Крисси приготовила себе на ужин сандвич с сыром и тарелку сырых овощей. Раньше она думала, что готовить для себя одной будет здорово: она сможет попробовать новые блюда, которые ее отец не желал видеть в доме, и почти не будет грязной посуды. Но новизна стерлась после нескольких первых вечеров, и оказалось, что есть свою стряпню в одиночестве очень скучно. Однако она пообещала себе завтра-послезавтра приготовить большую кастрюлю рагу и есть его весь остаток недели. И пригласить на обед Сиобейн и Эйлин. Будет весело.

Она включила телевизор и устроилась посмотреть вечерние новости, положив ноги повыше. Диктор только начал говорить о новом предложении в области налогов, как в дверь черного хода вбежала Эйлин.

– Мне нужен твой телефон! Горит «Нос епископа»!

– Не может быть! – ужаснулась Крисси.

– Правда. Я увидела дым, когда шла по дороге.

Пока Эйлин набирала номер 999 и сообщала о пожаре, Крисси надела туфли, схватила куртку и шарф, выскочила из дома и бросилась бежать под дождем по дороге.

Из верхнего этажа паба «Нос епископа» и в самом деле валил дым, но когда Крисси догадалась о его источнике, она остановилась как вкопанная.

– Ах, Рори, – сказала она и тихо рассмеялась.

Рори перегнулся через подоконник, из его глаз текли слезы. В одной руке он держал газету и размахивал ею у себя под носом. В другой руке была новенькая сковородка, из которой валили клубы густого черного дыма. Внизу, под окном, стояла Мэри Доннели и орала на него, словно торговка рыбой, угрожая всевозможными увечьями.

Подбежала Эйлин и, поняв, что происходит, начала хохотать. И в этот момент послышался вой пожарной сирены.

– Господи, наверное, мне не следовало их вызывать, – . сокрушалась Мэри.

Пожарные-добровольцы появились в считанные секунды, как и Тара О’Коннел с телевизионной камерой в руках. Мартин Джури, одним взглядом окинув сцену, принес огнетушитель из багажника машины и вошел в паб, а остальные мужчины остались на улице и посмеивались, глядя на Рори.

– Вот и Томми, – обрадовалась Эйлин, когда подъехала пожарная машина.

Он вышел из кабины к присоединился к общему веселью. Крисси услышала, как Эйлин вздохнула.

Мартин высунул голову из окна рядом с Рори, полил сковородку из огнетушителя и снова исчез внутри, не произнеся ни единого слова.

– О Боже! – воскликнула Крисси; по щекам ее от хохота текли слезы. – Я сейчас намочу трусики. – Она добрела, спотыкаясь, до ближайшего магазина и прислонилась к стене, скрестив ноги и хохоча до упаду при виде того, как хлопья пены из огнетушителя летят, подобно снегу, над головой Мэри.

Томми заметил камеру, перестал смеяться и вспомнил о своих обязанностях.

– Что мы все здесь делаем? Пожар ведь потушен, не так ли? Очистите дорогу. Проходите, проходите!

Но никто не обращал на него внимания.

Несмотря на непрекращающийся дождь и спешное прибытие полицейского из Гленмора, понадобился час, чтобы разогнать народ. Всем непременно надо было выдать неизбежные шуточки и рассказать вновь прибывшим, что произошло. Потом следовало убедить Рори выйти из дома, развернуть пожарную машину на узкой дороге и стряхнуть с волос Мэри бело-лиловые хлопья пени. Крисси и Эйлин досмотрели шоу до конца, сидя на ближайшем крыльце и выкрикивая советы между приступами хохота.

Наконец все успокоились, и Рори с выражением покорности на физиономии подошел туда, где его с мрачными лицами поджидали Мэри и Хью. Толпа быстро рассеялась. Никто не хотел находиться поблизости, когда Рори придется отвечать за содеянное.

– Это было лучше всякого кино! – говорила Крисси, когда они шли домой. – Выпьем чаю?

– Спасибо. – Эйлин вошла за ней в дом и сняла куртку. Они обе промокли до нитки, и Крисси нашла два полотенца и дала одно подруге.

– Я бы сейчас не поменялась местами с Рори, – проговорила Эйлин, вытираясь.

