Кстати, о семье.

— Шас, познакомь со своими.

На мою просьбу храмовник откликнулся охотно — было видно, что теперь, когда дети с ним, он более оптимистично смотрит на окружающих. Подозвав членов своей семьи к нам, он стал представлять их по одному.

— Рита — мать моих детей.

Ко мне подошла довольно миловидная, еще молодая женщина (видимо, с храмовником она сошлась совсем юной), с короной из пепельных волос на голове. Невысокая, приятных форм особа — старый боец явно знал, что выбирать. Она застенчиво посмотрела на меня и стала теребить небольшой узелок с вещами, прижатый к груди.

— Шасана, моя дочь.

Вперед выдвинулась девочка, нет, уже юная девушка (кажется, Шас говорил, что ей уже четырнадцать). Общими с матерью у нее были только цвет волос (толстая, почти белая коса достигала колен) и огромные, серые глаза. На этом сходство заканчивалось. Пристальный взгляд и сурово поджатые губы выдавали сложный характер своей хозяйки. По решительности, с какой она протянула мне руку для приветствия, было ясно, что чужое мнение ее совершенно не волнует. Я вопросительно посмотрел на храмовника. Судя по дурацкой улыбке, какая появлялось у него при взгляде на любимую дочь — девчушка крутила отцом, как хотела. Надо запомнить это обстоятельство, никогда не знаешь, что может пригодиться.

— Очень приятно.

Сладко улыбнувшись, Шасана постаралась как можно сильнее сжать мою ладонь. Ничего себе! Кто бы мог ожидать такого от молоденькой девушки? Явно довольный увиденным, храмовник обнял за плечи худенького мальчишку лет десяти и представил.

— Шасин, мой сын, будущий маг.

Мальчишка с большим интересом уставился на меня, несмотря на все приключения сегодняшней ночи, во взгляде его совершенно не было страха. Интересно, мальчонка глуповат (не понимает, что произошло и поэтому спокоен) или наоборот, слишком уверен в себе. Оба ребенка унаследовали цвет глаз своей матери. От Шаса мальчишке достался крупноватый нос с горбинкой и темные волосы.

— А это сын Оррина, Малыш.

Я слегка поморщился от такого представления. Очень показательной была реакция семейки на мое имя. Если мамаша доброжелательно улыбнулась, мальчишка сочувственно посмотрел, то высокомерное презрение дочери можно было намазывать на хлеб вместо масла.

Нет, вы видали? Принцесса крови нашлась! Кто она такая, что бы так на меня смотреть? Ее, понимаешь, вытащили из ямы с дерьмом, а она кривится!

Чтобы не нагрубить, отхожу подальше от спасенного семейства. Надо выяснить все подробности у вождя, зря что ли, я просидел половину ночи, как на иголках?

— Оррин, удели мне время.

Орк перестал привязывать мешки к седлу и, обернувшись, вопросительно на меня посмотрел.

— Что тебе, Малыш? — Подойдя ко мне вплотную, он, положив руки на мои плечи, внимательно оглядел меня. — Что ты хочешь знать?

— Имею я право, в конце концов, знать обо всем…

Я замолкаю, озадаченный тем, что орк сильно сжал руки, буквально вцепившись пальцами мне в плечи. Похоже, его насторожило что-то за моей спиной.

Вдруг он резко поменялся со мной местами и сдавленно выругался.

— Что? Что такое? — Я посмотрел в сторону леса, но там совершенно ничего не было видно. — Оррин?

Тут до меня доходит, что вождь стоит только потому, что опирается на мои плечи. Чтобы удержать его от падения, обхватываю его за талию. И с ужасом понимаю, что у орка из спины, совсем рядом с позвоночником, торчит рукоятка ножа.

— Эй, кто-нибудь! Помогите! Орки! Оррина ранили!!

К нам подбежали бойцы, помогли уложить вождя на живот.

— Это из лесу. Оррин там кого-то увидел!

Не слушая меня, двое орков оттесняют меня за лошадей, прикрывая от возможной угрозы своими спинами. Подбежала Рита.

— Сейчас, сейчас, у меня здесь мазь и травы.

Отойдя чуть в сторону, она лихорадочно стала развязывать свой узелок.

— Ой! Кто это?

