– Прекратите же лапать меня! – Она передвинулась уже на самый край лавки и прижалась спиной к стене.

– Да ладно тебе, – развязно отвечал Матвей, тяжело оглаживая широкой тёмной ладонью женское плечо. – Не маленькая небось, ничто, как говорится, человеческое…

– Прекратите! – Она попыталась встать, но Матвей больно впился крепкими пальцами в её плечо и усадил на прежнее место.

– Сидеть, соска! – внезапно повысил голос Матвей, и его рука властно скользнула с плеча Тамары на белую шею. – Эка от тебя славный дух идёт, чисто молочный…

Павел Коршунов тем временем пересел из-за стола на пол в угол избы на чей-то свёрнутый в рулон мягкий спальник и в блаженстве откинул голову назад, уперевшись растрёпанным затылком в стену. В ногах у него стояла очередная кружка со спиртом, рядом лежало ружьё. Вслушиваясь в голос младшего брата, пристававшего к Тамаре, он расслаблялся, словно внемля убаюкивающей песне.

От внезапно пробудившегося в Матвее буйства туристы оторопели, сгрудились, боясь проронить лишний звук. Весь мир превратился для них теперь в неукротимый кошмар, оскалившийся бешеными клыками и выставивший перед собой сизый срез ружейного ствола, от которого разило только что сгоревшим порохом. Несколько часов назад рехнувшийся Пётр застрелил на их глазах инструктора Василия. Теперь пришли эти двое, тоже вооружённые, напились, превратились в свиней и могли в любую секунду начать палить из всех ружей куда ни попадя.

– Отпустите же меня! – взмолилась Тамара, снова попыталась освободиться и полными отчаянья глазами взглянула на остальных людей.

Кто-то из мужчин неуверенно подал голос, деликатно попросив Матвея прекратить хулиганство, но тот лишь рыкнул в ответ. Его взор затуманился. Потеряв над собой контроль, он сгрёб Тамару в охапку одной рукой и выволок из-за стола, не выпуская из другой ружья. Девушка вскрикнула.

В это время и вошли в избу Сергей и Иван.

В два прыжка Лисицын покрыл пространство, отделявшее его от Матвея, и впился в его взъерошенную шевелюру. Пальцы ощутили жирность давно не мытых волос. Матвей удивлённо гыкнул, поддался сильному движению Лисицына, выгнулся, оскалился и в следующую секунду громко охнул: Сергей наградил его двумя короткими, неуловимо быстрыми ударами в поясницу. Матвей грузно опустился на пол, громко стукнувшись коленями.

– Ну, язва, щас я тя урою, – прошептал он.

Однако ему потребовалось не менее минуты, чтобы очухаться, Сергей же тем временем забрал у него двустволку и положил на стол.

– Нужно уметь себя вести… – начал было Лисицын, повернувшись к Матвею спиной, но в то же мгновение браконьер вскочил на ноги и бросился на него, выпучив красные блестящие глаза.

– Серёга! – только и успел выкрикнуть Иван.

Лисицын услышал шум позади и стремительно повернулся. Выпитый спирт заметно притупил чувства браконьера, только поэтому он смог столь легко прийти в себя. Однако движения его были неточными. Огромный кулак размашисто скользнул в воздухе, но не попал, как Матвею того хотелось, в голову Лисицына. Кулак стукнул в плечо. Сергей качнулся, продолжая разворачиваться, ловко упёрся руками в стол за спиной и оттолкнулся от пола обеими ногами. Его тело взмыло вверх, сжалось в комок на уровне груди Матвея и тут же распрямилось, как тугая пружина. Две сильные ступни одновременно ткнулись в грудь Матвея и отшвырнули его к стене.

Браконьер не упал, стена удержала его. Он рванулся влево, затем сразу метнулся вправо и выбежал в дверь, свалив могучим ударом возникшего на его пути Ивана. Сергей бросился за ним. Разбежавшись, он кубарем бросился Матвею под ноги и сбил его в лужу, подняв столб холодных грязных брызг. Браконьер быстро трезвел от сыпавшихся на него ударов и сам не плошал, отбиваясь тяжёлыми кулаками. Однако против Сергея у него было мало шансов.

Когда из дома выбежали люди и Иван подлетел к дерущимся, руки Матвея были уже заломлены за спину. Его чумазое лицо скривилось в бессильной ярости, волосы налипли на глаза.

– Всё нормально, – посмотрел на подбежавшего инструктора Лисицын. – Больше он не будет кусаться. Надо бы скрутить его до приезда милиции.