– Меня мучает совесть из-за Рори, – сказала Крисси и снова расхохоталась.

– Да, – посмотрела на нее Эйлин. – Ты себя чувствуешь просто ужасно.

– Нет, правда. Половина вины на мне – ведь я не уговорила его оставить в покое эту глупую плитку, когда он показал ее мне.

– Ты видела, как он покупал эту штуку? – удивилась Эйлин.

– Видела. А Луиза ему ее продала. – Она подробно рассказала Эйлин, что происходило в магазине. – Мне не следовало в это вмешиваться.

Эйлин покачала головой, ее медные волосы от влаги свернулись колечками.

– Напротив, Крисси, дорогая, мне кажется, ты немного подтолкнула события. – Она хихикнула. – Развела под ними огонь, так сказать.

Они снова расхохотались. Крисси взяла полотенца и бросила их в корзину для белья.

– Я думала вот о чем, – произнесла Эйлин, когда Крисси вернулась в кухню. – На ком мы хотим женить Рори? Я его ни с кем не видела с тех пор, как они с Шилой Макмахон расстались в прошлом году.

– Я тоже, – ответила Крисси. – Может, кто-нибудь подвернется?

– Мне жаль эту бедную девушку, кем бы она ни оказалась.

Брайен ехал к Килбули, и мысли неслись в его голове, как центральная линия на дороге, мокрой от дождя.

И все они были о Таре.

Она действительно выступила в крестовый поход. Его предчувствия оправдались, но получилось так, что они ему даже не понадобились. Она сказала ему прямо: «Я делаю передачу о настоящем Брайене Ханрахане».

Разумеется, это будет ее личная версия о «настоящем Брайене», и, несомненно, о таком Брайене, который захватывает деревню за деревней и уничтожает их, превращая в индустриальные города. Потому что именно так она на это смотрит. Она все время делала ему намеки во время их прогулки:

Это имеет для вас значение?

Но вы их все же уничтожаете!

Это обязательно меняет все в худшую сторону.

Вы хотите сказать, что пытаетесь спасти эти бывшие деревни? Крук-Мил, Траллок, Данлоу?

Ее слова припомнились ему в ритме песни, похожем на ритм движения «дворников» на ветровом стекле. Упоминание о Данлоу довершило картину, теперь ему наконец все стало ясно.

Новое предприятие в Данлоу еще находилось в стадии чертежей на его письменном столе, еще далеко не все было согласовано, а она уже поставила деревню в один ряд с Траллоком!

Возможно, у нее уже почти готова передача, и она всего лишь охотится за словами и кадрами, которые дополнили бы ее.

Он уже имел дело с такими, как она, и знал, как это происходит. Репортеры все одинаковы. Они начинают делать передачу, заранее все для себя решив; они задают такие вопросы, на которые хотят получить нужные им ответы, и собирают только те факты, которые, как им кажется, они уже знают.

Тара такая же. Она была настолько уверена, что он наслаждается результатами своего вторжения в сельские области Ирландии, что его заявление об обратном искренне ее изумило. Господи, кому может понравиться это уродство?

Впереди показались пригороды Лимерика. Брайен сбросил скорость, чтобы проехать через город, заставив себя сосредоточиться на дороге и на интенсивном движении, которое сохранялось до самого Шеннона.

Свободная дорога вдоль аэропорта позволила ему снова вернуться мыслями к Таре. Вероятно, она сейчас уже в Килбули и пытается придумать, как отредактировать пленку, чтобы он говорил то, что ей хотелось показать всему миру.

И он ей это позволил. Ему следовало быть более осторожным.

И он был бы осторожным, если бы она не слизнула этот чертов майонез с пальца и не направила его воображение прямиком в область промежности.

Он попал в идиотскую ситуацию: он так сильно хотел эту женщину, что был не в состоянии разобраться в том, что она задумала. Особенно глупо и опасно для мужчины в его положении, которому сел на хвост воинствующий репортер. Она способна разрушить все, ради чего он трудился все эти годы. Он должен вернуть свое преимущество раньше, чем его тело заставит его совершить публичное самоубийство.

Для этого ему необходимо всего лишь выбросить эту женщину из головы, преодолеть свою одержимость ею.