Холлоран глубоко вздохнул, чтобы не вспылить.

– Слышу вас хорошо, агент Уэллспринг. Помощник шерифа Саймонс должен приехать ко мне в участок через пятьдесят семь минут. Именно столько времени ему для этого понадобится, если он начнет движение в течение следующих шестидесяти секунд.

– Тогда надейтесь, что по пути он не собьет оленя. Мы выведем из строя его рацию и конфискуем сотовый телефон.

Послышался резкий щелчок разрыва соединения, затем тишина.

– Господи, Майк, – наконец пробормотал Бонар. – У меня такое чувство, будто мы стоим прямехонько на пути лавины.

Харлей вел огромный, напичканный электроникой автобус команды «Манкиренч» по темной извилистой висконсинской дороге, которая была ненамного шире, чем подъездная дорожка, ведущая к его особняку, а Джино сидел рядом с ним на переднем пассажирском сиденье и глядел вперед через широкое лобовое стекло. Они свернули с автомагистрали полчаса назад, и их почти сразу же поглотила пустынная сельская местность, где полностью отсутствовали признаки цивилизации – не было видно даже вездесущих зеленых дорожных знаков, обыкновенно вселяющих в путников уверенность в том, что где-то дальше по дороге или в стороне от нее все же существуют более населенные места. Джино уже начал беспокоиться.

– Далеко еще до бензоколонки?

Харлей протянул руку и нажал кнопку включения дисплея спутникового навигатора.

– Пять и шесть десятых мили плюс-минус тридцать футов.

Джино чуть успокоился, откинулся в кожаном штурманском кресле и отрегулировал наклон спинки – просто так, потому что спинка была регулируемая.

– Хорошо, а то это все уже начинает напоминать экспедицию Льюиса и Кларка.

Харлей кивнул. Его лицо в свете индикаторов приборной панели было то красным, то желтым, то синим.

– Никак не могу понять, какого черта их занесло на эту дорогу. Она идет все время на север до самой Канады. Им нужно было ехать на восток по 29-му шоссе.

Джино поискал карту, которую Родраннер распечатал после того, как отследил кредитную карту Шарон до компьютера бензоколонки Бобрового штата, и стал разбираться в переплетении красных и синих линий.

– Ну да, ты прав. Им нужно было оставаться на 29-м, но я тебе на основании собственного опыта скажу, что, как только женщины оказываются внутри автомобиля, уже невозможно предсказать, что они будут делать дальше. Если где-нибудь в радиусе тысячи миль окажется трудовая община амишей или дом, сделанный из крышек от пивных бутылок, они туда полетят, как мотыльки на пламя.

– Эта троица вряд ли клюнула бы на какую-нибудь ловушку для туристов.

– Они же слабый пол, верно? Черт, более здравомыслящей женщины, чем Анджела, я в жизни не встречал, а в последнюю нашу с ней поездку она заставила меня отклониться на шестьдесят миль, чтобы поглядеть на мореновый грот Боба Кеттла.

Харлей вопросительно посмотрел на Джино, и тот пожал плечами:

– Да я сам до сих пор не могу понять, что это такое.

В кабину вошел Магоцци – большую часть пути он провел вместе с Родраннером в доверху забитой электроникой рабочей комнате автобуса – и присел на выступ между креслами Харлея и Джино.

– Дежурный, который работал на бензоколонке сегодня днем, уже едет туда, чтобы поговорить с нами. По его словам, он их помнит.

– Хорошо, если они спросили у него, как им ехать, – иначе дальше придется двигаться вслепую, – проворчал Харлей, – потому что от этой бензоколонки можно добраться до Грин-Бэй по крайней мере пятьюдесятью разными маршрутами.

– Родраннер как раз сейчас над этим работает, – сказал Магоцци. – Когда он начал применять вероятностные формулы, я свалил оттуда.

Темноту разъел мерзкий свет ламп дневного света, и впереди показалась бензоколонка Бобрового штата. Харлей свернул на обширную заправочную площадку, построенную, по-видимому, с таким расчетом, чтобы вмещать большие грузовики, тракторы и другую тяжелую технику. Он еще не успел опустить лестницу, а к автобусу уже трусил жилистый загорелый старик в бейсболке с логотипом фирмы «Пурина Фид». Дожидаясь, пока мужчины спустятся, он окинул автобус быстрым, но внимательным взглядом.

