Лагерь постепенно затих. От прогоревшего костра остались только слабо мерцающие угли, спали все, кроме часового.

— И-и-и-и!! — Раздался дикий вопль в ночи. — Спасите! Убивают! Грабят! Насилуют! Не ешь меня, чудовище!

Оррин уже возвращался к месту, где спрятался Малыш, когда почувствовал чужой запах, точнее, множество чужих запахов. Самое плохое, что четко слышался лай собак, а собаки орков боялись и не любили, считая их более сильными хищниками. Как только псы его почуют — шума хватит на весь лес, но если их заметить вовремя, то существовало много способов избавиться от нежелательного пристального внимания. Орк остановился, настороженно прислушался и решил затаиться. Сначала надо было определиться на местности, узнать направление ветра и уточнить количество противников.

За Малыша он не беспокоился — немедленная смерть его была нужна только эльфам Дома Кленового Листа, а следующие каратели должны были появиться не ранее, чем через две недели. Для остальных преследователей предпочтительнее взять принца живым, так что даже пленение не являлось для Малыша фатальным.

Уже почти стемнело, но подбираться к лагерю рановато. Слышались разговоры, какой-то визг, наверное, одна из собак что-то себе поранила. Надо было выждать время. Пока все наговорятся, лягут спать и заснут — будет уже за полночь, вот тогда и придет пора подкрасться поближе. Многолетний опыт военных действий показывал, что без детальной разведки лезть в лагерь храмовников не стоило.

За свою долгую жизнь Оррину случалось сталкиваться с воинами храмов, особенно бойцами Ора. Одно время он даже преподавал в храмовой школе стратегию ведения боевых операций в степях и пустынях. С храмовниками Че и Эль тоже приходилось встречаться, он воевал и с ними, и против них, бывало всякое за столько лет. Поэтому к способности бойцов обнаружить наблюдателя в ночном лесу относился очень серьезно.

Прежде всего, орк тщательно натерся специальной мазью, она отбивала нюх у собак на несколько часов. В тоже время это средство собственного запаха не имело, и натренировать псов избегать его, было невозможно.

Оррин осторожно обошел лагерь по дуге, встал с подветренной стороны, но так, что бы дым от костра не перебивал все запахи. Почти влез целиком в заросли орешника, лег у корней (стараясь не потревожить рану на боку) и приготовился ждать. Лагерь видно плоховато, кусты заслоняют, да и стемнело совсем, но орк больше полагался на нюх и слух. А с этой точки зрения — позиция была удачная. И приготовился терпеливо ждать.

Шло время. Лагерь постепенно затих. Слышны были шорохи, издаваемые ночными животными, где-то ухала сова, попискивали мыши, звенели комары. Приближался рассвет. И вдруг…

— И-и-и-и!!!

«Бедную собаку все-таки добили» подумал орк.

Все, сил моих больше нет. Сейчас просто упаду и пусть делают с моим телом, что хотят. Потому что я, это самое тело больше удерживать на дереве не в состоянии. Вы не подумайте, что я струсил или сдался. Нет, просто от долгого сидения на дереве в неудобной позе руки и ноги затекли так, что пользоваться ими я уже не мог. Левую ногу судорогой свело, болело так, что я с трудом сдерживался от стонов. В моем состоянии не было ничего удивительного, если учесть, что половину вечера и почти всю ночь я просидел на этом поганом дереве, в этом проклятом лесу. А все из-за орка, взбалмошной девицы и кучки храмовников (чтоб им всем икалось).

Я не питал иллюзий по поводу моей дальнейшей судьбы попади я в руки воинов Эль. Давно ходили слухи, что все, кому Эль давала магическую силу, рано или поздно становились эльфийскими слугами. Возможно, не всегда добровольно, но условия ставились жесткие: или владеешь магией и служишь эльфам, или (вы думали — живешь без магии, а вот и нет) умираешь. Это старались не предавать огласке, ведь репутация храмов была безупречна, но заинтересованные люди всегда принимали во внимание лояльность храмовников к детям своих богов.

