– Какие тут развлечения?

– Боулинг. – Холлоран внимательно смотрел на Магоцци. Тот не улыбнулся даже глазами, и Холлорану это понравилось. Он посмотрел в окно и вздохнул. После «Серебряного купола» очень долго не на что будет смотреть – были видны только деревья, закрывающие луну, и иногда – поле. – Сказать по правде, это один из немногих случаев, когда я, находясь на работе, испуган до смерти.

И вот тут, странным образом, Магоцци улыбнулся:

– Холлоран, ты нашел кого дурачить. Мы не на работе. Мы – просто парочка беспокойных парней, которые гонятся за девицами. Спасают своих женщин. Феномен, известный еще со времен пещерного человека.

Холлоран положил свои большие руки на стол и снова вздохнул.

– Ты – возможно.

Магоцци вопросительно вскинул бровь.

– Шарон не вернется.

– К тебе или в округ Кингсфорд?

– И ко мне, и в Кингсфорд.

– Ну… послушай, Холлоран, она ведь получила пулю в шею. И нравится тебе это или нет, но это связано с тобой и ее работой. А такие вещи сильно придавливают. Скорее всего, для нее психологически пока невозможно вернуться.

После долгого молчания Холлоран сказал:

– Надо было дать ей больше времени.

– Чертовски верно. Знаешь что, Холлоран? Я тут подумал, что, когда мы виделись в последний раз, мы разыскивали тех же самых женщин, а в конце попали в перестрелку.

Холлоран мигнул:

– Боже мой. Ты прав.

– Может, нам стоит иногда встретиться и между катастрофами – хотя бы для того, чтобы разбавить однообразие.

Вдруг на весь отсек завыл сигнал тревоги. Родраннер выпрыгнул из кресла и ткнул пальцем в кнопку на пульте.

– Грейс?!

Магоцци, начавший вставать с кресла, застыл, опасаясь пошевелиться, опасаясь дышать. Затем он понял, что в больших колонках звучит непрерывный гудок дозвона.

– Что случилось? – спросил он дрожащим голосом.

– Черт возьми! – Родраннер нажал другую кнопку, и из колонок послышалась последовательность разновысотных звуков, как при наборе номера. – Я настроил линию спутниковой связи на автоматическую попытку дозвона на сотовые телефоны Грейс, Энни и Шарон, повторяющуюся каждые пять минут. Кто-то только что ответил по сотовому телефону Грейс, а затем я потерял сигнал… Боже, вот опять!

Колонки зашипели, потом раздался разрывающий уши гудок на высоких тонах, а затем голос Грейс, искаженный и прерывающийся:

– …нужна помощь… четыре… люди мертвы… Родраннер?..

А затем – тишина. Сигнал оборвался.

После того как Родраннер поймал оборвавшееся сообщение Грейс, прошло двадцать минут. Атмосфера в автобусе «Манкиренч» была накалена до предела.

Даже работая вместе и используя все легальные и нелегальные компьютерные ресурсы, до которых они только могли добраться, Харлей и Родраннер не смогли восстановить связь с Грейс или определить, через какую вышку шел ее звонок. Ни на одном из взломанных ими сайтов провайдеров сотовой связи не было зарегистрировано вызовов с ее сотового телефона, хотя они просмотрели все записи за последний час. После пятнадцати минут бесплодных поисков, во время которых автобус стоял на обочине дороги, Харлей вернулся за руль и на почти невозможной на темной извилистой дороге скорости погнал машину к Белдону, молясь про себя, чтобы из этой затеи с федералами что-нибудь вышло.

Бонар сидел в штурманском кресле и одной рукой придерживал лежащего у него на коленях Чарли, а другой управлял головным прожектором автобуса, якобы освещая тот участок дороги, до которого не достигал свет фар. Он искренне считал это бесполезным занятием – все равно на такой скорости они не смогут вовремя остановиться, – но ему и в голову не приходило посоветовать Харлею сбросить скорость. Слишком уж зловещим был этот звонок от Грейс.

