Они снова соприкоснулись, и по взгляду Брайен она поняла: эти прикосновения не были случайными. Щеки ее порозовели.

Это просто смешно.

– Я часто удивляюсь, как ездили в каретах по таким старым дорогам – они ведь очень узкие, – сказала она, пытаясь переключиться на другую тему. На любую другую.

Брайен искоса взглянул на нее.

– Почему вы целую неделю болтаетесь в Килбули? Значит, он расспрашивал о ней. Ну если он хочет застать ее врасплох, ему надо придумать что-нибудь получше, чем толкать ее ногой.

– Не совсем так, – весело ответила она. – Всего лишь с вечера вторника. А Финн – мой оператор – приехал в среду, если ваши осведомители еще не сообщили вам об этом. Хотя, должна сказать, я польщена тем, что вы взяли на себя труд навести обо мне справки.

– Не надо, – поморщился Брайен. – Это слишком долгий срок, чтобы бродить здесь в надежде на мое появление, особенно если учесть, что я был в Дублине и не планировал его покидать. Могу добавить, что вы бы знали об этом, если бы позвонили ко мне в офис.

– Мне надо было изучить ваше окружение. И нам предстоит снять еще несколько репортажей в этом районе, чтобы вставить их в новости, если не будет ничего срочного.

– Мне казалось, что теперь так не бывает.

– Не часто, но бывает, – возразила она. – Мы стараемся дать людям отдохнуть от напора новостей. Редкие репортажи о маленькой деревне, о каком-нибудь человеке, который рисует картины или мастерит скрипки, всегда получают хорошие отклики зрителей.

– Тогда вам надо побеседовать с моим конюхом, – заметил Брайен. – Он именно этим и занимается – мастерит скрипки.

– Томми? – удивленно спросила она.

– Он на них играет, к тому же и… – Брайен замолчал, и в его взгляде снова появилось подозрение. – Откуда вы знаете его имя?

– Я… э-э… – Попалась! – Я его уже видела, вот и все. Килбули не так велик. Не нужно много времени, чтобы узнать, кто есть кто. Томми встречается с этой медсестрой, Эйлин Макенрайт, ведь так? А его мать шьет на дому, ее зовут Пег или что-то в этом роде. И еще есть Рори Боланд, который живет над пабом и работает в гараже Мартина Джури. Крисси – девушка из булочной. – Она продолжала трещать, обезоруживая его именами и обрывками сплетен, которые собрала за время своего короткого пребывания в Килбули.

– Ладно, ладно, – перебил он, – Вы доказали, что это маленькая деревня.

– И разговорчивая, – с важным видом добавила она.

– Ммм. Насколько я понимаю, обо мне вы тоже расспрашивали?

– О вас и о многом другом.

– И люди отвечали?

– О вас или о многом другом?

Он прищурился.

– Одни отвечали, другие нет. И, предупреждая ваш вопрос, отвечу: нет, я вам не скажу, кто есть кто, хотя некоторых людей мы снимали, так что вы, возможно, когда-нибудь узнаете, если я решу использовать эти пленки.

– Вы должны знать, что я не слишком жалую репортеров.

– Я об этом слышала.

– Особенно тех, кто выпытывает сведения за моей спиной.

«Это потому, что вам есть что скрывать», – подумала Тара. Вслух же она его заверила:

– Это просто хорошая работа репортера. Я не могу толково рассказать всей стране, кто вы и откуда родом, не поговорив с людьми, с которыми вы росли и которые знают вас с детства. О вас говорят, что вы требуете добросовестной работы от каждого из своих служащих, мистер Ханрахан. У меня те же стандарты. Я делаю то, что необходимо, чтобы рассказ был полным. Мне кажется, вы должны это ценить.

– Ценю. Но мне не нравится быть объектом этой вашей старательности. Если вы… Что это?

Какое-то движение б дальнем конце дороги привлекло внимание Тары. Она взглянула на заросли кустарника, но увидела лишь качающиеся ветки.

– Птица? Или лиса?

Брайен всмотрелся, потом покачал головой.

– Возможно. Давайте проедем здесь. – Он поехал вперед, через проход в живой изгороди, ведущей на вспаханное поле. – Оно еще не засеяно. Мы можем проехать по нему и затем повернуть к дому.

