Корсаков не имел медицинского образования, следовательно, с позиций нашего времени, не имел права лечить. Но речь идет о первой половине XIX в., когда домашнее лечение было очень распространенным. У священников, хозяйственных владельцев имений были в ходу домашние лечебники и аптечки. До увлечения гомеопатией Корсаков пользовал своих подопечных обычными лекарствами и поэтому имел возможность сравнить результаты действия тех и других. Врачебная помощь в те времена в большинстве случаев была недоступна — в Российской империи насчитывалось всего около 14 тыс. врачей. Гомеопатия в руках неспециалиста в те времена была куда менее опасным орудием, чем традиционная медицина. Домашние лечебники, между прочим, и в наше время выпускаются во многих странах мира.

Исследования багульника — весьма перспективного, на мой взгляд, лекарственного растения — ведутся сейчас. На его основе уже создан медицинской промышленностью противокашлевыи препарат ледин.

Мне жаль было расставаться с мыслью, что веточки, связанные наподобие веников в небольшие пучки, которые продаются ранней весной и на которых в комнатном тепле вспыхивают цветы, похожие на мотыльки (сегодня один, два, завтра пять, шесть, а потом — целое сиреневое облачко) — это вовсе не ледум палюстре. Уж очень хороши! Называют это растение багульником по ошибке, как чубушник — жасмином. На самом деле это рододендрон. Он, как и багульник, принадлежит к семейству вересковых — Ericaceae.

Багульник растет на Украине, но больше его в менее знакомых мне северных краях. Как следует рассмотреть растение я смогла в туристской поездке по Енисею: его собранные в зонтовидные соцветия цветы белели на каждом столике в ресторане теплохода. Возможно, эти букетики не только отражали дизайнерский замысел, но и защищали от комаров. Багульник обладает инсектицидными свойствами и, судя по прекрасной флористической информации, которую мы ежедневно получали, сотрудники красноярского туристического бюро это знали.

Когда у вас цветут каштаны?» — вот традиционный вопрос тех, кто гостил в нашем городе или собирается к нам в гости. «Каш- таны цветут у нас в мае, — отвечаем мы, киевляне, с законной гордостью, — во всех парках и на многих улицах города».

Цветение каштанов — роскошное, величественное и торжественное зрелище. Эта торжественность исходит, видимо, от крупных пирамидальных соцветий, расположенных по внешней стороне кроны, отчего все дерево напоминает огромную люстру, светящуюся праздничными огнями. Соцветия состоят из белых, интенсивно-розовых, красноватых или желтоватых цветков. Красный каштан очень красив, и все же для каждого киевлянина цветущий каштан — это, конечно, белый красавец.

Думаю, что у каждого киевлянина есть своя, большая или маленькая, «каштановая» история. Есть она и у меня. Это было второго мая. Каштаны из-за капризов природы, подарившей необыкновенно раннее тепло, были в полнейшем, буйном цветении в этот ясный день, но к вечеру полил теплый весенний дождь, и весь белоснежный убор деревьев осыпался и лежал на тротуаре почти сплошным покровом. Как ни странно, печали в этом не было, — скорее, город напоминал громадный карнавальный зал, усыпанный конфетти. Мы шли небольшой студенческой компанией, и для некоторых из нас, кто закончил в этом году институт и уезжал работать в другие места, это было прощанием с чудо-деревом. В других городах тоже будут каштаны, но не те, не киевские. Многие годы я очень внимательно и с волнением слежу, когда и как расцветают каштаны, и всегда сравниваю — позже или раньше, чем в далеком 51-м году, и со светлой грустью вспоминаю друзей, ушедших в том мае каждый навстречу своей судьбе. Каштан завезен в наши края лет 250–300 тому назад из Европы, куда попал в конце XVI в. из Константинополя. В Иране и на Балканах это дерево растет в диком виде. Для нас каштан — городское, декоративное, парковое дерево. Киеву повезло — это красивейшее дерево не только прижилось на его земле, но и приобрело репутацию местной достопримечательности. Так естественно звучит — «киевские каштаны»! Недаром в гербе города, утвержденном в 1969 г., наряду с государственной и исторической символикой изображен лист каштана. Как это бывает нередко и с людьми, каштан обрел в Киеве вторую родину. Для нас, киевлян, веет теплом родного дома даже от стилизованной пирамидки соцветий каштана на тортовых коробках, занавесках в поезде, рекламных проспектах, предметах быта.

