Но Друзем колебался недолго, и вскоре рука опять показалась в отверстии, на этот раз он двигался гораздо быстрее, чем раньше. Град камней вылетел наружу, когда загнутый рог расколол гранит, который вначале удержал его внизу. Скользкий от крови твари пол поехал под ногами, и Брент с трудом сохранил равновесие. Краем глаза он увидел, как упали Харнор, Пелл и Роланд. А затем Друзем согнул руку и начал шарить по крыше башни в поисках жертвы.

Огромная рука почти коснулась Брента, но бывший шпион ловко перепрыгнул через нее. Однако, обернувшись посмотреть, куда она движется, Брент увидел, что пальцы Друзема зацепили спину Харнора. Агент откатился в сторону, но монстр успел зажать в кулаке его голову. Брент прыгнул вперед, нанося удары мечом по руке чудовища, но несмотря на выступившую кровь, оно не ослабило хватки. Друзем уже выпрямил руку, собираясь уволочь свою добычу в башню…

— Нет! — закричала Имбресс, но ее кинжал мог только поцарапать жесткую шкуру твари.

Рука начала опускаться… и тут же резко остановилась, еще один страшный удар сотряс крышу. На этот раз рог Друзема застрял с внешней стороны крыши, и он никак не мог изогнуть локоть так, чтобы проскользнуть назад в проделанную дыру.

Вместо того чтобы снова попытаться протащить руку, Друзем просто ударил своим огромным запястьем по каменному полу, Харнор полетел через всю крышу и тряпичной куклой упал на гранит.

— Он отпустил его! — закричала Имбресс и бросилась к товарищу, но Марвик грубо схватил ее за плечи и развернул, он успел заметить то, чего еще не увидела она: тело Харнора лежало на крыше, но голова человека осталась в сомкнутом кулаке Друзема.

— Да, — пробормотал монстр из недр башни, — такой же сладкий, как самый первый.

А затем, как будто возникла необходимость в подтверждении этого факта, Друзем медленно вытянул указательный палец, направив его в небо.

Пелл бросился вперед, топор со свистом описал огромную дугу, но он вонзился не как прежде в плотную мясистую часть руки чудовища. Теперь удар поразил кисть монстра. Резкий звук раздался в ночном воздухе, как будто лопнула тетива гигантского лука, и где-то внизу Друзем завыл от боли в перерубленной связке.

Поняв стратегию Пелла, Каладор прыгнул к противоположной стороне руки Друзема и нанес сокрушительный удар, его меч не меньше чем на фут ушел в глубь запястья монстра. Теперь Друзем отчаянно пытался выдернуть руку, но рог в локтевом суставе зацепился за низкий каменный парапет башни. А затем двое мужчин ударили одновременно, топор и меч рубили плоть, кровь текла рекой, и наконец с оглушительным звоном клинок и лезвие встретились в середине запястья Друзема. Медленно, как падающее дерево, кисть руки монстра опустилась на камень крыши, она все еще была сжата в кулак, если не считать вытянутого вперед указательного пальца. Черная кровь фонтаном хлынула из перерубленной артерии, Друзем из последних сил рванул локоть вниз, и его рука провалилась в отверстие в каменном полу.

А затем вся башня содрогнулась — монстр потерял равновесие и упал на землю. На секунду им показалось, что этот удар разрушит-таки башню Хаппара, превратит ее в руины, подобные тем, что остались от замка, но толчки быстро прекратились. Люди стояли на крыше в ошеломленном молчании.

— Вы убили его, — сказала Имбресс через минуту, слишком измученная, чтобы придать своим словам хоть какую-то эмоциональную окраску — ликование, облегчение, горе.

— Мышка говорит — нет.

Все подняли глаза, не расслышав, что именно тихо проговорила Миранда. Но затем Брент ощутил предательские вибрации. Он глянул в заметно расширившуюся дыру, но внизу было черным-черно. Затем, перегнувшись через парапет, он увидел, как Друзем выползает из башни. Окровавленный обрубок он крепко держал левой рукой, как будто пытаясь остановить кровь. Тварь медленно поднялась на ноги, секунду покачавшись, прежде чем обрести равновесие. А затем побрела к лесу.

— Он убегает, — не поверил своим глазам Марвик.

