– Да, не ожидал от тебя, старина. Однако и ловок же ты! Я был готов поклясться, что ты пока не собираешься жениться! Да что там, я думаю, что ты и руки Хэри еще не коснулся.

– А можно не кричать об этом на весь свет? – попросил Джилли.

– Да меня никто никогда не слушает! – ответил его светлость. – Знаешь, не дело хвалить свою собственную сестру, но она и в самом деле славная девушка, Сейл, она заслуживает счастья. Такая скромница, впрочем, ты и сам такой же. Я рад, что ты не дал задний ход. Не могу не поделиться с тобой – моя матушка впала в уныние, когда ты уехал из города в решающий момент. Вот ведь дела! Теперь они будут подыскивать невесту для меня, клянусь. Не хочешь ли ты купить себе лошадь?

– Хочу, но не у тебя – откровенно сказал герцог.

– Что ты имеешь в виду? Что значит не у меня? – обиделся его светлость. – У меня есть один чистопородный экземпляр, который я не прочь продать тебе. Прекрасный экстерьер, не придерешься.

– Страдает одышкой? – спросил герцог, усаживаясьза стол.

– Только чуть-чуть. Зато прекрасный ход!

– Меня, конечно, можно принять за простофилю, но не такой уж я законченный идиот, чтобы покупать одну из твоих кляч, Чарли, – сказал герцог.

Лорд Гейвуд усмехнулся.

– Ну, это вовсе не кляча. Правда, я в жизни не встречал подобного тихохода. Ему только церковного старосту возить.

– Спасибо, – кивнул герцог.

– О, не за что! Он мог бы тебе приглянуться. Но что же заставило тебя сорваться сюда, тюльпан мой! Не приехал же ты сюда только ради того, чтобы сделать предложение Хэриет.

– Ради этого, а еще – купить лошадь, но не твою.

– Джилли, ну ты и хитер! Но со мной такие штуки не пройдут! Если ты сбежал от своего чертяки-дядьки, я тебя понимаю! Более древнего зануду свет не видывал. Просто какой-то готический персонаж, дорогой друг! Он на меня такого страху напустил. Думаю, что меня он невзлюбил.

– Порядком, – ответил Джилли. – Более того, он причислил тебя к категории праздношатающихся бездельников и ненадежных личностей.

– Нет, нет, Джилли, что ты в самом деле. Всегда надо соблюдать правила хорошего тона! – запротестовал его светлость. – Праздношатающиеся бездельники пусть идут к черту! Послушай, что я скажу, мой мальчик! После обеда я отведу тебя в одно знакомое мне местечко на Пикеринг-Плейс. Прекрасная компания и честная игра.

– Азартные игры? Ты ведь знаешь, что у меня нет к ним ни малейшей охоты. Кроме того, мне надо повидать моего кузена Гидеона.

Лорд Гейвуд начал громко протестовать против такого благонравного поведения, но герцог твердо стоял на том, что не пойдет с ним в притон, и после обеда они расстались – Гейвуд направился на Пикеринг-Плейс, а герцог – в Олбени, где капитан Вейр снимал меблированные комнаты. Они располагались во втором этаже одного из новых домов, куда можно было пройти по каменной лестнице. Герцог взбежал по ним наверх и постучал в дверь квартиры своего кузена. Ему открыл рослый детина с грубым лицом и выправкой старого солдата. Некоторое время детина молча вглядывался в него и потом воскликнул:

– Да это же ваша милость!

– Привет, Регби! Мой кузен дома? – спросил герцог, входя в небольшой холл и положив на стол шляпу и трость.

– Да, он дома, ваша милость, и с ним еще мистер Мэттью, – сказал Рзгби. – Клянусь, он будет весьма рад видеть вас, ваша милость. Позвольте ваш сюртук, сэр.

При этом он помог герцогу раздеться и собрался было возвестить о его приходе, но Джилли покачал головой и без церемоний вошел в гостиную своего кузена.

Это была уютная, квадратная комната с окнами, выходившими на небольшой балкончик, и раздвижной дверью, ведущей в спальню капитана Вейра. Ее освещали свечи, в камине горел огонь, в воздухе плавал сигарный дым. Мебель никак нельзя было назвать ни новой, ни элегантной, и сама комната не отличалась аккуратностью. Разбросанные повсюду шпоры, кнуты, таблицы бегов, пригласительные билеты, трубки, пивные кружки и газеты придавали ей особое очарование. Герцог, который в своей резиденции не видел большего беспорядка, чем диванная подушка, попавшая не на свое место, чувствовал себя здесь свободно и слегка завидовал кузену.