Что самое замечательное в каштане? Цветы! А листья? Они рождаются из почек, нежно-зеленые, похожие на полураскрытые зонтики, которые, постепенно увеличиваясь, превращают дерево в изумрудный шатер. А сами почки, из которых появляются роскошные листья? Они тоже большие и необычные. Коричневые, покрытые блестящим липким веществом, запакованные с великой тщательностью, как пакуются хрупкие предметы в далекую дорогу. Их всегда хочется потрогать, как будто прикосновение к ним — ключ к тайне жизни.

А милые плоды каштана? Дух захватывает, когда на твоих глазах с дерева падают зеленые, желтые или буроватые шары и из них в щелку просвечивает полированная, как красное дерево, кожура плода. Иногда от удара о землю коричневое чудо сразу выскакивает из своей колючей колыбели, и тогда, независимо от возраста, каждый подчиняется острому желанию подержать его в руках и ускоряет шаг, чтобы поднять его, даже в том случае, если вблизи нет конкурента по каштановой «охоте». Так попадает каштановое племя в школьные портфели, кокетливые дамские сумочки и даже в дипломаты серьезных мужчин. Зачем? Большей частью без особой цели, просто так, разве что чтобы сделать веселую игрушку — бычка, ослика или свинку. Хотя рациональные люди говорят, будто каштаны полезно класть в шкаф как средство от моли.

Осенней порой листва каштанов окутывает улицы и парки бронзовым сиянием широкой гаммы оттенков — от насыщенно-желтого до ржаво-коричневого.

А что может сравниться с наслаждением бродить по ковру шуршащих листьев, выискивая глазами самые красивые для составления осеннего букета?

Официальное, ботаническое имя каштан конский — Aesculus hippocastanum — дано К. Линнеем. Растение принадлежит к семейству конскокаштано-вых — Hippocastanaceae. Конским его называют, по одной версии, чтобы отличить от каштана, съедобного для людей (принадлежащего, кстати, даже к иному семейству — буковых), по другой — вследствие применения его семян для лечения лошадей.

Хочется вспомнить, что плоды конского каштана, вернее его семена, для людей несъедобны относительно, — после удаления горечи из них получают крахмал, идущий на нужды кулинарного и кондитерского дела.

С медицинской точки зрения каштан — настоящая аптека. Когда читаешь о целебных силах, заложенных в этом прекрасном дереве, создается впечатление, что именно в нем следует искать панацею — лекарство от всех болезней.

Секрет таких обширных лечебных возможностей каштана кроется, очевидно, в том, что его препараты влияют на венозную систему, от функционирования которой зависит нормальная работа очень многих органов. И еще важный момент — как лекарственное сырье используют кору, семена, скорлупу семян, цветы и листья. Получается несколько препаратов из одного растения, каждый со своим особенным действием, которое обусловливается различными биологически активными веществами, содержащимися в его частях.

Во времена увлечения хинной корой многие врачи Европы по примеру турецких врачевателей надеялись заменить ее корой каштана для лечения перемежающейся лихорадки. К. В. Гуфеланд считал, что кора каштана превосходит по своему действию хинную, и рекомендовал ее не только как противолихорадочное средство, но и при хронических поносах, геморрое, женских заболеваниях. Другие врачи сравнивали кору каштана с ивовой, которую можно считать прародительницей самого распространенного в мире жаропонижающего средства — аспирина (ацетилсалициловой кислоты).