Но шагов через десять монстр остановился и снова повернул к башне. Друзем раскрыл пасть и издал чудовищный нечленораздельный рев — вопль векового голода, обиды и боли. Неуклюжей рысью тварь припустила обратно к башне и врезалась правым плечом в древние камни Хаппар Фолли. Крыша подпрыгнула от такого удара, и люди рухнули на гранитные плиты. Казалось, будто камни медленно поворачиваются под ними.

Брент первым поднялся на ноги, в голове пульсировала боль, колени дрожали. Кто-то вскрикнул, нет, это опять крик совы, понял он. Сова бешено кричала, кружа над обреченной башней.

— Она сейчас рухнет! — заорал Брент. — Скорее к лестнице!

Он уже видел, как Друзем готовится к следующему — и, возможно, последнему — удару.

— Только не к лестнице, — твердо сказала Миранда своим негромким голосом. — Нас моментально сбросит вниз.

Женщина решительно подошла к парапету.

— Мышка говорит, надо лететь. — Больше не добавив ни слова, она разбежалась и перепрыгнула через парапет.

Вместо ужасного звука удара о землю, который ожидал услышать Брент через несколько секунд, до его ушей донесся треск ломающихся веток и шелест листвы. Он уже забыл о двух огромных черных дубах, стоявших между башней и рекой. Их широкие ветки всего на несколько футов не доходили до стен башни.

— Миранда! — завопил Роланд и, не раздумывая ни секунды, прыгнул вслед за женой. Марвику хватило только одного взгляда на Друзема, готовившегося к удару, чтобы аккуратно шагнуть вслед за ними.

Пелл, Брент и Имбресс стояли на противоположной стороне крыши, ближе к восточному дубу. Здесь надо было совершить более длинный прыжок, но Имбресс не колебалась, ее тело взмыло в воздух, она упала в объятия древнего дуба и скрылась в листве. Когда Друзем рванулся вперед, Пелл прыгнул через парапет. Его крупное тело быстро пролетело через тонкие веточки на верхушке дуба, и Брент потерял его из виду.

Друзему оставался только один шаг.

Брент пришел в движение только секундой раньше, чем монстр налетел на башню. Широкая каменная крыша поехала вперед, когда Брент уже взлетел над парапетом и мирно парил в воздухе, пока не ударился о дерево. Ветки больно хлестнули его по лицу, сучья швырнули тело сперва в одну сторону, затем в другую. Удары, получаемые от дуба, сопровождались мучительным стоном сдвигаемых камней, и Бренту казалось, будто не только он падает, ломая ветви дерева, но и огромные гранитные глыбы пробиваются сквозь листву, круша толстые ветки, нанося раны стволу.

А затем раздался оглушительный треск, более резкий, чем все, что было до этого. Мир тошнотворно закружился под ним, и Брент начал падать с дерева, ничего не ощущая, а затем погрузился в холодные бешеные воды реки Лесная Кровь.

Был один из тех славных весенних дней, когда человеку хотелось жить вечно. Во всяком случае, так думал доктор Парди, принуждая лошадь идти медленным шагом. Скоро ему придется вернуться назад в свой кабинет, но небо было слишком синим, чтобы сидеть в четырех стенах. Лучше слегка задержаться по дороге домой — всего на несколько минут — и поработать интенсивнее остаток дня.

«До чего же скверно Карну Элиандо, — думал Парди. — Торчать в помещении в такой день». Доктор возвращался из поместья Каррельяна. В ту ночь, когда случилась трагедия, Каррельян настоял, чтобы Парди навещал Карна каждую неделю. В тот же день Брент отправился в какую-то поездку (Парди недоумевал: надо быть совершенно бесчувственным, чтобы бросить друга одного в таком несчастье) и хотел быть уверенным, что Карн не останется без врачебного присмотра. Этот жест являлся абсолютно бессмысленным, и доктор это прекрасно знал. Карн Элиандо был прочен и крепок, как бык, если не считать того, что его ноги больше никогда не будут ходить. Парди вздохнул. Очень скоро Карн откажется от этих повторяющихся бесполезных визитов, которые только напоминали человеку о его увечье.

С некоторым сожалением доктор повернул лошадь на обсаженную деревьями улицу, которая через три квартала приведет его в кабинет. «К пациентам, мрачно подумал он. — К работе».