Так что, в случае моего пленения этой пятеркой, мне прямая дорога в ближайший храм Эль. А потом и к эльфам отправят. Что-то в гости к дивным мне совсем не хочется, но что же можно предпринять в моей ситуации? Если в ближайшее время ничего не изменится, я камнем упаду на землю. Меня даже не придется ловить, уже сейчас я двигаться не в состоянии.

Все, хватит жалеть себя. По человеческим меркам я взрослый мужик, а разнюнился хуже этой дуры внизу.

Мало мне было впечатлений от появления около меня дворян и храмовников, так эту сумасшедшую девицу привязали к моему дереву. И теперь я сижу на развилке, пытаясь не упасть, а двумя саженями ниже караулит ствол дерева баронесса. И как, спрашивается, мне отсюда слезть? Все спят, даже собаки, а эта не нормальная все дергается, пыхтит и тихонько матерится. Не ожидал от благородной девицы такого глубокого знания предмета.

Надеяться на Оррина смысла нет, если бы мог уже появился бы. Начал потихоньку разминать мышцы, пора решиться на что-либо. Стиснув зубы, переждал боль в вернувших чувствительность конечностях, со всеми предосторожностями переместился на противоположную от баронессы сторону ствола и постепенно начал спускаться вниз.

Темно вокруг было так, что казалось, будто до окружающего мрака можно достать рукой. Пока все тихо, если спуск пройдет удачно, то до рассвета я смогу уйти достаточно далеко.

Вот и земля. Какая-то неустойчивая кочка, как бы ногу не подвернуть.

— И-и-и-и!!!

О, боги! Я наступил на плечо этой идиотке! От неожиданности я отпустил ствол дерева и упал на землю, ни о каком скрытном побеге речь уже не шла. Главное, чтобы не прибили сгоряча. Баронесса продолжала дико верещать. Храмовник рывком поднял меня с земли и заломил руки за спину, другой боец пытался успокоить пострадавшую.

Так, попался, а все из-за этой горластой дуры, которая до сих пор не закрыла свой рот. Все мои сидения на дереве оказались напрасными, и такая злоба охватила меня, что я, неожиданно даже для себя, рявкнул по-орочьи.

— Молчи, женщина!

— Так, так. Кто у нас здесь? Неужели орки!

С изрядной долей сарказма проговорил Шас, подходя к пленнику.

— Или птичка по-крупнее попалась? Представьтесь, молодой человек.

— Я тебе, храмовник, ничем не обязан. Зачем мне с тобой разговаривать? Мне и так хорошо.

Разговор шел на орочьем, не все присутствующие понимали его. Близнецы подошли вплотную, с жадным любопытством рассматривая добычу храмовников. Глава отряда, убедившись, что на поляне посторонних больше нет, подал знак и двое бойцов скрылись в лесу — поискать дружков пойманного. Молодые орки в чужих землях по одному не ходят.

Шас тем временем пристально изучал пленного. Опять разожгли костер, и в свете его пламени перед храмовником сидел вполне обычный орк. Очень молодой, слегка помятый при задержании, но орк, не принц, никакая личина не могла спрятать от мага человеческую кровь. А этот мальчишка ощущался как чистый орк. Шас начал сомневаться, надо проверить орчонка на принадлежность к клану.

Так, посмотрим, кто он такой. Храмовник достаточно хорошо знал опознавательный знаки кланов, чтобы провести проверку прямо сейчас. Определившись с личностью пленного, потом можно будет решать, что с ним делать. Если принц, придеться отвести в храм, если орк, то заложник им не помешает. Шас не сомневался, что где-то поблизости прячется еще несколько зеленых — у мальчишки на груди не было татуировки первой инициации, а подростка никогда не выпустят из клана одного. Так что можно будет попытаться обменять пленника на сведения о местонахождении Эльчеора.

Пока решали все организационные вопросы (провести осмотр местности, успокоить баронессу, чтобы она наконец замолчала) стало светать.

Судя по знакам на его одежде, орчонок принадлежал к клану Небесной Змеи. Очень древний и сильный клан, с таким ссориться не хотелось бы. К тому же, вон тот двойной узелок на кожаном шнурке указывал на близкое родство с военным вождем. А кто военный вождь в этом клане? Оррин Злопамятный. Мальчишку надо проверять.