Теперь он решил строить предприятие в маленьком Данлоу. И Тара имела возможность наблюдать за ходом всего процесса.

Находясь в упадке, эта деревня была именно таким местом, какие нравились компании «Ханрахан Лтд». Нацелившись на деревню, Брайен и его помощники пришли туда с обещаниями рабочих мест и процветания, рисовали блестящие перспективы того, как будет выглядеть деревня через Десять лет. В ответ на возражения они помахали мешком с Деньгами перед советом графства и советом деревни. Появятся новые дороги, мурлыкали они. Новые школы, новые Удобства.

Конечно, все это волшебное процветание наступит только после того, как совет одобрит проект в том виде, в каком он представлен, без изменений. Когда дело доходило до его драгоценного проекта, все пресловутое обаяние Ханрахана исчезало, и Брайен превращался в твердолобого негодяя. Он ясно давал понять: или будет так, как хочет он, или не будет никак.

Тара даже подозревала, что часть денег шла на взятки – внушало тревогу то, как быстро затихали протесты, хотя она не могла бы ничего доказать. Но были взятки или нет, а все местные советы от Уэксфорда до Донегола проявили такую же готовность сдаться, как и те дублинские девицы, которых предпочитал Брайен. Ни разу с тех пор, как он возглавил компанию, не случалось так, чтобы какой-то совет не одобрил строительство по его проекту.

И ни одна деревня не приобретала вид, обещанный красивыми рисунками художников. О, объекты промышленного развития Брайена процветали в финансовом отношении и сначала выглядели прекрасно. Но после нескольких лет они становились уродливыми и лишались всего, что делало их пригодными для обитания. Новые люди, которые устремлялись туда работать на Ханрахана, имели жилье и рабочее место, но ни один не мог назвать его домом.

Брайен Ханрахан использовал деревни, как другие используют носовые платки. Если позволить ему продолжать в том же духе, он сделает больше для уничтожения духа Ирландии, чем удалось сделать за сотни лет англичанам.

Поэтому Тара собиралась остановить его в Данлоу.

Она намеревалась показать стране истинного Брайена Ханрахана, лишить его возможности получить место в парламенте и потребовать ограничения той безудержной экспансии, которую он представлял. Никто никогда не бросал ему вызова всерьез, а она это сделает и доведет дело до конца, потому что в отличие от мужчин-репортеров, с которыми он обычно имел дело, она не завидовала его успехам у женщин. И не собиралась поддаваться его фальшивому обаянию.

Во всяком случае, еще раз.

Она откинулась на спинку кресла и начала перечитывать текст интервью, которое взяла у нового викария в Данлоу. К тому времени, как Финн набрался смелости постучать к ней в дверь и спросить, не хочет ли она поужинать, она пришла в норму и была готова к бою.

Берегись, Брайен!

К сожалению, ей надо было заняться и другим репортажем. Накануне, после прогулки по деревне, Тара отправила электронной почтой запрос Оливеру, где спрашивала, не хочет ли он получить новые известия из Энниса – «Города Века Информации». Он ответил коротким «КОНЕЧНО», написанным заглавными буквами, как обычно, словно он постоянно орал. Никто не потрудился отучить его от этой привычки – возможно, потому, что он и правда все время орал, и к этому все давно привыкли.

Главное, что ему нужен был этот репортаж, поэтому на следующее утро, вооружившись присланными им именами и адресами, Тара стала обзванивать всех с просьбой об интервью. К несчастью, никто не смог встретиться с ней немедленно, и ей пришлось договариваться о встречах на следующей неделе.

Так как у них впереди был весь день, а в Килбули снимать пока было нечего, Тара уговорила Финна поехать в Нью-Мойл, ближайшую деревню, где находилось предприятие компании Брайена.

Они припарковались прямо у ворот очередного склада Ханрахана – на этот раз у склада сельскохозяйственных химикатов. Отсюда можно было разглядеть само здание, ряды баков из нержавеющей стали и несколько больших башен, выглядевших достаточно аккуратными, несмотря на ядовитые вещества, хранящиеся внутри.

