— Попросите приготовить нам стол. Мои гостьи проголодались… — Вячеслав поворачивается к нам. — Что бы вам хотелось отведать?

— Только не мяса, — в последнее время меня совершенно не тянуло на мясную пищу.

— Чего-нибудь сладкого, — девочка тоже предпочла простой ответ. Если нас собираются кормить, то за Грань, скорее всего, отправлять не будут.

— Так и передайте.

— А вашим родственникам?

— Как обычно.

Поклонившись, мужчина убегает исполнять приказ. Мы заходим во дворец и куда-то идём анфиладой комнат. Одни украшены бестолково, как и сад, другие скромно, изящно. Встречающиеся нам слуги и воины кланяются мальчику и сопровождают нас изучающими взглядами.

Мы оказываемся у распахнутых дверей большой светлой комнаты. Вячеслав чуть задерживается на пороге, оглядывая комнату, затем входит, мы за ним. Окна закрыты светлыми шторами, большой дубовый стол завален свитками и фолиантами. У стола сиротливо стоят два стула, у камина в углу комнаты — три мягких кресла. Дальняя от камина стена подпёрта массивными шкафами.

Принц расстёгивает пояс с ножнами, бросает их вместе с мечом на стол. Жестом предлагает нам занять кресла, садится сам. Молчит, сосредоточенно о чём-то думая. Цветана не выдерживает.

— Ты попросил брата нас отпустить?

— Просил.

— Значит, нас?.. — девочка вздрогнула.

— Вас никто не посмеет тронуть, — резко отвечает принц.

— Ты однажды говорил…

— Теперь им придётся ко мне прислушиваться.

— О, ты доказал им, что имеешь право выбирать себе друзей?

— Доказал… — мальчик медленно садится, опирается ладонями о колени. На его губах играет дерзкая улыбка, но в глазах остаётся горечь.

— Ты сильно с ним поссорился?

— Хуже, чем сегодня, с ним поссориться уже невозможно, — горечь переходит и на улыбку.

— И с другими родственниками тоже?

— И с ними. Думаю, никто меня не простит кроме дяди.

— Не говори так!

— Как? — снова горькая улыбка.

— Ты меня пугаешь.

— Я и сам боюсь.

— Что ты им сказал?

— Говорить было бессмысленно. Требовалась сила.

— Что же ты сделал?

— Примкнул к заговору, который готовил мой дядя, — честно признался принц. — Против отца постоянно что-то замышлялось, но он был начеку. А мой брат был слишком самоуверен, поэтому попался в расставленные сети.

— Так теперь твой дядя — король Черноречья?

— Нет.

— Не понимаю… — растерялась графиня. — Если твой дядя так стремился к власти, как он мог уступить тебе трон? Он мог не выполнить свой замысел только в том случае, если… — она поблёднела, закрыла рот ладонью.

— Наш переворот привёл к пролитию крови, но за Грань никого не отправил. Пришлось постараться, чтобы никому не нанесли серьёзных ран.

— Но кто теперь будет королём?

— Королём остаётся мой отец.

— Разве твой отец не пропал?

— Пропал, но доказательств того, что он переступил Грань, нет. Брат поспешил взять власть в свои руки. Я бы смолчал, если бы он не задумал навредить вам. У меня не было иного выхода, кроме как устранить брата от управления страной. А с дядей мы договорились: он помогает мне и получает некоторые права, а я управляю страной и, когда вернётся король, возьму всю ответственность на себя.

— А твой дядя будто бы будет не при чём… Он — трус.

— Не спорю. Однако благодаря его заговору я смог спасти вас.

— А другие ваши родственники согласились подчиняться тебе? Было бы необычно, согласись они повиноваться тринадцатилетнему мальчишке.

— Мне четырнадцать, — исправил девочку Вячеслав. — А родственников я не спрашивал. Кое-кого пришлось запереть в башне, чтобы не забрали временно пустующий трон и не учинили расправу над вами. Кое-кто остался в своих комнатах и может выходить из них лишь в сопровождении охраны. Не будем больше об этом. Вы можете остаться во дворце, пока Цветана не выздоровеет или пока мой отец не вернётся.

Принц замолчал, давая нам время усвоить сказанное.

— Алина, посмотри, пожалуйста, на мою царапину, — кивнул он на своё плечо. — Надо что-то делать или обойдётся?

