При всем, что было сказано ранее, я должен тем не менее признать, что, продолжая писать, вы так или иначе оказываетесь пропагандистом идей. Существует только один свободный от пропаганды жанр – японское хайку. Эта немногословная стихотворная форма выражает, как правило, любовь автора к природе и миру без обычных сравнений или преувеличений. Хайку описывает природу и вещи такими, какие они есть или какими кажутся, но не больше. Обычно, воспринимая хайку, западный читатель приходит в восторг. С ваших плеч словно снимается тяжелое бремя. Вы испытываете облегчение. И единственное, что остается сказать, это «аминь!».

Жить в исполненном хайку духе – вот, по-моему, достойная человека цель. Хотя даже заикнуться об этом – все равно что отречься от всего мной написанного. Наверное, я приближаюсь к той степени просветленности, которая побудила Фому Аквинского на смертном одре воскликнуть: «Я видел то, перед чем все мои писания – как солома».

Новые небеса и земля![72] Почему бы им не явиться без обычной бойни и уничтожения? Неужели мы не можем остановить бесчувственную общественную машину, объявить каникулы в области морали и, воспользовавшись новообретенным ви́дением, установить на земле порядок, гармонию, справедливость и мир? С каким множеством бесполезной гнили мы бы покончили, просто предоставив землю самой себе! Величайшие революции зарождались в моменты молчания и тишины. Изобретения и открытия, видéния и пророчества – все возникало в момент безмолвия. Как и каким образом? И откуда являются идеи, вновь и вновь изменяющие лик нашей земли? Наверное, и здесь не обошлось без родовых мук, происходящих, однако, в глубокой, безмолвной тьме.

Давайте открыто озвучим мысль: человек с лица земли не исчезнет! Ибо даже в самый тяжелый и темный час глаза его широко открыты. Земля со всеми ее богатствами принадлежит ему. И не для того, чтобы он ее уничтожил. Иегова запечатлел это в ответе, данном бедняге Иову.

Но в какие глубины тьмы мы опустимся?

Нигде, ни в одном небесном реестре не записано, сколько нам еще осталось пройти или претерпеть. Это решаем только мы, каждый в отдельности. Кое для кого самые тяжелые испытания уже пройдены, другие еще ожидают их. И все мы находимся в одном и том же горшке. Хотя для каждого этот горшок – особый. Наша судьба зависит от способности различать бесконечные трансформации, которые этот сосуд жизни – la condition humaine[73] – претерпевает. Те, кто считает, что этот горшок одинаков для всех, говорят на языке гибели. Ибо Творец и Его творение едины и неделимы.

Любой, кто испытал единичность жизни и ее радость, знает, что быть – это уже всё. Как писал Шекспир, «на все – свой срок»[74]. Они по сути – одно и то же.

Каждый раз, когда наступают черные дни, такие как сегодня, мы сосредоточиваем внимание на молодежи, будто в ней – наша последняя надежда. Задача перевоспитания общества тем не менее дело гиблое. Чтобы придать истинный смысл осуществлению подобной программы, необходимо обратиться за помощью именно к тем незаурядным умам, к чьим советам мир никогда не прислушивается. Все ученые мужи уверяют, что мудрость нельзя передать. А мы нуждаемся именно в мудрости, а не просто в знаниях, даже «глубоких». Нуждаемся в мудрости жизни – той их разновидности, какая до сих пор была открыта лишь посвященным.

На первых страницах «Уолдена» Торо пишет: «Бóльшую часть того, что мои ближние называют хорошим, я в глубине души считаю дурным, и если я в чем-нибудь раскаиваюсь, так это в своем благонравии и послушании. Какой бес в меня вселился, что я был так благонравен? Можешь выкладывать мне всю свою мудрость, старик, – ты прожил на свете семьдесят лет, и прожил их не без чести, – но я слышу настойчивый голос, зовущий меня уйти подальше от всего этого…»[75]

Рембо, со всей свойственной юности горячностью и прозорливостью, отмечал: «Все, чему нас учат, ложно». Иисус призывал к разрушению прежнего уклада жизни, напоминая, что единственно верный советчик – пребывающий в нас Святой Дух. А разве дзен-буддист, стремясь освободить разум от обременяющих его пут, не прибегает ко всем возможным и невозможным средствам, чтобы поколебать наш образ мысли?

