– Что ты делаешь, господин Шай? – сквозь зубы спросила Карина. Сейчас она оказалась к нему почти вплотную, и он почувствовал исходящий от нее запах пота и страха. – У нас переговоры или что?

– У нас переговоры с тобой, а не с ней. Ее никто не звал, и я не обещал ей безопасности. Я мог бы убить ее прямо сейчас, но не стану, и вот почему. Слушай и запоминай, синомэ. Мне нужна твоя и только твоя жизнь, и я не уйду отсюда, пока не возьму ее или не умру сам. Я не стану требовать, чтобы ты покорно подставила голову под мой меч. Я дам тебе поединок. Один на один. Оружие только холодное – и наши способности. Я использую свой меч, ты вольна выбрать себе клинок по своему вкусу. Если у тебя нет клинка, я дам тебе кинжал. Ты мастер Пути и сильная синомэ. Я мастер меча и сильный синомэ. Так справедливо. Один из нас в поединке погибнет, другой выживет и примет под свою руку страну. Если ты откажешься, мы убьем всех заложников и атакуем деревню. Даже если мы все погибнем, погибнут и многие из твоих друзей. Если ты согласишься и погибнешь в поединке, я отпущу всех твоих друзей и не стану их преследовать, пока они убираются из Сураграша. У тебя полчаса на размышление.

Он указал пальцем на вершину Аллахамана.

– Если солнце коснется вершины раздвоенной горы, а я не услышу твоего согласия, мы убьем заложников и атакуем без дальнейшего предупреждения.

– А если в поединке погибнешь ты?

– Тогда мои люди отпустят заложников и уйдут без боя. Даю слово.

Мир снова расплылся вокруг него, и тенистый полумрак джунглей сомкнулся вокруг него, хлестнув его по лицу листьями и тонкими ветками. Секунду спустя из-за древесного ствола навстречу ему шагнул Старший Коготь.

– Она согласится, – спокойно сказал Шай, доставая из мешочка за пазухой сладкий питательный шарик и бросая его в рот. – А когда сын Курата уничтожит Избранную Дочь, восстание умрет само собой. Нужно лишь позаботиться, чтобы земледельцы побыстрее о том узнали. Оставь здесь часового. Я пойду подготовлюсь к бою. Когда она примет вызов, пусть меня позовут.

– Ты не можешь принять вызов, – яростно сказал Саматта. – Кара, даже и не думай. Он убьет тебя! Он мог бы убить тебя прямо на переговорах, ты же видела!

Он бросил осуждающий взгляд на Яну.

– Ты-то зачем туда вылезла? – зло спросил он. – Тебе, между прочим, он гарантий безопасности не предлагал.

– Я хотела ему ментоблок поставить, – виновато проговорила та, потирая кожу у самой ключицы, проколотую острием меча. – Подумала, что так можно все проблемы сразу решить. Не успела…

– Детский сад! – сквозь зубы проговорил Саматта. – Значит, так. Ольга, действуем по запасному плану. Ты уверена, что сумеешь снять их охранников до того, как они сообразят, что происходит?

– Конечно, – пожала та плечами. – Только нужно начинать побыстрее. Стимулятор скоро выдохнется, а вторую дозу сразу после первой вкалывать опасно. Можно внезапную остановку сердца заработать.

– Хорошо. Господин Шаттах, разведчики вернулись?

– Да. Они обнаружили расположение заложников – они совсем рядом с деревней. Люди, посланные в убежище, еще не вернулись, но времени ждать нет. Нужно выдвигаться немедленно. Рискованно, конечно, но другого выхода не осталось.

– Погодите! – Карина подняла руку. – О чем вы говорите? Госпожа Ольга, кого снять? Как?

– Госпожа Карина, – Ольга сумрачно посмотрела на нее. – Я обладаю таким же гиперметаболизмом, что и Шай. Я успею убрать часовых до того, как они сообразят, что происходит. Заложники, скорее всего, не пострадают.

– Нет. Я не согласна. Вы забыли, что Шай сказал про гранаты? Он наверняка предусмотрел гибель охранников. Что, если они взорвутся, если охранников убить?

– Кара! – раздраженно поморщился Саматта. – Хватит уже! Нет времени на пререкания. Ты не примешь вызов Шая и не станешь с ним драться. Это не обсуждается.

