— А в чем тут ваш интерес, генерал?

Пейл скрестил руки на черной лакированной броне, изучая толпу внизу прищуренными глазами. Он поставил одну ногу на низкий парапет, огораживающий край крыши, чтобы лучше видеть озверевших мятежников.

— Мой интерес? — пожал плечами Пейл. — Ну, уж это вполне очевидно, министр. Мой интерес состоит в сохранении чести и безопасности нации. Чалдису необходим сильный отдел таинственного, как вы его называете, орден магов. Если разразится война, воевать с Индором без поддержки ордена — все равно что воевать без кавалерии. Однако у нас есть и другая задача оградить нацию от всяких трюков и экспериментов волшебников.

Мимолетно Тейл подумал об одном известном ему заклинании — примитивный прием, при помощи которого можно создать небольшой столб воздуха и двинуть его на пару футов, прежде чем он рассеется. С его помощью можно было бы уронить стопку папок со стола… или непрочно стоящего генерала с крыши. На мгновение в мозгу мага промелькнула мысль, а ведь какую услугу он в конечном счете оказал бы своей стране, избавив ее от Пейла.

Но что же делать с мятежниками?.. Специально ли Пейл наклонился над краем крыши, желая продемонстрировать, что ни Тейл, ни орден магов не представляют для него угрозы?

— Выборы Кермана Эша — древняя история, — многозначительно заметил волшебник. — Тогда были другие времена и другой орден магов.

Генерал пожал плечами.

— Что могло случиться когда-то, может произойти снова, министр. Но я был бы полным дураком, если бы не заручился какими-то гарантиями.

Снизу Тейл услышал, как кто-то громко отсчитывает: «Три… Два…» На счет «раз» два десятка «кошек» взлетело на крышу и половина зацепилась. Опять мятежники полезли из окон верхнего этажа, им нужно было преодолеть всего несколько футов, чтобы добраться до осажденных. Тейл понимал, что на этот раз не все канаты будут обрезаны вовремя. Кто-то из нападающих обязательно окажется наверху.

— Какого рода гарантиями? — спросил он, проклиная себя за слова, сорвавшиеся с его губ.

— Клятву, — ответил генерал, слишком поспешно, по мнению волшебника. Видимо, это и был тот результат, которого добивался Пейл, ради которого он привез его сюда.

— Мы и так даем клятву, — ответил Тейл, чьи подозрения сразу окрепли, когда вступаем в орден.

На другой стороне площади с полдесятка мятежников добрались до крыши. Пока они говорили, еще дюжина «кошек» взлетела вверх.

— Бесспорно, — как-то слишком спокойно согласился генерал. — Но ваша нынешняя клятва допускает слишком много интерпретаций, если она позволяет влиять на процедуру выборов. Новая клятва исправит дело — каждый член вашего ордена поклянется следовать политике ордена, только если она будет утверждена министерством войны.

На мгновение маг открыл рот от изумления. Он ожидал достаточно беспардонных требований, но такое?..

— То, что вы предлагаете, — проговорил Тейл, с трудом сдерживая ярость, — означает никак не меньше, чем подчинение ордена военному руководству. А где гарантия, что именно оно сумеет достойным образом блюсти интересы нации?

На крыше здания ордена один мятежник внезапно вспыхнул, попятился и упал, пролетев пятьдесят футов, в самую гущу напуганной и озлобленной толпы.

— А когда военное ведомство не выполняло свой долг перед отечеством? — осведомился Пейл. — Или нам не случалось сжигать живьем своих же сограждан?

«В каком виде орден сможет выжить, — подумал Тейл, — в качестве преследуемого зверя или в клетке?»

Он увидел, что на крыше один из мятежников раскроил кому-то голову дубинкой и тут же превратился в пылающий факел.

Волшебник повернулся спиной к площади. Перед собой он обнаружил фигуру всегда молчаливого помощника министра Пейла, Эгона Келвана, который внимательно наблюдал за ними обоими, но в его глазах нельзя было прочесть и намека на собственное суждение.

— Присылайте ваших людей, генерал Пейл, — собравшись с силами, проговорил волшебник.

— Как только вы поклянетесь сами, — прошептал генерал. — И для верности я потребую от вас Принятия Обета.

