— Генерал Пейл хочет воевать с Индором.

Карн закатил глаза.

— Любая молочница в Перте знает эту «тайну».

— Но он может наконец добиться своего.

Карн сжал деревянные поручни кресла-каталки и наклонился вперед.

— С чего ты взял?

Кэтам на мгновение нахмурился, затем скрестил руки на груди, старательно изображая серьезность. Карн давно понял, что мальчик обладает сверхъестественной способностью к имитации. Он с легкостью воспроизводил практически любой голос, если тот был не слишком низким, и, похоже, мог дословно запомнить любую речь. В основном Кэтам использовал свои способности для розыгрышей, но сегодня они пришлись как нельзя более кстати.

— Вдоль реки Цирран в невероятном темпе концентрируются военные силы, произнес Кэтам, стараясь сделать свой голос по-мужски низким, взгляд его устремился в пространство. — Пейл собрал уже достаточно войск и обеспечил материальную базу, чтобы отразить массированный удар… или нанести его превентивно.

— Ты имеешь хоть какое-нибудь представление о том, что такое материальная база? — спросил Карн. — Или превентивно?

Кэтам пожал плечами.

— Более или менее. Я ухватил суть.

— Я так и понял, — сказал как будто про себя Карн, кивнув с отсутствующим видом. — Ты сможешь потом посмотреть все эти слова. — Он развернулся и показал на большую голубую книгу, стоявшую на ближайшей полке. — Этот словарь твой.

Глаза мальчишки вновь радостно сверкнули. Он без колебаний схватил книгу и, кинув на нее лишь короткий оценивающий взгляд, сунул под мышку.

— Эта книга, она твоя только в том случае, — добавил Карн, — если ты пообещаешь не продавать ее. Ну а теперь, удалось тебе подслушать что-нибудь еще?

— Немногое, — вздохнул Кэтам. — В основном насчет того, что требуется больше вооружения. Я полагаю, это слово я тоже должен посмотреть.

— Разумеется, — подтвердил Карн, отпуская мальчика. Он пробежался пальцами по своим курчавым, седым волосам, наблюдая за тем, как мальчишка, выглядевший веселым и беззаботным, убежал вниз, в холл.

«Больше оружия, — подумал он. — Самого разного оружия для чалдианской армии. Им понадобятся лучшие материалы. Дешийская сталь». — Карн вздохнул. Он понимал, что надвигаются серьезные проблемы, а времени осталось совсем немного. По всей вероятности, считанные дни.

«Пять дней, — прикинул Карн. — Я и так слишком долго откладывал».

Друг и помощник Каррельяна расположился в крохотной комнатке, оборудованной глубоко под особняком и защищенной одновременно магией и всеми хитроумными техническими ловушками, какие только смогли выдумать инженеры Брента. Сама комната была обставлена весьма скромно — небольшой письменный стол да масляная лампа. Помещение было таким маленьким, что кресло-каталка Карна не могло здесь развернуться, и потому ему приходилось прибегать к помощи слуг, чтобы попасть внутрь и устроиться за столом. Комната способствовала развитию клаустрофобии, и отнюдь не только из-за своих скромных размеров. За исключением двери, ведущей в главный подвал, остальные стены от пола до потолка были полноетью скрыты полками, на которых стояли папки. Карн снял несколько штук и разложил их перед собой на письменном столе — толстые папки с красными, желтыми или черными корешками. Разные цвета для разных видов греха.

«А кто мы, к дьяволу, такие, — думал Карн, — чтобы судить?»

Эти папки лежали в комнате годами, их не открывали, не трогали, но несколько недель назад… Они являлись энциклопедией пороков человеческой души. И Карн с радостью оставил бы их здесь, погребенными в подвале, если бы не последние слова Брента, перед тем как он исчез на дороге, ведущей в Белфар: «Предай огню желтые и красные, а черные представь на всеобщее обозрение».