Столько страха было в голосе женщины, что ее осветили сразу несколькими фонариками. За спиной у нее, прижав к шее нож, стояла Аглисса.

— Стоять! Кто сдвинется с места, и я зарежу эту овцу!

— Мама!

Храмовник с трудом удерживал детей, рвущихся помочь хоть чем-нибудь. Охранники закрыли меня, и прятали за своей спиной.

Я был вне себя. Эта гадина ранила моего отца!

Убить, убить эту дрянь! Жажда крови стала мутить мне разум. Отпихнув орка в сторону, я сказал.

— Ты же не за ней пришла. В меня ножичек кидала. Как там твоя шейка, ничего не давит?

Отвлекая ее внимание, начал потихоньку приближаться. Визгливый смех баронессы слегка озадачил.

— Думаешь, твой папаша самый умный? То, что не сможет сделать рука человека, может выполнить лапа мертвого орка! Глупый подошел напоить «бедную пленницу» и получил стилет в глаз! Я так смеялась, снимая амулет подчинения конечностью дохлого орка!

Злоба так изменила лицо Аглиссы, что она стала безобразна. Я понял, что эта дура окончательно сошла с ума. Теперь надо от нее избавиться с наименьшими потерями.

— Зачем тебе эта женщина? — Старался говорить спокойно, что давалось мне с большим трудом. — Бери лошадь и уезжай! Нам сейчас не до тебя.

— Ну, нет! Так дешево вы от меня не отделаетесь! Я столько потеряла из-за тебя, гаденыш! Я могла стать королевой! Ненавижу!

Я подошел достаточно близко, чтобы попробовать метнуть в нее спрятанный в правой ладони кинжал, как вдруг она завизжала и полоснула ножом, раскроив бедной женщине горло от уха до уха. С силой толкнув на меня обмякшее тело, она снова занесла руку с оружием. Совершенно неожиданно за ее спиной появилась огромная тень, Аглисса как-то странно повернула голову, что-то хрустнуло, и безжизненное тело баронессы мешком упало на землю. Тень сделала шаг вперед. На мой вопросительный взгляд, Рорин равнодушно пожал плечами и пояснил.

— Она была дурна собой и не умела готовить.

Да. Очень точная эпитафия.

Да, сейчас наше путешествие совсем не походило на радостную прогулку на природе. Намного больше оно казалось бегством, еще не паническим, но близким к этому. Я очень сочувствовал осиротевшим детям, но ничем помочь им не мог.

Если Шас держался достаточно спокойно, то его дети были совершенно раздавлены смертью своей матери. Шасин плакал и старался не расставаться с отцом, а Шасана в своем горе искала виновного и она его нашла. А кто у нас первый претендент на звание виноватого? Конечно я.

Не понимаю, почему она решила, что именно мои действия спровоцировали Аглиссу в тот трагический момент, но она ясно дала понять всем присутствующим, что утешить ее могла только смерть «виновника». Умом я понимал, что бедная девочка пытается таким образом примириться с действительностью, но легче мне от этого не становилось.

Двигались мы все так же быстро, трудности дневного перехода давали возможность выспаться хоть немного ночью, иначе запоздалые сомнения гнали спокойный сон. Только в первый день после поместья старались придерживать лошадей, потому что Оррин, несмотря на все лечащие амулеты, чувствовал себя не очень хорошо. Тут нас сильно выручил храмовник — все-таки магия Эль лечила превосходно. Теперь же Шас старался на каждом привале подлатать вождя, потому что все эти гонки не проходили для него бесследно.

Орки после всех событий в поместье быстро пришли в себя, Рорин организовал орков отнести тела стражников в дом. После этого пришлось все поджечь, пока разберут завалы и подсчитают тела — у нас будет возможность уехать подальше. Труп баронессы положили так, что создавалось впечатление, что именно она являлась поджигателем и, занимаясь этим, случайно упала с крыши сарая и сломала шею. Пусть все заинтересованные лица предъявляют претензии к Тайной стаже Сарана, ведь это их агент во всем виновата. А орков здесь не было.

Когда здание выгорело практически полностью, началась сильнейшая гроза (не без помощи со стороны, разумеется) и смыла все следы нашего пребывания. Тела Риты и погибшего орка пришлось взять с собой.