Магоцци, Джино, Харлей и Родраннер по очереди вышли из автобуса – пестрая компания, но, если старика это насторожило, он не подал виду.

– Датч Макэлрой, – говорил он, пожимая им руки, будто заезжим знаменитостям.

– Мы очень благодарны вам за то, что вы специально приехали сюда, чтобы поговорить с нами, – сказал Магоцци.

– Не за что. Мне все равно по вечерам нечем себя занять. – Он снова посмотрел на автобус: – Какой красавец. Может, залить вам бензина?

Харлей пожал плечами:

– Конечно, почему нет.

Датч подмигнул ему и снял с держателя топливный шланг.

– Я так и думал. Такая громадина, наверное, опустошает посудину быстрее, чем ирландец в День святого Патрика.

Магоцци пригляделся к красному луковицеобразному носу Датча и решил, что он знает, о чем говорит.

– Значит, вы, ребята, ищете тех женщин, которые были здесь днем?

– Да, сэр, – сказал Магоцци. – Три женщины в «ренджровере». По телефону вы сказали, что помните их.

– Еще бы не помнить. Я, может, и старый, но еще живой. Когда в такой глухомани, как наша, объявляются сразу три красавицы, такое событие не скоро забудешь. Все глаза проглядишь, пока заправляешь.

Магоцци решил оставить последнее замечание без внимания – не драться же, в конце концов, с пожилым человеком.

– Вы с ними говорили?

– С одной из них – крупная женщина, очень красивая, общительная. Зашла в магазин, купила воды, пару лотерейных билетов, поболтала со мной о погоде и всяких пустяках.

– Она не упоминала о том, куда они направляются или зачем?

Датч пожал плечами:

– Ну, сразу-то нет, но на ней было платье, которое выглядело так, будто его подрали кошки, – я подумал, что это костюм для какого-нибудь действа. Мне стало любопытно, и я спросил, куда они едут. Когда она сказала, что в Грин-Бэй, меня это озадачило – ведь это место не очень-то по дороге. Я ей так и сказал и предложил ей карту. Но она ее не купила. – В голосе Датча прозвучало разочарование.

– Почему она ее не купила?

– Сказала, что они не заблудились. Сказала, что одна из ее подруг из этих мест и знает, куда ехать.

– Она не сказала, почему они оказались на этой дороге вместо того, чтобы ехать в Грин-Бэй? – спросил Джино.

– Нет. Мне, конечно, было интересно, но я же не наглец, в конце концов.

Магоцци уже понимал, что они в тупике. Простые сельские жители, «соль земли», могут из вежливости спросить вас, куда вы направляетесь, но никогда не станут ничего выпытывать.

– А эти женщины, – сказал Датч, – они опасны?

«Приятель, ты даже не представляешь – насколько», – подумал Магоцци, но не стал этого говорить, а покачал головой и сказал:

– Нет, они просто пропали.

– Жаль это слышать. Понимаю, что от того, что я сказал, вам мало проку, но ничего больше не знаю. – Он заполнил бензобак автобуса доверху и повесил шланг на место.

Харлей отсчитал несколько двадцаток, чтобы ему заплатить.

– Еще одно, – сказал Магоцци. – Вы не заметили, в какую сторону они поехали?

– Заметил, конечно. Выехали с бензоколонки и направились на север. Если одна из них местная, они, наверное, знают, что там дальше не так уж много хороших поперечных дорог, чтобы свернуть на восток и выехать на шоссе до Грин-Бэй. Я сейчас посмотрю. Зайдите внутрь, я покажу на карте.

Все четверо последовали за Датчем в здание автозаправочной станции и терпеливо ждали, пока он брал с картонной этажерки новую карту и раскладывал ее на прилавке.

– Раньше, если ты заправился у нас, они были бесплатные, а сейчас мы их продаем. Но вот эта будет за счет заведения. Это же черт-те что, а? Раньше бензин стоил гроши, а на заправках был настоящий сервис – мы сами заливали топливо, мыли машину, подкачивали шины… и еще клиент получал бесплатную карту. А теперь цены на бензин взлетели до небес, никто ничего не делает – им руку протянуть лень, чтобы банкноты с прилавка в кассу сгрести, – да еще и за карты деньги дерут.