Друзем уже давно исчез, перейдя вброд Лесную Кровь и углубившись в густой дубовый лес, росший на противоположном берегу. Примерно с полчаса еще слышался треск древних ветвей, когда еще более древний Друзем прокладывал себе дорогу через чащу, завывая от боли и ярости и прижимая к себе обрубок руки. Он еще долго, подобно разочарованному ребенку среди поломанных игрушек, искал спасшихся в руинах башни Хаппара. Обломки разлетелись до самой реки, в которой монстр трижды омывал свою рану. Друзему не пришло в голову потрясти дуб, стоявший северо-западнее основания башни, а трое людей, прятавшиеся в его ветвях, почти не осмеливались дышать из страха привлечь внимание чудовища.

Наконец треск ветвей, сопровождавший уход Друзема, затих вдали, и Миранда зашевелилась в своем убежище. В то время как остальные цеплялись за ветви, повиснув в самых нелепых позах, покрытые синяками и порезами после падения, волшебница, отделавшаяся легче всех, умудрилась даже сохранить величественную осанку. «Магия, не иначе», — подумал Марвик, задаваясь вопросом, правильно ли он выбрал себе профессию.

Вор из Белфара, однако, имел мало оснований для жалоб. Он пролетел футов двадцать сквозь тонкие гибкие ветки и пострадал не больше, чем во время обычной потасовки, разгоревшейся в баре Лабиринта Блейка. Затем с доступной немногим ловкостью он зацепился за толстую ветку, с уверенностью акробата на трапеции раскачался, уселся на нее верхом и попытался при помощи платка остановить кровь, хлеставшую из широкого пореза на лбу. Заняв столь выигрышную позицию, он, поискав, нашел глазами Роланда. Герцог Каладор находился футах в двадцати ниже. Верхние ветки, которые вполне могли выдержать человека полегче, вроде Марвика, сломались под весом грузного тела старого воина. Роланд летел вниз до тех пор, пока не попал на развилку двух толстых ветвей. Он неподвижно распростерся в этом импровизированном гамаке, и Марвик довольно долго не мог понять, каково состояние старого воина. Но тут Роланд поймал взгляд вора и подмигнул, давая знать, что с ним все в порядке.

— Мышка говорит, что Друзем ушел. Голос Миранды звучал гораздо спокойнее, чем был бы у Марвика в таких же обстоятельствах. «Интересно, подумал он, — что это за мышь, о которой так часто упоминает Миранда?» Он решил обязательно выяснить это, как только поможет Роланду спуститься с дерева.

Глубокая и быстрая от весеннего таяния снегов, Лесная Кровь бурлила в своем русле, унося гору обломков — результат действий Друзема, — а вместе с ними и Брента Каррельяна. Ледяная вода на удивление успокаивающе действовала на разгоряченное тело. Брент охотно отдался на волю течения, ему вовсе не хотелось вступать в борьбу с лесной рекой. «Слишком много пришлось сражаться, — думал он, погружаясь в объятия Лесной Крови. — Так-то лучше».

Однако глотнув воды, его организм восстал против опасного убаюкивания реки. Руки и ноги Брента непроизвольно задвигались, сопротивляясь течению, выталкивая тело на поверхность, и наконец ему удалось поднять голову над водой, отплевываясь и глотая воздух. Смаргивая воду с глаз, Брент обернулся, но увидел только темную массу Улторна, подступившего к самым берегам. Поляна и развалины Хаппар Фолли остались где-то выше по течению. Ему следовало попробовать выбраться на южный берег и вернуться обратно к развалинам башни поискать остальных. Брент чувствовал, что течение было слишком сильным, и не имело смысла даже пытаться плыть против него, но если он попробует медленно свернуть к южному берегу, он приложит все силы к тому, чтобы выбраться из реки раньше, чем его отнесет еще на милю.

Внезапно бывший шпион заметил крошечный шар, подпрыгивавший в воде далеко впереди, — чью-то голову, хотя с этого расстояния он не мог рассмотреть, чью. Брент на секунду заколебался, но потом мощными гребками устремился к другому пловцу. Кто бы это ни был, возможно, он ранен и нуждается в помощи, особенно учитывая то, насколько далеко его или ее унесло к северному берегу. Брент подумал, что он с легкостью догонит этого пловца.