
Нейтрально запишет, без комментариев. О чувствах можно догадываться. Шестьдесят лет всё-таки, а ни медальки, ни орденочка, ни даже грамоты от ВС СССР. И «Литературка» поздравила АНа с 60-летием только через три месяца. Тот ещё получился юбилейчик!
И тогда же примерно, в сентябре, было действительно приятное событие — отправятся АН с Еленой Ильиничной на улицу Кирова (ныне Мясницкую), куда переедет чуть позже Маша с Ваней. Придут знакомиться с родителями Егора Ариадной Павловной и Тимуром Аркадьевичем — замечательной литературной семьёй. Она — дочь Павла Бажова, он — сын Аркадия Гайдара. К сожалению, им не слишком много довелось пообщаться, меньше шести лет, но все эти годы между ними были прекрасные отношения, отличное взаимопонимание. А к Егору, несмотря на его молодость, АН всегда относился с большим уважением, любил поговорить с ним о политике и особенно об экономике, в которой сам не понимал ничего (не научили за всю жизнь, а интерес был, тем более в перестройку). АН не уставал повторять и домашним, и друзьям: «Это вы у Егора спросите. Егор знает». Или: «Слушайте Егора. Он дело говорит».
В октябре — ноябре АБС в Репине на киносеминаре. Традиционно весеннее мероприятие вдруг смещено на осень. Потом, почти сразу, БН приезжает в Москву, и они готовят «Хромую судьбу» — пока без «Гадких лебедей», но для публикации (!) в «Неве». Горбачёв у власти всего полгода, чуть больше, но те, кому надо, уже почувствовали ветер перемен и дали Стругацким отмашку. Так начиналась их перестройка. Издержки тоже были, конечно — а как же без них? Из-за горбачёвской антиалкогольной политики (это перестроечное веяние ощутил на себе каждый советский человек уже летом того года) приходится и Стругацким пройти по тексту повести, убирая оттуда, по возможности, все упоминания алкогольных напитков. Но это уже не столько раздражает, сколько веселит — после всего-то, что было раньше!
В декабре в рабочем дневнике впервые появится название нового романа — «Отягощённые злом».