На царапину его рана не походила. К счастью, несерьёзная, но промыть её следовало. Об этом я и сказала.

На вызов принца вошёл тот же охотник. Я перечислила всё необходимое для перевязки.

— Выполняйте, — подытожил принц.

Молодой мужчина, поклонившись, исчез. Мальчик сделал больше, чем рассказал нам.

— Ваше указание выполнено, — сообщил черноволосый охотник, сопровождая слугу, принёсшего кувшин с водой, плошку, длинные куски мягкой ткани и мази.

— Благодарю, — ответил принц — охотник со слугой тут же покинули комнату — и повернулся к разнежившейся в кресле графине: — Цветана, пройди в эту комнату и приготовься к обеду. Там найдёшь всё нужное для себя. Алина подойдёт позже.

Он открыл дверь одного из шкафов, и Цветана пропала за закрывшейся створкой.

После этого Вячеслав, морщась, снял прилипшую к ране рубашку. Я смыла кровь, смазала края колотой раны и сделала жёсткую перевязку. Мальчик благодарно взглянул на меня и открыл шкаф, за которым скрылась девочка:

— Я думаю, вы поможете друг другу. Жду вас здесь через полчаса.

Створка за мной захлопнулась, и я оказалась в небольшой комнатушке, где Цветана мучилась выбором платья. Я присоединилась к ней. Начали с умывания, благо кувшинов с водой было достаточно. Вспомнилось ночное озеро, но и кувшинная вода помогла нам как-то смыть пыль и страх тюремного подвала. Платья оказались наших размеров и гармонировавшей с нашими глазами расцветки. Ткань была мягкой и приятной на ощупь. На стене висело большое зеркало, и мы смогли по достоинству оценить наши наряды и привести в порядок волосы.

Вернулись молча и бесшумно в кабинет. Принц в чистом дорогом костюме спал в своём кресле. Почувствовав наше присутствие, открыл глаза. Встал. Опять жестом предложил нам сесть и сел сам.

— Сколько ещё вы здесь пробудете?

— Около недели, пока Цветана будет пить отвар. В её стране нужная ей трава не растёт.

— В её стране? А ты откуда, Алина?

— С моей родины, — мысленно ругаю себя.

— Но твоя родина — не Новодалье, верно? И не Светополье. Мы для тебя обычные люди, не враги, можешь быть искренней.

Даже не предполагают, откуда я. Обидно. Интересно, а как относится Кан к тому, что никто не знает, кто он на самом деле?

То, что Цветана и Вячеслав были из разных стран, их не слишком трогало. Пожалуй, им можно сказать правду. Немножко боязно, но…

— Вы не возненавидите меня, если я вам откроюсь?

— Нет, — ответил за себя и за графиню принц.

Шепчу им едва слышно:

— Моя родина — Светополье.

Удивившись, они рассматривают меня.

— Ты, выходит, должна ненавидеть народы моей и её страны! — беззвучно выдыхает мальчик.

— Необычно как-то, — тихо поддакивает ему Цветана.

Мне и самой неожиданно приходит в голову, как это необычно. Наверное, это из-за сияющего моря, силы, обретённой благодаря ему. Эта неведомая сила сделала возможным то, чего были не в силах сделать ни оружие, ни магия — девочка, мальчик и девушка, рождённые в разных странах, между которыми давно не было мира, подружились.

— Вы лично ни в чём не виноваты.

— И всё-таки…

Они меня понимают, им мне хочется доверять. Решаюсь кое-что рассказать друзьям:

— Около трёх месяцев назад я, как и все, ненавидела Новодалье и Черноречье. Потом я стала исполнять мою мечту. Моя мечта вспыхнула так ярко, что с ней перестала уживаться ненависть. К тому же я полюбила, а когда любишь, не хочется ненавидеть.

— Ты далеко от него?

— Далеко, но не могу вернуться к нему. Он не разделяет со мной мою мечту.

— А о чём ты мечтаешь? Или это тайна?

— Вы надо мной посмеётесь.

— Мы не будем смеяться!

— Мечта простая: она о том, чтобы наши страны примирились, и в народах исчезла ненависть друг к другу.

Они поражённо молчали. Долго молчали. Зря я им это сказала.

— Очень необычная мечта и… очень красивая, — наконец-то сказал мальчик.