Они с Фрэнсис улыбнулись друг другу. Розмари могла бы и приревновать, если бы не знала свою подругу как облупленную. А вот Бен оставался величиной совершенно неизвестной, да и мысли об Элле не давали покоя.

Они сделали заказ и потягивали вино в ожидании еды. Бен, сказав: «Мне надо кое-куда отлучиться, прошу у дам прощения», встал, но задержался у соседнего столика поговорить с хорошенькой бойкой девицей. Розмари смотрела на него обожающими глазами. Фрэнсис наблюдала за ней.

– Слишком уж откровенно, сокровище мое. Он знает, что получил тебя.

Розмари повернулась к подруге.

– Я совсем обезумела, правда? Он тебе нравится?

– Совершенно очарователен. Ты довольна? Но я-то не влюблена. Они становятся совсем другими, стоит только подпасть под их обаяние.

– Послушать тебя, так это ужасно.

– Скорее опасно. Ты слишком доверилась ему. Оставь что-нибудь про запас.

– Не могу. Не знаю, как это сделать, да и поздно уже.

Фрэнсис, наклонившись через стол, покачала головой.

– Радость моя, ты разносишь свою жизнь в клочья. Нельзя разрушать все и к тому же так быстро. Хотя бы узнай его поближе. Пойми, что он за человек.

– Я знаю, что это долго не протянется, Фрэнни. Я не дура. Между нами разница в семнадцать лет, какое уж тут, к черту, будущее?

Достав сигарету, она поспешно закурила.

– Но, я думаю, что мне этого все равно хочется. В общем, не знаю… Я уже позабыла, как это бывает. И жду не дождусь, когда он притронется ко мне. Что с этим поделаешь?

Фрэнсис серьезно посмотрела на нее, а потом рассмеялась.

– Ну, тогда вперед, детка. Ты всегда сумеешь склеить осколки. Ты сильнее любого из нас. Однако именно тебепридется быть страдающей стороной… А о чем вы с ним говорите?

– Мы не так уж много и говорили. Он обожает заниматься любовью, есть и молчать. Именно в таком порядке.

Фрэнсис засмеялась громче, и несколько человек обернулись в их сторону.

– Что ж, мой ангел, меня бы это вполне устроило, поэтому скажу тебе одно – если ты видишь какую-то перспективу, возможно, все будет в порядке. Ему отчаянно хочется поскорее содрать с тебя юбку сегодня вечером, так что не мешкай.

– Ты слишком… романтичная, – сказала Розмари с иронией. – Я бы выразилась иначе.

– Постарайся сделаться ему необходимой, – понизила голос Фрэнсис. – Таких, как он, только этим и берут.

– Что значит «таких, как он»? Каких? – быстро спросила Розмари, нахмурившись при мысли, что подруга углядела в Бене нечто такое, что она сама пропустила.

– Вспомни свое первое впечатление о нем. Это основной инстинкт. Он редко обманывает, а ты птаха старая и мудрая, тебя не проведешь.

Фрэнсис приложила палец к губам – вернулся Бен и уселся на свое место. Он притронулся к руке Розмари, все еще напряженной, облизнул губы, показывая ей кончик розового языка и глядя на нее невозмутимо, но со значением. Несомненно, он знал, что говорили именно о нем, и, как поняла Розмари, радовался этому. Она отняла руку и уставилась в тарелку с устрицами, которую только что поставили перед ней. Внезапно от этой бесподобной самонадеянности Бена она почувствовала дурноту, и ей совершенно расхотелось есть.

В час ночи Фрэнсис по обыкновению безапелляционно произнесла:

– Не вздумайте спорить – за ужин плачу я.

Розмари стала возражать, а Бен, крепко сжимая под столом ее руку, поблагодарил.

– Я собираюсь взять такси, – сказала Фрэнсис, которая жила в восточной части Лондона.

– А меня не подбросите? – спросил Бен. – Это в Хэкни.

Фрэнсис выдержала паузу, глядя на него во все глаза. Розмари почти перестала дышать, а сердце у нее колотилось очень сильно и, она была уверена в этом, очень громко.

– Вы поедете домой? – осведомилась Фрэнсис.

Бен повернулся к Розмари.