Это зашифрованное послание было понятно только Карну — сжечь красные и желтые папки, хранившие сведения о глупых, неосмотрительных поступках, и опубликовать содержимое черных, в которых была собрана информация об убийствах и предательствах. Да, он легко мог представить, как сжигает эти папки. Карн разделял страстное желание Брента удалить опухоль, скрывавшуюся в основании дома, увидеть, имеется ли возможность начать жизнь с чистой страницы. Но почему тогда не сжечь их все? Разве люди, преступления которых были описаны в черных папках, не заслуживали своего шанса?

Может, и нет. Карн открыл очередную черную папку и поспешно просмотрел ее, надеясь обнаружить свидетельство злодеяний столь страшных, что ему волей-неволей придется согласиться с Брентом, считавшим подобные преступления заслуживающими возмездия. В стенах этой комнаты, насколько было известно Карну, хранились более чем шокирующие секреты, и ему предстоит погрузиться в них, прежде чем он наберется храбрости и вытащит на свет божий хотя бы одну папку. «Насколько было бы лучше, — подумал он, — провести этот день наверху, с Масией». Или, например, взять экипаж и отправиться за город. На деревьях в лесу набухли почки, воздух наполнился дурманящим ароматом цветочной пыльцы. Масия в ситцевом платье, подчеркивавшем ее по-девичьи стройную фигуру… Но он должен еще немало времени провести здесь, в подвале, выполняя тяжелое задание. Карн склонился над столом, подвинул поближе лампу и начал читать.

— Не пора ли нам отдохнуть? — поинтересовался Марвик.

Сегодня весна подарила им по-настоящему летний денек, солнце освещало бескрайние кукурузные поля… и измазанный сажей костюм из плотного синего бархата, который совершенно не подходил для трудного путешествия. Сам Марвик советовал тщательно подготовиться к погоне — хорошенько выспаться и собрать вещи, — но Брент и Имбресс настояли на том, чтобы выехать как можно скорее. Марвик подумал, что необходимость спешки оставалась единственным вопросом, в котором эти двое могли прийти к согласию. Ни Брент, ни Имбресс не желали даже в мыслях признать, что они стали партнерами в погоне за Мадхом и Хейном. Тем не менее Брент немедленно отправился назад, в трактир, оседлал Рэчел и дал Марвику всего несколько минут на сборы. Затем они галопом понеслись на север. Все это время Брент даже не упоминал об Имбресс. Марвика не покидало стойкое ощущение, что его старый друг был бы абсолютно счастлив никогда больше не видеть агента разведки. Однако так уж случилось, что Имбресс и два ее спутника появились возле древних северных ворот Белфара всего несколькими мгновениями позже.

Они вовсе не договаривались о встрече, все пятеро столкнулись случайно, поскольку стремились побыстрее покинуть Белфар. Брент и Имбресс не обменялись ни единым словом, группа Елены скакала сквозь ночь, держась в тридцати ярдах позади Брента с Марвиком, которые первыми вырвались на хорошо утрамбованную дорогу.

Всю ночь и все утро Брент погонял лошадь, он мчался, пригнувшись к шее кобылы, в надежде перехватить Хейна. Он почти ничего не говорил, только несколько раз сообщил, что сделает со Старым Сычом, если тот обманул его. Брент все еще именовал старика этим прозвищем, хотя и знал теперь, что настоящее имя его спасителя Тарем Селод.

Тарем Селод, экс-министр международных отношений, прикинулся дряхлым лекарем и заинтересовался Брентом? Марвик находил все происходящее невероятно увлекательным. А если припомнить намек на то, что Селод едва уцелел — как подозревал Марвик, это было делом рук Мадха или Хейна, — и события становились еще более любопытными. Что, ради всего святого, могло подвигнуть кого бы то ни было напасть на столь могущественного чародея, которым, по слухам, являлся Тарем Селод? И зачем калечить Карна? Белфарского вора чрезвычайно занимала связь между этими событиями.

Спустя час после выезда из города он просто попросил у Брента объяснений. При всем своем любопытстве Марвик старался не лезть в чужие тайны без крайней необходимости, но после вчерашних событий рыжеволосый грабитель не сомневался, что имеет право получить хоть немного информации.

— Все дело в Хейне, — фыркнул Брент. — Карн лежит покалеченным. Какого дьявола тебе еще требуется знать?