– Мати, – ровно проговорила Карина, и в ее голосе скользнули странные нотки. – Я не помню, чтобы что-то обсуждала с тобой… или с кем-то еще. Я информирую тебя, что я принимаю вызов. Я не намерена рисковать жизнью заложников – Шай наверняка не глупее нас с вами. Яни! Ты подтверждаешь, что Шай не врал, когда давал обещание?

– Да, но…

– Все. Я иду. Мати, прорабатывайте план отступления на тот случай, если я не справлюсь. Шай…

– Госпожа Карина, – сухо сказала Ольга. – Ты не принимаешь вызов Шая, и это не обсуждается. Саматта прав – у нас нет времени на пререкания. Если мне потребуется тебя вырубить, чтобы заставить подчиниться, я так и поступлю. Не сопротивляйся. Не забывай, что у меня преиму…

Фразу закончить она не успела. Ее тело перекорежило конвульсиями, на губах запузырилась пена. Впрочем, она тут же обмякла, безжизненно повиснув в воздухе. Длинный боевой нож с продольным долом и на половину длины зазубренной спинкой, который она держала в правой руке, выскользнул и упал на землю. Потом она плавно опустилась на утоптанный пол хижины и неподвижно замерла.

– Яна, не вздумай! – ледяным тоном сказала Карина. – Я, в отличие от тебя, твой эффектор вижу, а здесь не наша детская дуэль. Попытаешься собрать манипуляторы для удара – сомну эффектор и тебе. А если меня попробует остановить кто-то еще, пусть для начала вспомнит о том, что я девиант первой категории! Мати, тебе пора бы и перестать видеть во мне малолетнюю девочку. Я давно не твоя подопечная, а ты – не мой опекун! – Ее голос слегка смягчился. – Мати, я люблю и уважаю тебя, но я не позволю тебе попусту рисковать жизнью людей. Не забывай…

Она осеклась и потерла лоб рукой.

– На забывай, что для меня не впервой убивать, – тихо закончила она. – Папа сделал все, чтобы задушить во мне убийцу, но собаку не отучить закапывать кости. Не беспокойтесь. Я справлюсь.

– Кара, он убьет тебя, – Саматта подошел к ней вплотную и осторожно взял за руки. – У тебя нет ни одного шанса.

– Мати, Мати… – Карина покачала головой и на секунду уперлась ему лбом в грудь. – Ты так привык видеть во мне маленькую беззащитную девочку! В тот день, когда папа ушел – помнишь, он показал нам с Яни… один прием. Я могу убить человека на расстоянии в две сажени. Убить мгновенно. Мне даже целиться не надо, эффект размазан в пространстве. Если Шай приблизится ко мне на расстояние удара своими манипуляторами, он умрет. Это у него нет ни одного шанса, не у меня.

– И ты готова убить? По-настоящему готова?

– Мати! – Карина вскинула взгляд и посмотрела ему в глаза. – Папа научил меня помнить, что смерть – одна из немногих вещей, которые нельзя исправить, как бы того ни хотелось. Но он научил меня и другому. Сила означает ответственность – то, что не понимает Шай и весь Дракон. Я сильна – и я отвечаю не только за себя, но и за тех, кто меня окружает. Я никогда не являлась активной сторонницей смертной казни. Но в последний период я часто думала, как должна вести себя, когда в конце концов столкнусь с Шаем лицом к лицу. И я не нашла способа изменить его. Я предложила ему выход – но он его не принял. Если оставить его в живых, он продолжит убивать. Продолжит нести смерть и разрушение. Наверное, Яна смогла бы имплантировать ему корректирующий ментоблок – но потребовался бы четвертый уровень, чтобы полностью изменить его личность.

Она сжала ладони Саматты, и тот почувствовал, как дрожат ее пальцы.

– Мати, – глухим голосом сказала она, – не сердись, ладно? Я приняла решение – Шай должен умереть. Только так мы сможем избежать других смертей. Но если я его приговорила к смерти, я сама должна привести приговор в исполнение, а не перекладывать грязную работу на других – на тебя, Яну, госпожу Ольгу, Риса или кого-то еще. И так меньше риска для заложников. Я не намерена прятаться за чужие спины. Прости.

Она на мгновение стиснула его пальцы и тут же выскользнула из-под его рук. В мертвой тишине она подошла к дверному проему хижины и остановилась – хрупкий черный силуэт на фоне яркого лиственно-солнечного прямоугольника.

– Я люблю тебя, Мати, – сказала она. – Я люблю вас всех. Пожалуйста, постарайтесь выжить. И… если что-нибудь пойдет не так, извинитесь за меня перед госпожой Ольгой, ладно?