Город Кротон занимал оконечность Тарентского залива. Рядом с Сибарисом Кротон был наиболее цветущим городом южной Италии. Он славился своим дорическим общественным строем, своими атлетами, побеждавшими на Олимпийских играх, своими врачами, соперничавшими с Асклепиадами. Сибариты прославились своей роскошью и негой; Кротонцы, не смотря на свои добродетели, были бы вероятно забыты, если бы они не дали приюта эзотерической философии, известной под именем Пифагорейской секты, которую можно рассматривать как мать школы Платоников и как праматерь всех идеалистических школ. Хотя, не смотря на все благородство последних, праматерь во многом превосходила их. Школа Платоников уже не владеет полным посвящением, а школа стоиков и совсем утеряла истинное предание. Другие системы древней и современной философии — лишь более или менее удачные умозрительные теории, тогда как учение Пифагора было основано на опытном знании и всесторонне проникало в самый строй жизни.

Подобно развалинам исчезнувшего города, мысли Пифагора и тайны его ордена погребены глубоко под землей. Попробуем, несмотря на это, вновь оживить их. Это даст нам проникнуть до самого сердца теософической доктрины, до святая святых религии и философии и, при свете эллинского гения, приподнять край покрывала Изиды.

Было несколько причин, почему Пифагор избрал эту колонию как центр своей деятельности. Его цель была не только передать свое учение группе избранных учеников, но и применить идеи этого учения к воспитанию юношества и к жизни государства. Этот план требовал основания школы для посвящения мирян, чтобы этим путем постепенно преобразовать политическую организацию городов по образцу его религиозного и философского идеала.

Несомненно, что ни одна из республик Эллады или Пелопонеса не допустила бы такого новшества. Философа обвинили бы в заговоре против государства. Греческие города Тарентского залива были менее заражены демагогией и поэтому там допускалась большая свобода. Пифагор не ошибся, надеясь найти благоприятное отношение к своим реформам в Кротонском сенате. Следует прибавить, что намерения его шли далее Греции. Предвидя эволюцию идей, он угадывал падение эллинизма и намеревался внести в человеческое сознание начала научной религии.

Основав свою школу при Тарентском заливе, он распространил эзотерическое учение в Италии и, вместе с тем, в драгоценном сосуде своего учения сохранил для народов Запада самую суть восточной Мудрости. Появившись в Кротоне, который склонялся уже к изнеженной жизни своего соседа Сибариса, Пифагор произвел там истинную революцию.

Порфирий и Ямвлих описывают его первое выступление в Кротоне скорее в роли мага, чем в роли философа. Он призвал молодых людей в храм Аполлона и силою своего необыкновенного красноречия вырвал их из сетей распутства. Он собрал женщин в храм Юноны и убедил их принести свои золотые одежды и драгоценные украшения, в виде дара в этот самый храм, как доказательство полной победы над тщеславием и изнеженностью. Он облекал необыкновенным очарованием строгость своих поучений; из его мудрости вырывалось пламя, вдохновлявшее и заражавшее всех. Красота его облика, благородство осанки, очарование его выразительного лица и голоса, довершали победу. Женщины сравнивали его с Юпитером, а молодые люди с Аполлоном гиперборейским. Он покорял и увлекал толпу, которая изумлялась, слушая его, и против воли начинала любить правду и добродетель.

Сенат Кротона или Совет тысячи встревожился этим влиянием Пифагора. Он призвал его, требуя отчета, какими средствами достигает он такого поразительного господства над умами. Это было для него случаем развить свои идеи воспитания юношества и доказать, что они не только не грозят дорической конституции Кротона, но, наоборот, помогут укрепить ее.