Но по токсичности они вряд ли могли сравниться с тем, что находилось за воротами. Дешевая коммерческая культура процветала без ограничений и разрасталась, подобно грибнице, вокруг предприятия, окружая его широким полумесяцем. Не менее пяти ресторанов «фаст-фуд» соседствовало с таким же количеством баров, но не со старыми добрыми пабами, а с расцвеченными неоном дискотеками. В дверях одной из них стояла полураздетая девица и в упор разглядывала Финна. Неподалеку выросли, как сорняки, несколько рядов желтых домов. Архитектура каждого из них поражала своей безвкусицей, так что у Тары по этому поводу возникло даже желание потребовать издания специального закона, запрещающего подобное безобразие.

– Что за ужасная гадость! – воскликнула в сердцах Тара. – Я хочу, чтобы ты это снял.

– Как можно интересно снять прилавок с гамбургерами?

– Просто сними. Ты же всегда хвастаешься тем, что ты замечательный оператор. Докажи это. Изобрази уродливость торгашеского духа в двадцатом веке в такой форме, чтобы я могла уложить материал в восемь секунд.

Взглянув на нее, он кивнул, принимая вызов.

– Позволь мне немного подумать.

Он занялся анализом и расчетами, затем, выйдя из фургона, подошел к задней дверце, чтобы достать камеру.

– Готовься испытать потрясение от уродства.

– Я часто его испытываю, находясь рядом с тобой.

– А! Сожмите ноги, парни! Сегодня она целится низко.

Пока он снимал, Тара перешла через дорогу и завела разговор с охранником у ворот. Он не отличался общительностью, и Таре только-только удалось его разговорить, как подъехал темно-синий «мерседес-бенц».

У Тары душа ушла в пятки, когда опустилось стекло, но она выдавила из себя улыбку.

– Здравствуйте, мистер Ханрахан.

– Здравствуйте, мисс О’Коннел. Вы, случайно, не следите за мной опять?

Брайен не испытал радости, увидев ее; во всяком случае, благоразумие не позволяло ему это сделать. Он смотрел на свою Немезиду через открытое окно машины и с любопытством ждал, как она сумеет объяснить свое появление здесь.

– Я собиралась задать вам тот же вопрос, – ответила она. – Мы здесь уже около получаса, так что едва ли могли за вами следить.

Брайен взглянул на охранника и вопросительно поднял бровь.

– О да, сэр. Я видел, как они подъехали по крайней мере полчаса назад.

Брайен проворчал:

– Снова вас выручает свидетель, мисс О’Коннел. Кстати, где ваш верный оператор?

– Вон там. – Она кивнула в сторону Финна.

Брайен посмотрел через дорогу, и его взгляд уперся прямо в линзы телекамеры. Келлехер поднял руку и помахал ему, как недавно сам Брайен махал ему с холма.

– Между прочим, эту пленку вы не получите, – предупредила Тара. – И должна вас проинформировать, что у него включен микрофон, который запишет все, что вы скажете.

– Спасибо за честность. Если вы меня не выслеживаете, то могу я спросить, что вы здесь делаете?

– Снимаем окружающую местность. Задаем вопросы. Обычная процедура для репортера, который готовится к съемке интервью.

– Прекрасно. Однако прошу вас не беседовать с моими служащими, не получив разрешения от их руководителей. – «А его вам не получить, после того как я разошлю сегодня ясе распоряжения», – добавил про себя Брайен.

– Я как раз советовал ей обратиться к менеджеру завода, Мистер Ханрахан, – быстро вставил охранник.

– Теперь в этом нет необходимости, – отмахнулась от него Тара. – Я уверена, что мистер Ханрахан организует нам экскурсию, раз уж он здесь.

– Уверены, вот как?

Самонадеянная девица. Он уже собирался послать ее подальше, но тут вспомнил вчерашний разговор со своим консультантом по связям с общественностью.

Этот человек произнес два слова, которые показались ему уместными: «контроль закрутки». Конечно, контролировать закрутку было бы гораздо легче, если бы он знал, с какой стороны мисс О’Коннел подает мяч. Понаблюдать за ней лишний час вблизи было бы нелишним. Его это даже повеселит.