Рассмотрим наиболее характерные и — напротив — самые необычные ситуации.
Поездки на Юг в начале 60-х — это было почти так же тривиально, как отправиться на подмосковную дачу. Это не комментировалось особо и не считалось событием. Это могла быть поездка с женой, с женой и детьми, с братом, с компанией друзей — обычный летний отпуск благополучного советского гражданина. Элемент необычности добавлялся, если, уже будучи писателями и не привязываясь ни к каким срокам, они ехали к морю не в сезон или вообще срывались внезапно, как, например, вдвоём с братом в 1962-м. В этом был особый интеллигентский шик людей свободных профессий, воспетый Марленом Хуциевым в «Июльском дожде»: надоело всё в столице — взяли билеты, сели в поезд или, того лучше, в самолёт, и вот они уже на Кавказе, на лежачках у полосы прибоя предаются той же глубокомысленной хандре…
Такого же рода поездкой можно считать и одесский вояж четы Стругацких в июле 1965-го. Душу новоиспеченного члена Союза грело сознание того, что он живёт в Доме творчества; сама Одесса — сказочный город — вызывала неподдельный интерес: смешили толстые одесситы, особенно очень толстые дети, нравился климат с бодрящим в любую жару ветерком и, наконец, здорово было повидаться с сослуживцем Германом Берниковым.
А Рига и остров Булли летом 1963-го тоже порадовали новизной ощущений, чудесной дикой природой и здоровым образом жизни с большим количеством вкусной рыбы и чудесных молочных продуктов, которыми так славится Латвия. И ещё — знакомством с местной интеллигенцией на специально ради него организованных шашлыках где-то на окраине Риги. Именно там и тогда его впервые увидит будущий известный фантаст Владимир Михайлов. В Москве АН поможет ему начать публиковаться.
Особая тема — целевые выезды на встречи с читателями. Это — прямое продолжение московских выступлений перед публикой. АН любил чувствовать себя знаменитым. Лучи славы щекотали ему нервы и в молодости, когда всё только начиналось, и, как это ни странно, почти до самых последних лет.
Среди этих боевых операций писательских бригад следует, конечно, назвать и ностальгическое путешествие по Северному Казахстану в 1962-м, и — почти без паузы — стремительный марш-бросок в Горький тогда же, и не менее стремительный десант в Харьков в 1963-м. В том же ряду стоят, безусловно, скоропалительная поездка с Маниным в новосибирский Академгородок под новый 1967-й и спокойно спланированное посещение Баку вместе с Леной по приглашению Войскунского, Лукодьянова и Альтова. Жили в гостинице, ездили на Апшерон, АН выступал в разных местах, был замечен в республиканской прессе. Газету прислал Генрих Альтов в конце октября, и БН иронически умилялся фразе: «В нашем городе находится известный писатель…» От заметки повеяло стилистикой давно ушедших лет.
Особенно масштабной акцией СП СССР был агитпоезд в ноябре — декабре 1975-го — навстречу XXV съезду КПСС. Поезд шел якобы через всю страну (может быть, он ещё летом выехал — история умалчивает), но АН с Мариком Ткачёвым подсели в него в Чите 16 ноября, куда за счёт СП были любезно доставлены самолетом. Вот тут уже период в жизни был такой, когда АН отдыхал не только от трудов праведных, но и от всего остального — от суеты московской, от уже начавшихся боев с «МГ», от ненавистных рож злопыхателей, от семейных сложностей, от мелких дрязг, от неудачного года, начавшегося с болезни и санатория, да так и пошедшего наперекосяк…
И вот теперь, освобождая голову от проблем, он отдыхает на всю катушку. В поезде сочиняет вместе с Мариком совершенно дурацкую газету типа боевого листка писателей (часть рукописи сохранилась в архиве Ткачёва), развлекает всех анекдотами и шутками, импровизированными пародиями на партийные и профсоюзные собрания. В общем, становится душой компании.