Когда он склонил к своему плану самых богатых граждан и большинство сената, он предложим им создать новое учреждение для него и для его учеников. Это братство посвященных мирян должно было вести общую жизнь в здании, приспособленном для этой цели, но не уклоняться от гражданской жизни. Те из них, которые заслужат звание учителя, допускаются к обучению физическим, психическим и религиозным наукам. Что касается молодых людей, то, оставаясь под контролем главы ордена, они могли быть допущены к различным степеням посвящения в соответствии с их развитием и выработанной волей. Они должны были начать с подчинения правилам общественной жизни, проводя весь день в школе под наблюдением учителей. Те, которые пожелали бы вступить формальным образом в орден, должны были передать свое имущество попечителю, оставляя за собой право получить его обратно. В ордене предполагалось отделение для женщин с параллельным посвящением, но видоизмененным и приспособленным к обязанностям их пола.

Этот проект был принят с энтузиазмом советом Кротона и через несколько лет в окрестностях города возникло здание, окруженное обширными портиками и прекрасными садами. Кротонцы дали ему название храма Муз; и действительно, в самом центре поселения, рядом с скромным жилищем Учителя, возвышался храм, посвященный этим богиням.

Так возник институт пифагорейцев, который сделался одновременно и коллегией этического воспитания, и академий наук, и образцовой общиной, под руководством великого Посвященного. Путем теории и практики, соединением наук и искусств подходили ученики Пифагора к этой науке всех наук, к этой гармонии души и интеллекта с вселенной, которую пифагорейцы считали за скрытую основу и философии, и религии. Школа пифагорейцев представляет для нас высочайший интерес как наиболее замечательная попытка посвящения мирян.

Предвосхитив синтез эллинизма и христианства, она имела целью привить науку к "древу жизни"; она владела внутренним осуществлением истины в душе человеческой, которое одно способно создать глубокую веру. Осуществлена чрезвычайной важности, так как оно создавало живой пример.

Чтобы составить себе понятие, каким образом достигалась эта цель, проникнем вместе с дельфийским учеником в пифагорейскую школу и проследим шаг за шагом его посвящение.

ИСПЫТАНИE

Белое жилище посвященных возвышалось на холме среди кипарисов и олив.

Снизу, идя по берегу моря, можно было видеть его портики, его сады, его гимназиум. Храм Муз возвышался своими полукруглыми колоннами, воздушными и изящными, над обоими крыльями главного здания. С террасы наружных садов открывался вид на город, на его гавань и на место общественных собрании. Вдали расстилался залив среди острых прибрежных скал, словно в чаше из агата, а на горизонте сверкало ионическое море, замыкая его своей лазурной линией. От времени до времени из левого крыла здания выходили женщины в разноцветных одеждах и, следуя одна за другой по кипарисовой аллее, спускались к морю. Они направлялись к храму Цереры. Из правого крыла выходили мужчины в белых одеждах, направляясь вверх к храму Аполлона. И в этом крылось большое очарование для молодого воображения искателей истины, что школа посвященных находилась под покровительством двух божеств, из которых одна, великая Богиня, обладала глубокими тайнами Женщины и Земли, а другой, солнечный Бог, раскрывал тайны Мужественности и Неба.

Эта маленькая община избранных как бы освещала собой раскинувшийся внизу многолюдный город. Её светлая ясность привлекала благородные инстинкты юности, но не легко было проникнуть в её внутреннюю жизнь, и все знали, как труден доступ в среду немногочисленных избранных. Простая живая изгородь служила защитой для садов, прилегавших к пифагорейским зданиям, и входная дверь оставалась весь день открытой. Но у двери возвышалась статуя Гермеса, и на цоколе её виднелась надпись: Eskato Bйbйloп, прочь непосвященные! Все подчинялись этому приказанию.

Пифагор с большим трудом допускал новичков, говоря "что не из каждого дерева можно вырезать Меркурия". Молодые люди, желавшие вступить в общину, должны были пройти через период испытания. Рекомендованные или родителями, или одним из учителей, они получали вначале доступ лишь в пифагорейский гимнастический зал, где новички упражнялись в различных играх.