В книге «Сиддхартха» Герман Гессе не раз замечает: чтобы ужиться с миром, его просветленному герою достаточно было полагаться на три «„высокие и непревзойденные искусства“ – думать, ждать и поститься». Надо ли говорить, как в целом неадекватен современный человек по отношению к этим истинам? А хуже всего то, что он даже не осознает своей неадекватности.

В чем состоит главная проблема? В воспитании людей, отличных по духу от тех, кто их породил? Если так, то с какого боку подойти к уничтожению пережитков прошлого? Можно ли растить детей, которые будут бороться со злом, созданным нами? Как нам выстроить «дивный, новый мир»? Путем образования, обучения нормам нравственности и религии, путем евгеники, революции? Разве возможно заново воссоздать человека, небеса и землю? Или это извечное заблуждение?

Все феноменальные личности вели простую жизнь. Но, несмотря на их вдохновляющий пример, никто не идет по их стопам. Лишь редкие одиночки когда-либо пытались следовать их путем. Время от времени даже сегодня какому-нибудь уникуму удается разомкнуть тиски монотонного труда и доказать, что даже в этом безрадостном мире можно жить своей жизнью. Мы слабо себе представляем те тайные пружины, что позволяют таким личностям приподняться над большей частью человечества. Нам хорошо известно лишь то, что каждый из них сам находил свою дорогу в жизни. Нетрудно догадаться, что выбранный ими путь был не из легких, обычный человек никогда бы его не избрал. «Труден не сам Путь, а его выбор». Вот в чем состоит главная проблема.

Люди, которых я имею в виду, – боги в глазах большинства – были революционерами в самом глубинном смысле этого слова. Поражает в них то (и именно это их объединяет), как они смогли преобразовать самих себя. В процессе своего развития общество само нивелировало себя снизу доверху. К чему они нас принудили, что доказали сперва своим личным примером, это что следует хорошенько задуматься, взглянуть на мир другими глазами. Они апеллировали не только к молодежи, а ко всем и каждому независимо от возраста, пола, положения, вероисповедания, устремлений или образования. Они проповедовали отнюдь не программу постепенного самосовершенствования, рассчитанную на десять – двадцать лет, а резкий поворот судьбы. Они обладали уверенностью и силой, внутренней силой, и творили чудеса.

Люди продолжают почитать и боготворить этих выдающихся людей. И тем самым низвергают их. Что касается столпов общества, эксплуатирующих их имена, то они издавна внушают нам противоположное тому, что являют собой эти исключительные личности. Это странное и противоречивое отношение, похоже укоренившееся в народе, ведет к тупику, который может быть назван лишь своего рода всеобщей шизофренией.

Между тем Путь всегда открыт для всех, и каждый может им следовать. Но у кого хватит смелости указать этот путь?

Буклет под названием «Сезам, откройся: книги-ключи» начинается с такой строчки: «Человечество испытывает интеллектуальное голодание». Это мягко сказано. Человечество испытывает не только интеллектуальный, но эмоциональный и духовный голод. И так происходило еще на заре истории. Мадам Ше-Рис, автор буклета и инициатор издания занимательных детских книжек, объединенных в серию «Книги единого мира», привлекает выдающихся людей всех профессий, чтобы сделать достоянием юного поколения лучшие образцы мировой литературы, и по весьма доступным ценам. И безусловно, уже многого добилась, чтобы претворить желаемое в жизнь.

Излишне смело было бы утверждать, что усилия Элен Ше-Рис и ее сподвижников – напрасный труд. Кто не стремится увидеть единый мир, мир на земле, – мир, где превалирует здоровье, разум, справедливость, любовь и радость? Злейшие враги и те заявляют, что стремятся к этому. Все мы – сторонники лучшего мира, и все мы – слуги дьявола. Стремимся изменить других, но не себя; хотим, чтобы наши дети стали лучше нас, но пальцем не пошевельнем, чтобы стать достойнее своих детей.