Их командир очень хорошо понимал сложившуюся с провиантом ситуацию и потому вовсю пользовался неожиданно представившейся возможностью набить брюхо.

— У нас не будет такой обжираловки до самого Мист-Хэкеля, — объяснял Нибулус, не прекращая есть.

— До Мист-Хэкеля рукой подать, — воскликнул Финвольд. — Разве ты не слышал её слов?

Гэп по-видимому задремал, потому что голоса стихли. Через некоторое время, показавшееся часами, его разбудил смех Нибулуса. Вода была всё ещё тёплой, а в комнате по-прежнему светло.

— ...эта тварь в трясине...

— Забудь, Финвольд. Она ушла. Гиблые земли, не мудрено...

— Но так появиться и исчезнуть? Говорю тебе, Нибулус, мне это не нравится. А мы по-прежнему близко к той трясине, да и здесь...

— Финвольд, ты паникёр.

— Но...

— Всё в прошлом. Я так решил. Вы, жрецы, втроём рассеяли хульдра или «оттолкнули», не знаю, как правильней сказать. Поверь мне, всё в прошлом.

На миг собеседники замолчали. Вода показалась Гэпу заметно холоднее. Затем тишину нарушил голос Лесовика:

— ...поверить не могу, что вы даже не пытались разбудить меня! Что с вами, люди? Неужели вы не чувствуете? Ох! Да здесь воняет забытьём...

Веки Гэпа налились свинцом, и юноша наконец уснул.

Ему приснился сон. Он прогуливался вместе с Оттаром, Снори и другими братьями по высоким, обдуваемым ветрами холмам, что находились к северу от Нордвоза. Братья всё время весело болтали, но когда он попытался присоединиться к ним, только рассмеялись и не стали обращать на него никакого внимания. Через некоторое время Гэп почувствовал, что кто-то идёт рядом с ним; рассмотреть, кто это, не получалось. Юноша спросил у братьев, но те уже превратились в Нибулус а и других членов отряда — и всё равно с ним не говорили.

Невидимый спутник излучал ужасную ауру и вонял падалью, словно мёртвая ворона, приколоченная к столбу душным летним вечером. Неожиданно незнакомец прошептал ему женским голосом: «Взгляни-ка на вон того всадника...»

Гэп увидел Болдха, стремительно скачущего к обрыву.

Юноша предостерегающе закричал. Бесполезно. В отчаянии оруженосец обернулся к незнакомцу и увидел, что это — Ним Кэдог. Женщина выглядела моложе, стройнее и гораздо симпатичнее, чем он помнил. Она зло рассмеялась, и вдруг сам Гэп оказался тем всадником, скачущим к краю бездны.

С головокружительной быстротой земля ушла из-под ног; юноша падал в зловещую тьму и вскоре попал в чёрный туннель с ледяной водой...

Вздрогнув всем телом, Гэп проснулся. На этот раз окончательно. Юноша облегчённо вздохнул.

Тут оруженосец осознал, что вокруг действительно темно, а он действительно находится в холодной воде. А ещё здесь воняло болотом. Прежде этого запаха не чувствовалось.

Запаниковав, Гэп резко встал и вывалился из бадьи на пол. Юноша сдержал крик, внутренний голос подсказывал хранить молчание. Дрожащими руками Гэп нашарил на полу очки и быстро оделся. Пытаясь наощупь добраться до двери, он услышал прямо за спиной непонятный шелест и сопение...

Что-то очень тяжелое ударило юношу по затылку, и тот упал без сознания.

Болдх не понимал, сколько времени прошло: дни или недели, Проснувшись, он резко сел от страха. Растерянность туманила сонный разум. Ночная тьма вокруг казалась беспросветной, и только тихий шёпот высокого тростника, потревоженного ночным ветерком, доносился до странника.

Благодарно вдыхая холодный воздух, Болдх пытался прийти в себя. Слева, совсем рядышком сопела Женг. Почувствовав знакомый запах вереска, странник вспомнил, где находится.

Но почему он проснулся, или что его разбудило, по-прежнему оставалось непонятным. Отчего-то эта ночь беспокоила его, внушая предчувствие беды. Странник задумался, в голове возникли смутные воспоминания о высоком, одетым в лохмотья незнакомце, идущем к нему через болота в сумраке ночи. В руке он держал свиток в тубе из моржового бивня, однако стоило мужчине протянуть свиток Болдху, как в тот же миг видение исчезло...

Верно тогда он и проснулся...

Даже сейчас всё выглядело не так: ночь была слишком тёмной и слишком тихой. В воздухе разливалось... ожидание. Словно затишье перед бурей, хотя Болдх не чувствовал приближения грозы.

Странник затаился и стал ждать.

В итоге, так до конца и не успокоившись, он уснул.

В то же самое мгновение много миль восточнее проснулся Гэп.

Смутные мысли и образы замедлили свой бег, настойчиво требуя внимания. Юноша не желал окончательно приходить в себя; глухая пульсирующая боль в затылке словно говорила: тебе это не понравится. Поэтому Гэп решил, что пробуждение станет верхом неосмотрительности.

Его беспокоил какой-то монотонный шум. Сначала он был далеко и скорее чувствовался, чем слышался. Затем гул начал неотвратимо приближаться, становясь то громче, то тише.

Голоса...

Тут Гэп неохотно проснулся.

— Ч-что такое? — проворчал оруженосец, вдыхая влажный воздух. — Где я?

Юноша сел и, просунув указательные пальцы под очки, потёр глаза. Гудение не прекратилось, как и тихое бормотание. Гэп оглянулся. Он знал, что его глаза открыты, но вокруг по-прежнему царила кромешная тьма. Юноша растерялся.

Голоса стихли, и кто-то позвал:

— Реднар? Это ты?

Гэп продолжал таращиться в темноту, отчаянно борясь с подступившей паникой. Почему здесь так темно? Который сейчас час? Что он делает на грязном холодном каменном полу? Чем так ужасно пахнет? И откуда доносятся голоса?

— Кто это? — неуверенно откликнулся юноша. — Господин Винтус?

— Да. Ты в порядке? — Голос шёл откуда-то справа и звучал очень глухо, словно его владелец был замурован в каком-то подземном склепе.

— Я... в порядке, — ответил оруженосец, хотя на самом деле ему казалось, будто в затылке пробили дыру, вставили туда раскалённую трубку и теперь через неё высасывали мозги. Перед глазами мелькали яркие разноцветные пятна, к горлу подкатывала тошнота. В довершение ко всему, юноша почти не мог дышать из-за непонятного зловония.

Шум в голове так и не стихал.

— Постарайся сохранять спокойствие, Гэп. — Голос Нибулуса звучал сдержанно, и, что удивительно, пеладан пытался обнадёжить своего оруженосца.

Боль и тошнота были тотчас забыты, от страха в голове прояснилось. Таким тоном воин не говорил никогда. Теперь уж Гэп точно не мог успокоиться.

— ...Похоже, у нас неприятности, — закончил воин.

— Почему? Что случилось?

— Видимо, мы слишком доверились Ним Кэдог. Она явно не та, кем нам представилась. Мы все уснули, не выставив караульного. Теперь мы где-то... заперты. Если можешь подняться — попробуй изучить обстановку и расскажи нам.

Гэп покорно принялся выполнять указания: он неуверенно полз по полу, вытянув вперёд одну руку и размахивая ею в темноте. Вскоре пальцы нащупали каменную стену, опираясь на которую юноша смог подняться. Он внимательно исследовал всю поверхность, которая оказалась почти идеально гладкой. Всего в нескольких дюймах над головой шёл потолок. Примыкающие стены были такими же, и только четвёртая представляла собой ряд металлических прутьев от потолка и до пола, намертво вмурованных в камень.

Гэп устало опустился на пол. Сердце щемило от открывшейся правды: он заперт в крошечной тёмной нише.

— Вы можете вытащить меня отсюда? — дрожащим голосом спросил юноша.

— Боюсь, нет, Гэп. — Нибулус по-прежнему сохранял спокойствие. — Мы все в таком же положении. Наверное, эта женщина, Ним, продала нас какому-то вельможе; и тот ради выкупа держит нас в башне или где-то ещё.

Несколько голосов согласно поддакнули.

— Остальные тоже здесь? — спросил Гэп, почти впадая в отчаяние.

— Все, — подтвердил пеладан. — Целые и невредимые. И, боюсь, каждый заперт в отдельной камере. Одного только Финвольда, похоже, затолкали в какую-то звериную клетку, он даже встать там не может.