– Это уж хрен вам! Немедля отвалите от него! – послышался хриплый окрик.

Все оглянулись и увидели Павла с поднятым ружьём. Пока продолжалась драка, на старшего Коршунова никто не обращал внимания, про него просто забыли, сочтя за уснувшего. Однако он знал, что делать. Он затаился, как это умеют делать настоящие таёжные жители, притих, сделавшись как бы невидимым, но теперь встал и взял ситуацию под контроль.

– Оставьте брательника, – взмахнул он двустволкой. – Слышь, Матвей? Поднимайся и скоренько вали в ту хату.

– Зачем? – сплёвывая кровь с губ, избитый браконьер медленно поднялся.

– У них там рация. Лупани в неё разок картечью, чтобы не трепались больше ни с кем. Нам с тобой и без того ищеек на хвосте хватает. Давай живее! И кончай кулаки сжимать, драки боле не будет. Успокойся или я тебя самого продырявлю, слышишь? Шибко много с тобой хлопот…

Павел бросил брату второй дробовик, и младший Коршунов недовольно побрёл в избу, где находилась крохотная радиостанция. В дверях он остановился и злобно ухмыльнулся:

– А ну выходь! Нечего меня подкарауливать, хрен пеньковый!

Из дома шагнул расстроенный Олегыч с топором в руке.

– Глазастый чёрт, – проворчал инструктор, проходя мимо Матвея.

– Глазами кормлюсь, – бросил в ответ браконьер и сильно ткнул Олегыча стволом в спину. – Топай, топай.

Через несколько секунд раздался выстрел, слившийся с металлическим визгом покорёженной рации, затем второй, и вскоре Матвей появился на пороге, вгоняя в ружьё новые патроны.

– Так что теперь прощайте, – сказал Павел, садясь верхом на кобылку и не сводя с толпившихся людей оружия. – Отдыхайте на здоровье, места здесь пригожие.

– А с тобой, язва, – крикнул Матвей, впрыгивая на второго коня и обращаясь к Лисицыну, – я когда-нибудь свижусь!

Всадники быстро скрылись, оставив туристическую базу в гробовом молчании.

– Ну что, братцы? – Иван медленно обвёл глазами собравшихся. – Сколько нас тут? И не сумели совладать с двумя бандитами? Аль стволов у нас своих нет? Как сопляков каких-то уделали нас! Тьфу!.. Кстати, теперь уж нечего темнить, настроение у всех изгажено, так что скажу вам всё до конца.

– Что ещё? – ахнул женский голос.

– Этот сумасшедший Пётр убил и Женьку нашего. Ножом в спину.

– Ой…

– Вы должны всё знать. Отдых у вас не получился, к сожалению. Пока не прибудет милиция, мы никуда отсюда не двинемся. А там уж вы решайте сами, поедете вы дальше или двинетесь обратно, – сказал Олегыч.

– Словом, сейчас у нас здесь военное положение, – подвёл итог Лисицын. – Держитесь все вместе. Из дома не выходите.

– А если по нужде, то как? – спросил неуверенный мужской голос.

– По нужде придётся с охраной, – после некоторого раздумья решил Иван. – Я, Олегыч или Сергей, в общем, кто-нибудь из нас будет с вами ходить, держа ружьё наготове. У нас есть два дробовика.

– И женщины тоже под вашим присмотром будут… в туалет… ну?.. – задала вопрос голубоглазая Тамара, успевшая прийти в себя.

– Иначе нельзя, – решительно ответил Сергей.

– Ужас какой-то…

Тем временем Коршуновы скакали вниз по тропе. Матвей матерился, Павел мрачно молчал.

– Съехать нам надо где-то с тропы, – сказал вдруг Павел.

– Чего это?

– Они поутру милицию из Куюса вызвали из-за того убитого. Так что мы завтра наткнёмся на патруль, это уж как пить дать, а то и раньше.

– Вот бляди городские…

И тут они умолкли.

Впереди, поставив коня поперёк тропы, молча смотрел на Коршуновых незнакомый мужчина. Он сидел верхом, нагнувшись вперёд и опершись локтем на холку своего несёдланого скакуна. На руке его лежало охотничье ружьё, направленное на Коршуновых. Но не это поразило братьев, а то, что незнакомый всадник был совершенно голый. Единственный предмет туалета, если так можно выразиться, составлял висевший на талии патронташ. Нагое тело совсем не спортивного сложения было густо обмазано глиной от бёдер до шеи. Грязь покрывала и его лицо.