– Получается, что вы знакомы, – заключил Денис.

– Да, молодой человек, – кивнул Виктор.

– Что же вас привело в Полущёково? – поинтересовалась Лариса, снова начав ходить по квартире и собирая вещи.

– Я искал вас. Я обнаружил фотографии, где вы и… этот, кажется, юноша изображены вместе.

– Какие фотографии? Мы не снимались вместе.

– Прекрасные снимки. Вы занимаетесь любовью… Ваше тело – само совершенство, Лара! – Кривошеин закатил глаза.

– Да о каких фотографиях вы говорите в конце-то концов? – вспылила она.

– В рабочем столе Владимира Петровича. Среди бумаг лежали, рассыпанные…

– У моего папы в столе? – Рот Дениса открылся.

Лариса застыла посреди комнаты и посмотрела на племянника.

– Значит, он знал? – Мальчик не смог произнести больше ни слова. В его голове всё полетело кувырком.

– А что вы делали дома у Володи? Откуда вы его знаете? – спросила Лариса.

– Мы с ним связаны по работе. Я искал у него кое-какие бумаги… Бумаги! Я совсем забыл о них! О, моя голова! Что происходит в этом мире? – Кривошеин нервно встал. – Бумаги…

Тут его взгляд остановился на стоявшем в углу портфеле.

– Да вот же они! – Кривошеин тупо смотрел на портфель. – Вот же они. Что за чертовщина? Как это могло случиться? Я поехал искать пропавшие документы и нашёл вас. Я поехал следом за вами и обнаружил документы… Там ведь документы лежат, в портфеле? Или их там нет?

Его лицо передёрнулось судорогой.

– Там есть документы?! – выкрикнул он. – Кто-нибудь смотрел, что находится в портфеле? Кто-нибудь из вас читал их?!

– Нет, кому это важно? – растерянно проговорила Лариса.

– Кто-нибудь знает, что Володя оставил документы здесь? – Кривошеин повысил голос до предела, его глаза округлились. – Почему он оставил его у вас? Вы работаете на него? Вы… Вы же с ним… Как же я не догадался, что всё это не случайно! Как же я не додумался, что всё тонко подстроено…

Он медленно встал и тяжёлыми шагами двинулся в сторону Ларисы. Она отпрянула, ничего не понимая.

– Все вокруг против меня, все вокруг хотят моего краха, но я просто так не дамся! Пусть моё сердце и принадлежит вам, но я просто так не дамся, я перешагну через себя!

Кривошеин занёс кулаки над головой, готовый обрушиться всей своей огромной массой на женщину, и в ту же минуту в лицо ему брызнул огонь, грохнул выстрел. Лариса дико закричала, не столько оттого, что увидела, как у наступавшего на неё мужчины оторвало верхнюю часть головы, сколько от неожиданности, что выстрел произошёл возле самого её уха. Она успела увидеть, как грузное тело Кривошеина рухнуло, немедленно залив пол кровью, и обернулась.

Над её плечом покачивалось ружьё, которое Денис прихватил из Полущёкова. Мальчик крупно дрожал, на глаза наворачивались слёзы. Ружьё громыхнуло, вывалившись из его рук.

– Он хотел ударить тебя, Лара, – прошептал мальчик и заплакал.

Лариса шагнула вперёд и посмотрела на труп. Тёмно-коричневая рыхлая масса расползлась по паркету от расколотого черепа.

– Зрелищно, – едва слышно пробормотала она, – очень зрелищно…

И вдруг дико закричала:

– Но почему опять внезапно?! Почему у меня нет времени?! Почему я обязана бежать и бежать?! Когда всё это кончится?!

Она обхватила руками живот, почувствовав, как внутри зашевелились неведомые подвижные комочки. Казалось, что она находилась на грани рвоты. Бледное как мел лицо застыло, губы сжались, глаза сузились до едва уловимых щёлочек. Денис никогда не видел свою тётку такой страшной и старой.

– Лара, – выдавил он из себя, глотая слёзы. – Что с тобой? Ты умираешь?

– Нет, – она повернулась к нему, лицо стало знакомым, но каким-то ненастоящим, что-то ушло из её лица, что-то исчезло. Так уходит из русла реки вода, и река перестаёт быть рекой, хотя берега её сохраняют былые очертания. – Поехали отсюда, Дэн. Теперь от нас не отстанут, теперь я стала окончательным преступником… Но я не желаю больше убегать…

– Лара! – Глаза мальчика выкатывались из орбит. – Я боюсь.