21 ноября они прибывают в Хабаровск. Там болтаются почти целую неделю. Выезжают в разные окрестности, например, на погранзаставу, встречается АН и с представителями местного КЛФ — через год клуб получит название «Фант» и благодаря посещению классика, вдохновившему всех, станет ведущим на Дальнем Востоке. После многочисленных прогулок по городу своей молодости АН запишет в блокнотике:
«Ничего не узнаю. Узнал только штаб округа».
Немного грустно. Но отдых продолжается, труба зовет дальше в путь. 28 ноября во Владивостоке их ждет сюрприз — встреча с Аликом Городницким, да-да, с океанологом и бардом. Они уже года два знакомы по общей компании у Володи Лукина и — надо же, такое совпадение! Перед выходом в свой 16-й рейс у причала в порту стоял исследовательский корабль «Дмитрий Менделеев», полностью снаряжённый Для экспедиции. Городницкий узнал о прибытии писателей и сам разыскал Аркадия в гостинице «Владивосток». У них было меньше двух дней для общения, и прошли эти дни бурно. Сначала АНа затащили на корабль, где он выступал перед командой. Затем был званый обед в каюте капитана. А званый ужин состоялся на квартире одного из знакомых Городницкого, где собралась большая весёлая компания, и Аркадий до самой ночи развлекал всех длинным и совершенно уморительным рассказом, прерываемым разнообразными тостами. Рассказ — о грандиозном полёте в космос с участием присутствующих поимённо. АН был в ударе и покорил всех, но особо покорил хозяйку квартиры. У которой и остался ночевать, благо она в тот момент жила одна.
И вот, несмотря на весьма роскошный обед, перешедший в не менее роскошный ужин, утром в субботу АН был как всегда бодр и с блеском выступил перед большим залом в Доме учёных, где запомнился многим своим шокирующим ответом на чей-то вполне невинный вопрос: «„Сказку о Тройке“, да и „Улитку на склоне“, товарищи, вы можете прочесть в журнале „Грани“ издательства „Посев“, город Франкфурт-на-Майне». А когда после выступления к нему подошла та самая поклонница, у которой он провёл ночь, АН спросил: «Вам автограф?». Та потеряла дар речи, а классик, похоже, и впрямь её не узнал. Городницкий ворчал и возмущался всем сразу, а Марик только тихо улыбался и разводил руками, мол, это же Натаныч, он всегда такой…
8 тот же вечер, 29 ноября, проводив Алика в дальний путь куда-то к берегам Австралии или на Фиджи, АН с Мариком решили быть скромнее Городницкого, но и в Москву возвращаться им пока ещё не хотелось — разгулялись. А потому договорились с капитаном сухогруза «Григорий Ковальчук» и поплыли на север, к Петропавловску. Уж ностальгировать, так по полной программе! И это было по-настоящему здорово: навигация на излёте, студёный декабрьский океан, припорошенные снегом скалы, и Аркадий Стругацкий плывёт из Владика на Камчатку, будто в кино раскручивая жизнь в обратном порядке событий. В Авачинскую бухту вошли 4 декабря, и там он многое узнал. Хотя, конечно, и понастроили всякого за двадцать-то с лишним лет. Жили в гостинице «Авача», в неплохом четырехрублёвом номере, и случилось слабенькое землетрясение ночью, и было совсем не страшно, скорее даже приятно, как легкая качка на море, или это мама качает твою люльку перед сном…
9 декабря вылетели из Петропавловска в Москву.
Собственно, если двигаться дальше по хронологии, следующей заметной поездкой на отдых будет Болгария. О ней мы знаем очень немного. В основном от Люси — вдовы безвременно ушедшего в 2006-м Агопа Мелконяна — переводчика и редактора АБС. Ему не было и шестидесяти. Для популяризации АБС в Болгарии он сделал больше, чем кто-нибудь.
Начиналось смешно. АН пишет в начале июня 1978-го:
«Были мы у Ревичей, встретились там с одним болгарином, который оказался ещё и армянином. По словам Таньки, он специально приехал в Москву на два дня, чтобы повидать хоть одного из Стругацких. Хороший парень: всё время молчал и пялился на меня, я уже стал бояться за свою невинность».
Это и был Агоп. Продолжилось дело стремительным оформлением приглашения и нелепой историей с обменом паспорта. Завершилось — чудесной поездкой.