Джино находился в рабочей комнате, корпел над распечатанной Родраннером картой расположения вышек сотовой связи в Висконсине. Судя по ней, рядом с округом Миссакуа не было ни единой вышки. После десяти минут разглядывания карты и приведения в беспорядок прически он был почти на сто процентов уверен, что они едут не в ту сторону, и только последняя иррациональная надежда удерживала его от того, чтобы сказать это вслух. Родраннер выглядел форменным безумцем: он набрасывался на компьютеры и матерился как сапожник. Магоцци и Холлоран, казалось, от напряжения готовы были рассыпаться на части. Джино вернулся к карте. Он стал выискивать места запланированной установки вышек, спрашивая себя, насколько эта карта свежая.

Холлоран терзал спутниковый телефон. Он обзванивал всех существующих на территории штата сотовых провайдеров, пытаясь по старинке найти вышку, принявшую звонок Грейс. Повышая голос, шериф угрожал судебным преследованием сонным идиотам, работающим на полставки и только в ночную смену и по выходным, у которых коэффициент интеллекта выражался одноразрядными числами. Наконец он связался с человеком, который, казалось, имел представление о том, о чем он ему толкует. Он объяснил Холлорану, как это возможно, что нигде не осталось записи о вызове, который определенно прошел по сотовой сети. От объяснения у Холлорана разболелась голова. Он повесил трубку и попытался стереть со лба собравшиеся там складки.

– Что-нибудь узнал? – спросил у него Джино.

– Да. Выяснил, почему о вызове нет никаких записей. Парень, который администрирует всю сеть висконсинской сотовой связи, сказал, что это черная магия. Что ты на это скажешь? Они управляют системой, но не могут объяснить, почему она работает именно так, как работает. Он сказал, что при идеальных условиях – ну там, не знаю, какая-нибудь буря или пятна на Солнце, или Юпитер стоит на одной линии с Марсом, – так вот, при идеальных условиях телефон может принять сигнал с вышки, находящейся далеко за пределами нормального радиуса действия. И если соединение окажется недолгим или сильно искаженным, их программное обеспечение может его вообще не зарегистрировать.

– Я пытался тебе это втолковать, – сказал Родраннер.

– Да, но только этот парень изъяснялся по-английски.

Они все обернулись, когда Магоцци повысил голос. Он наконец дозвонился до старшего спецагента Пола Шафера и теперь дословно цитировал то, что сказала Грейс. Затем он встал и, совсем забыв, что в автобусе есть система внутренней связи, заорал так, чтобы было слышно в кабине, спрашивая у Харлея, далеко ли еще до Белдона. Вернувшись к телефону, он слушал секунду, затем вспылил:

– Так твою растак, Шафер, ты вообще меня слышал? Она сказала «мертвые люди», по крайней мере четверо, и они в самой середине всего этого… да забудь ты о том, чтобы попытаться отследить звонок; мы уже пробовали, и если эти парни не смогли, то уж у твоих и подавно не получится… – Он вдруг закрыл рот и долгое время слушал, а потом положил трубку и беспомощно посмотрел на Джино: – Ты не поверишь.

Все, кто был в рабочей комнате, побросали все, чем они занимались.

– Шафер повытаскивал кое-кого из постелей. Рискуя карьерой, он некоторых просил об услуге, некоторым – угрожал. Он говорит, что висконсинское отделение ФБР задействовало агентов под прикрытием, когда люди, находящиеся у них под наблюдением, сделали несколько необычных покупок, свидетельствующих о том, что они, возможно, занимаются производством нервно-паралитического газа.

Карандаш Холлорана застыл над покрытой каракулями страницей. Родраннер сидел, смотрел на ползущие по экрану строчки данных и ничего не видел.

– Насколько они уверены? – спросил Джино, четко выговаривая каждое слово.

– Шафер не знает, но он позвонил агенту в Белдоне и рассказал о звонке Грейс. – Он вздохнул – ему трудно было даже упоминать ее имя. – Когда мы туда доберемся, он предоставит нам все известные ему сведения.

Харлей, слушавший разговор по внутренней связи, вдавил в пол педаль акселератора.

Через десять минут они были в Белдоне. Знак ограничения скорости на въезде в город унесся назад так быстро, что Бонару не удалось его рассмотреть. Улицы были темными и пустыми, но автомобильная стоянка перед участком шерифа полыхала всеми огнями, будто казино где-нибудь в прерии, и была заставлена темными, без опознавательных знаков, седанами. Харлей ударил по тормозам, и секунду спустя они выплеснулись из передней двери автобуса, словно пена из пробитой банки с газировкой.