Он ступил шаг, покачнулся и рухнул на пол в обмороке. В его голове поднялся невообразимый шум, какие-то крики, стоны. Что-то вертелось, кружилось, пускало пузыри.

– Дэн!

Он с трудом разлепил глаза. Там, куда он провалился, было шумно, но спокойно. И вот он снова здесь, в коричневом кошмаре неосвещённой квартиры.

– Дэн, – голос тётки был холоден, – я уезжаю. Если ты хочешь, можешь поехать со мной.

– Я хочу домой… – Его язык не хотел повиноваться ему, но мальчик заставил себя повторить фразу: – Я хочу домой, к маме…

– Вставай, я отвезу тебя, – женщина тряхнула головой, ссыпав волосы на лицо, и протянула племяннику руку.

Он взялся за её ладонь и ощутил липкую кровь на коже.

– Это его кровь?

– Это его мозги.

– Домой… Пожалуйста, домой…

Лариса приложила свою руку к лицу мальчика и оставила поперёк рта и щеки кровавый отпечаток ладони.

– Домой – значит домой, малыш…

***

Лис сидел в машине рядом с Романовым. Помимо них, в автомобиле находилось ещё два человека. Они уже подъезжали к Москве, когда сидевший за рулём Влад спросил:

– Куда мы сейчас?

– Я думаю, что надо заглянуть к Рите. Крути в Чертаново.

– Зачем к Рите? – полюбопытствовал Сергей, глядя на приятеля.

– Надо успокоить её, что с сыном всё в порядке. Кроме того, Денис может приехать домой, – рассуждал полковник. – Мы же не знаем, что у него на уме… Ты-то как? Уже пришёл в себя? Доигрался, дорогуша.

– Пойми, Ваня, это чистая случайность.

Сергей устало вздохнул, вспоминая, как нелепо упал среди танцующих, как потерял сознание, как очнулся связанным возле забора, лицом в грязном сугробе, как потом ряженые развязали его. Они-то и рассказали, что видели, как Лариса села с мальчиком в «жигулёнок» и как метался по деревне Кривошеин, затем тоже уехал. Потом прикатил Романов с тремя помощниками.

– Случайность или не случайность, Лис, – простуженным голосом проговорил Романов, – а Лариса умчала. Да ещё прихватила с собой ружьишко. Кто знает, что у неё на уме? Напугана она до беспамятства.

После того как ряженые развязали Сергея Лисицына, он быстро обнаружил пропажу своей Зебры. Рассвирепев, он побежал к брошенной Ларисиной «вольво», но без ключа не смог даже открыть дверь. Гуляние экзотического театра продолжалось. Над кострами повесили котлы с кипящей кашей, и гости, успевшие прийти в себя от шокирующего веселья и плясок, принялись лакомиться кашей, черпая её прямо из котлов выданными им деревянными ложками.

Вскоре прикатили две машины, и в первой из них Сергей увидел Романова, чихающего и чертыхающегося по поводу самовольности Лисицына. Делать в деревне милиции было нечего, и оперативники повернули обратно, категорически отказавшись от предложенной им дымящейся каши.

– Не пойму, каким боком тут Кривошеин вырос? – недоумевал Сергей.

– Это долгая песня, старик. Он же приехал с целым кагалом к Рите, искал какие-то документы, распсиховался и вдруг увидел те самые фотографии, которые я столь необдуманно оставил на столе.

– Да, я знаю, что он был влюблён в Ларису, страшно хотел познакомиться. А я не рискнул свести их, так как он намеревался жениться на другой женщине, – сказал Лисицын. – Но откуда он знает это место? Как он так быстро нашёл?

– У него здесь театр на содержании.

– Ничего себе узелочек затянулся! – хмыкнул Сергей.

– Да уж, старик, таких переплётов я ещё не встречал, – согласился полковник. – Мне было бы весьма интересно узнать, помимо всего прочего: что за документы так интересуют Кривошеина? Рита утверждает, что он просто обезумел, поняв, что ничего не найдёт, и сказал, что это будет стоить ему жизни. Это пахнет настоящим криминалом. Ты этого Кривошеина давно знаешь, Лис?

– Да так, – Сергей пожал плечами.

– То есть о его делах ты вообще ничего?..

– Вообще… Бизнесмен он, а нынче вокруг столько бизнесменов… С цветными металлами он как-то связан, может, ещё с чем-то. Одним словом, тут я тебе не помощник.