– Мне нужно забрать кое-какие вещи. Рано утром у меня деловая встреча. Можно будет потом приехать к тебе? Я возьму свою машину. Ты не оставишь мне ключ? Под ковриком или еще где-нибудь. Я долго не задержусь, обещаю.

Розмари чувствовала, как смотрит на нее Фрэнсис. Бен склонился к ней, не обращая внимания на последних посетителей уже опустевшего ресторана, поцеловал ее в слегка приоткрывшийся рот, коснувшись губ языком.

– Мне нужно зайти в одно местечко, – нарушила молчание Фрэнсис. – Значит, вызываю такси, о'кей?

Оставив их вдвоем, она пошла в дамскую комнату и, обернувшись, быстро взглянула на них.

Бен, держа в ладонях ставшие влажными руки Розмари, сказал:

– Я проберусь тихо, как мышка, если ты будешь спать.

Он говорил еле слышно и вкрадчиво, уверенный в ее согласии, ощущая нараставшую в ней дрожь.

– Бен… – только и смогла она выговорить наконец.

– Я знаю, что это против правил, Рози, и если ты скажешь «нет», я отправлюсь домой. На следующей неделе у меня съемки. Нам слишком долго придется ждать следующей встречи.

Он мог бы и не добавлять этого. При одной мысли, что ей предстоит провести без него несколько недель, все внутри нее сжалось; она порылась под столом в сумочке.

– У меня есть гостевой ключ от входной двери. Уверена, что не засну, но на всякий случай…

Она протянула ему тот единственный ключ, что всегда носила с собой. На какое-то мгновение они оба сжали ключ, который исчез затем в кармане его пиджака. Она не сводила с него глаз, чувствуя, как вместе с ключами теряет свою независимость. Потянулась вперед, словно желая вернуть ключ назад, но Бен, завладев ее пальцами, стал целовать их влажными, манящими губами.

– Рози моя, ты восхитительна. Моя навеки.

Она вздрогнула, страшась своей слабости, ощущая его силу, не зная, как повернется ее жизнь.

– Я мог бы и тебя положить в карман, – сказал он, – чтобы взять с собой в Испанию. Ты бы поехала?

– На следующей неделе у меня еще одно шоу. Сколько времени тебя не будет?

– Три недели. Приезжай, когда закончишь. Я оплачу дорогу.

На этот раз она улыбнулась.

– Я сама оплачу дорогу, если ты не против. Ради Бога, не лишай меня остатков самоуважения.

Он засветился от радости.

– Со мной тебе ничего такого и не нужно. Оставь это для других. Сегодня вечером ты была великолепна.

– Что ты имеешь в виду?

– В студии. Когда ты обезумела от ярости. Никогда не видел ничего более потрясающего. Я глаз не мог отвести.

– Нечто в этом роде ты и раньше говорил. У тебя вызывает отвращение то, чем я занимаюсь?

– В постели – нет.

Он смотрел на ее рот, не отрываясь.

– Ты знаешь, что я имею в виду не это.

– Твое шоу мне не кажется интересным. А вот ты кажешься.

Она была обижена. Уязвлена. Хотела, чтобы он ушел, и жалела, что дала ему ключ. Фрэнсис вернулась из туалета, и Розмари не успела ответить – осадить его.

Фрэнсис и Бен уехали на такси. Розмари с несчастным видом уселась на заднее сиденье поджидавшего ее лимузина и забилась в угол, желая сейчас только одного – никогда больше не видеть Бена Моррисона. Он заставил ее почувствовать свою неполноценность. Дал понять, что она хороша только для постели, и ей не удалось ответить ему должным образом. Она уже почти решилась закрыть дверь на засов, но подумала, что он скорее всего начнет громко стучать, чтобы его впустили. Возможно, она просто устала, поэтому слова Бена задели ее. В конце концов разве все должны приходить в восхищение от нее и от ее шоу? А может быть, он шутил? Она вспомнила прикосновение его руки к своей, как он брал влажными губами ее пальцы, и поняла, что по-прежнему хочет его.

– Кажется, я действительно влипла, – пробормотала она коту, оказавшись наконец у себя на кухне.

Тезка Бена подошел к ней, мягко ступая лапами, громко мурлыча, и начал тереться об ее ноги, а она застыла на месте, так и не сняв пальто, не в силах принять решение: идти ли ей спать сразу или все же ждать Бена. