Она оглядела потоки стихийной энергии, текущей от Врат, и начала кое-что понимать. Это были не деревья, а реки, разливающиеся через Врата и расходящиеся на тысячи притоков. Врата засасывали в Плотину необъятные потоки энергии.

Ее глаза округлились. Она поняла, почему эбонитовые статуи установлены именно таким образом: существовали определенные точки, в которых стихийная мощь Земли возрастала. Она узнала это от Касса Дар в болотах Затонувших Земель. Давным-давно Темный Лорд пытался уничтожить одну такую артерию, серебряную реку Земной энергии под замком Дракк. Но в мире оставалось много других, подобных ей.

Черное Сердце не оставил попыток навредить Земле. Он поместил Врата Плотины в четырех пульсирующих точках. Но зачем? Заблокировать энергию? Или для еще более злобной цели?

Слова Шоркана все еще звучали у нее в голове: «перековать Землю по своей воле…»

Елена выдохнула, озарение и ужас охватили ее. Темный Лорд разрушал отдельные стихии с помощью кусков эбонита, вычерпывающих энергию и развращающих ее, ломающих и самих носителей этой энергии. Таков был план Черного Сердца и здесь — но разложение было направлено не на отдельную личность или край.

Он намеревался подвергнуть разложению весь мир! Располагая Врата Плотины в ключевых точках мира и внедряясь в энергию всей планеты, он собирался перековать весь мир в одного исполинского иллгарда.

И, если Шоркан говорил правду, это преобразование должно случиться именно этой ночью. Елена поплыла вперед, к соседней цепи стихийной энергии. Можно сломать Врата или нет, но им всем угрожает опасность. Если Темному Лорду удастся его план, они все будут обречены.

Елена поднесла палец к серебристому корневому отростку. Она пришла в себя, глядя на серую гранитную комнату, заваленную мертвыми телами. «Дварфы, — поняла она, — толпы дварфов». Изображение сместилось, как если бы окно, в которое она смотрела, пришло в движение. Это было нелепо. Затем окно вернулось на место, и Елена увидела знакомое лицо с косматой черной бородой.

— Крал! — вскричала она.

Горец в изумлении попятился. Позади него Елена заметила другие лица: Могвид, Мерик, человек с песочными волосами, которого она не знала. Это было невозможно: Нилан.

Мерик с опаской приблизился к Кралу.

— Елена? Ты внутри грифона?

— Я в Плотине! У нас нет времени! Вы должны найти способ разорвать связь Врат с его источником стихийной энергии! Вы можете это сделать?

Мерик покачал головой.

— Мы все испробовали. Врата Грифона защищают себя, атакуя всякого, кто приближается к ним.

Елена быстро сообразила: должно быть, приближается время преобразования.

— Не думайте о разрушении грифона! Найдите способ отделить каменного зверя от каната связи, по которому он питается стихийной энергией! Сейчас! Этой же ночью! Или же все погибнет!

Мерик нахмурился.

— Мы не знаем, как это сделать.

Крал оттеснил Мерика в сторону.

— Я знаю.

Мерик попытался возразить, но Крал взглянул на Елену:

— Я сделаю это. Доверься мне.

Елена облегченно вздохнула.

— Я должна проверить другие Врата.

Он кивнул и поднял руку.

— Прости, Елена.

Ее палец соскользнул с нити, когда были произнесены эти последние слова. Она не поняла их смысла, но времени на возвращение и уточнение уже не оставалось. Елена не знала, сколько Врат Плотины нужно разрушить, чтобы сорвать план Темного Лорда, но была уверена, что следует устранить столько, сколько возможно.

Она гребла, перебирая ногами, к последнему из серебряных потоков, размышляя. Остались лишь Врата Василиска, где-то в Южных Пустошах. Елена скользнула к ближайшему сверкающему ответвлению и приложила к нему палец.

Перед ее мысленным взором открылась новая картина: комната с песочным полом, изобилующая пещерами. Она почти закричала в облегчении, увидев Сайвин, восседающую на Рагнарке. По меньшей мере, кто-то добрался до Врат Василиска. Картина сместилась. Эти Врата тоже вернулись к жизни. Обнаружился третий воин.