– Хорошо.

– Кажется, вы разочарованы.

– Немного, – призналась Тара. – Я получаю удовольствие. У меня не всегда есть время покататься вот так, когда я дома – там столько племянниц и племянников, которых надо потискать и покачать на коленях.

– Тогда покатаемся еще.

– Вы всегда ведете себя как джентльмен, а, мистер Ханрахан? Даже когда вам не слишком нравится общество?

– Мне не нравится репортер, А с наездницей все в порядке. Есть какое-нибудь конкретное место, куда вы хоте. ли бы поехать, или мы просто поскачем наугад?

– Вообще-то я надеялась подняться на вершину вон того холма. – Тара показала на округлую вершину, на голой макушке которой виднелась груда камней. Где-нибудь в другом месте это и холмом бы не считалось, но в этой части графства Клэр это была самая высокая точка на расстоянии нескольких миль вокруг. – Я всегда любила осматривать развалины.

– Правда? Тогда поехали. – Он развернул серого, и Тара последовала за ним.

Узкая тропинка вела через лес, окружавший подножие холма. Тропинка была довольно крутой и требовала внимания, но не настолько, чтобы Тара не могла любоваться едущим впереди всадником. Он действительно очень внушительно смотрелся в седле, с квадратными плечами и черными волосами, блестящими в лучах солнца, пробивающихся сквозь деревья. Возможно, другого случая отправиться с ним на прогулку верхом ей не представится. Если он сейчас не любит репортеров, то к тому времени, как она закончит свой репортаж, он ни одного журналиста вообще не пустит в графство.

Они выехали из леса и оказались на вершине холма. Брайен вскоре спешился.

– Отсюда придется карабкаться по камням. Оставим коней здесь.

Они привязали лошадей к кусту дрока и начали карабкаться вверх по неустойчивой россыпи валунов и обломков камней. На вершине ветер дул резко и сильно, принося запах моря, до которого было не так уж далеко. Брайен взобрался на широкое основание древней башни, затем повернулся к Таре и протянул ей руку. Вместе они взобрались на уцелевшие камни.

– Вот ваши развалины.

– Посмотрите на размеры этих камней, – удивилась Тара, глядя на обвалившиеся стены. – Хотелось бы знать: кто не пожалел труда, чтобы втащить их наверх?

– По словам студентов, которые время от времени совершают сюда походы из Тринити-колледжа, здесь когда-то был форт, а в средние века его превратили в небольшую крепость, обнесенную стеной. Письменных свидетельств об этом, к сожалению, не сохранилось.

– Но я не вижу никаких признаков раскопок.

– Их и нет. Бабушка не позволяет здесь копать. Она говорит, что все надо оставить как есть. И я с ней вполне согласен.

– Может быть, они сделают важное открытие.

– Или не сделают, но холм все равно погибнет. Им хватает мест, которые можно разрушить.

– Это правда, – согласилась Тара, удивляясь человеку, который способен погубить деревню, но старается сберечь вершину холма. Конечно, это же его вершина, и ему придется жить с изуродованным холмом и разрушенной до основания крепостью. В этом все дело.

Она медленно оглядела местность. Башня, по крайней мере тот кусок, который остался, была намного выше дома Брайена. Под ними в неглубокой зеленой долине реки Криг вытянулась деревня Килбули, словно блеклая медуза в оставшейся после отлива луже. Ее щупальцами были розовые, белые и желтовато-коричневые строения, протянувшиеся вдоль реки, и дороги, пересекающиеся в центре деревни. На невысоком холме стояла школа. На севере и на западе, далеко за зелеными холмами, уходящими вдаль, сияли серебром под вечерним солнцем необозримые просторы Атлантики. Казалось, океан находится гораздо ближе тех пяти миль, которые отделяют его от деревни, как было известно Таре. Далеко на юге белая полоска тумана вилась над устьем Шеннона.

– Я думаю, отсюда можно заметить корабль, входящий в бухту возле Уайт-Стрэнда, – заметила Тара. – Никто не мог бы подкрасться к вам незамеченным. Ни викинг, ни англичанин.

– Ни репортер, – добавил Брайен.