За столом из красного дерева сидели два человека. Очевидно, они обедали. Один из них был молодой светловолосый юноша в чрезвычайно модном жилете; второй – рослый, смуглый молодой человек, года на четыре постарше герцога, в ленивой позе восседал во главе стола, вытянув перед собой длинные ноги и запустив руку в карман белых лосин. Он сменил свой алый мундир на длинный халат, на ногах были вышитые турецкие домашние туфли. В нем легко угадывалось сходство с лордом Лайонелом Вейром. Такой же прямой нос, строгие серые глаза, складки вокруг рта и подбородка придавали его лицу неприятное, упрямое выражение. Но люди, к которым он благоволил, знали, что он обладает симпатичной кривой ухмылкой. Когда он взглянул на открывающуюся дверь, его глаза сузились, а улыбка искривила одну сторону рта.

– Адольф! – лениво протянул он. – Ну, ну, ну!

Светловолосый молодой человек, угрюмо созерцавший остатки портвейна в своем бокале, встрепенулся и огляделся, насколько ему позволял крахмальный воротничок рубашки.

– Джилли! – воскликнул он. – Боже мой! Почему ты в городе?

– А почему бы мне в нем не быть, Мэттью? – сказал герцог не без раздражения. – Если на то пошло, то интересно, что ты здесь делаешь?

– Я остановился здесь по дороге в Оксфорд, естественно. Господи, ну и напугал ты меня, когда вошел вот так незаметно.

К этому моменту герцог рассмотрел костюм своего младшего кузена во всем его великолепии: изумительный полосатый жилет, яркий галстук, повязанный чрезвычайно высоко, накрахмаленную манишку сюртук экстравагантного покроя с подкладными плечами, пуговицами размером в крону, и ядовито-желтого цвета панталоны. Он закрыл глаза.

– Гидеон, у тебя найдется, что выпить? – спросил он слабым голосом. Капитан Вейр ухмыльнулся.

– Настоящий маленький щеголь, не правда ли? – заметил он.

– Я думал, что ты обедаешь с крошкой Бартоломью, – сказал Джилли. – Мэтт, неужели ты собираешься предстать в Оксфорде в этаком наряде? Гидеон, ты только посмотри на его панталоны. Таких еще свет не видывал.

– Джилли, – вспыхнул Мэттью. – Если ты сам никогда не отличался вкусом в одежде, то надо мной нечего издеваться. Это сейчас писк моды! Тебе самому не мешает обзавестись такими же.

– Это выше моих сил, – покачал головой герцог. Он смотрел снизу вверх на Гидеона, который с трудом поднялся со стула и теперь возвышался над ним, улыбаясь. – Гидеон, – сказал он с довольным видом. – У меня было столько разных поручений к тебе, но, боюсь, они все вылетели у меня из головы.

– Не хочешь ли ты сказать, Адольф, что сорвался с поводка? – строго спросил Гидеон.

– Ах нет, – вздохнул Джилли, – Я бы и рад, но разве дадут мне это сделать Белпер, Скривен, Чигвел, Борродейл, Нитлбед…

– Довольно, – скомандовал Гидеон. – Хватит тебе важничать, малыш. А что, мой досточтимый отец в городе?

– Нет, я здесь один. Если не считать, конечно, Нитлбеда, Терви… Впрочем, тебе не нравится, когда я подчеркиваю свое высокое положение.

– По этому поводу, – сказал Гидеон, лениво прошествовав к двери и открывая ее, – не мешает выпить пунша! Рэгби! Рэгби! Рэгби, старый негодник! Рому, лимонов, чайник! Шевелись, любезный! – Он вновь вернулся к камину.

– А теперь скажи, здоровы ли мои родители, и забудем о них.

– Они в добром здравии, но мне многое надо сказать тебе о твоем отце. Я, собственно, и пришел сюда за этим. Да, конечно, именно за этим.

– Да ты никак надул дядю Лайонела! – воскликнул Мэттью.

– О нет. При расставании он благословил меня и заклинал нанести визит дантисту. Мне еще никого не удавалось надуть, – вздохнул Джилли.

Гидеон посмотрел на него исподлобья.

– Приуныл, Адольф? – ласково спросил он.

– Еще как, – ответил герцог, встретив его взгляд.

– Ну что ты за человек, Джилли?! – воскликнул Мэттью с раздражением. – Как бы я хотел оказаться на твоем месте. Твои карманы никогда не пустеют, жизнь твоя легка и удобна, все стараются тебе услужить, а ты еще жалуешься…