— Джоах! — вскричала она.

Крик заставил ее брата вздрогнуть.

— Кесла? — Он запнулся и упал на спину.

— Нет, твоя сестра!

Сайвин направила дракона в поле зрения окна.

— Елена?

— У меня нет времени! — Она повторила все, что рассказала Кралу. — Вы можете найти способ разорвать связь Плотины с Землей?

— Не вижу возможности, — ответила Сайвин. — Даже Рагнарк не может приблизиться к чудовищу.

Елена увидела глубокую кровоточащую рану на груди дракона. Она обернулась к брату:

— Джоах, ты знаешь способ? Пусть даже темное заклятие с тех времен, когда ты владел посохом Грешюма.

Пока Елена объясняла, ее брат стоял молча, свесив голову. Взгляд его оставался потерянным и безнадежным.

— Думаю, я знаю.

— Ты должен попытаться, — поторопила она его. — Или же весь мир погибнет.

Джоах кивнул, отворачиваясь, в голосе его послышалась боль:

— Иди. Я знаю свой долг.

Елене страстно захотелось дотянуться до брата и утешить его, но вместо этого она отдернула руку, заставив картину исчезнуть. Утешение будет позже. Она зависла на одном месте. Она сделала все, что могла. Дело за остальными.

Елена плыла в направлении первой серебряной реки, чтобы последовать но ее руслу. Она не знала, как исполнить то, чего просила от остальных. Врата Мантикора казались неуязвимыми. Обдумав все возможности, но так и не придя к решению, она добралась до преграды из черного стекла. Девушка втайне надеялась, что проход откроется для нее заново. Но, доплыв до него и надавив руками на поверхность, она обнаружила, что он все так же непроницаем.

Магическим зрением она видела, что поток стихийной энергии поднимается из горы и проходит вдоль руки к эбонитовому валуну. Это казалось безнадежным: не было способа ни сдвинуть эбонитовую громадину, ни отломать каменную руку. Их было так мало в отряде, что понадобится несколько лун на раздробление каменной руки. Вот если бы она высвободилась из камня, то могла бы воспользоваться своей магией.

Елена окрикнула товарищей, все еще стоящих у камня, и рассказала им о своих открытиях.

Тетя Фила скользнула ближе:

— Значит, мы должны либо сломать Врата, либо разорвать их канал связи?

Елена кивнула, внезапно осознав, что ее не видят.

— Да. Это нужно сделать сегодня же ночью, либо весь мир будет искажен.

Эррил покачал головой, оглядываясь.

— Понятия не имею, как это можно сделать.

— А что насчет твоей магии, моя милая? — спросила тетушка Фила.

Елена уже пыталась освежить рану на пальце и с помощью магии вырваться наружу, по попытка провалилась. Плотина была слишком велика, она слишком мала.

— Я не могу разрушить камень, — устало ответила она.

— Я спрашивала не об этом, — проговорила Фила. — Я говорю о магии Чо, защищающей тебя. Она не безгранична.

Елена опустила взгляд на свои руки и в первый раз заметила, что сияние ее кожи потускнело. Она подняла руки. Магические доспехи стремительно истощались. Она посмотрела вглубь темной Плотины.

Как только кончится магия, кончится и ее жизнь.

Закутанный лишь в плащ, Крал вглядывался в окружающие его лица. Их число сильно сократилось с тех пор, как отряд вошел в тронный зал. Фердайл исчез, холодное тело Мишель лежало на каменном полу, прикрытое плащом Тайруса с фамильным гербом готового к прыжку снежного леопарда. В их глазах читалось недоверие; Крал не мог ничем ответить на их немые обвинения и не мог просить их довериться ему.

— Откуда мы знаем, что ты не пособник Темного Лорда? — наконец, спросил Мерик. Он указал на грифона у Ледяного Трона, впившегося эбонитовыми когтями в гранитный пол Цитадели. К разбуженному чудовищу невозможно было подобраться. Он угрожал любому своими когтями и клыками. Мерик продолжил: — Ты атаковал грифона, потерпел поражение, и зверь ожил. Откуда мы знаем, что ты не спланировал это заранее?

Крал повесил голову, погрузив пальцы в бороду.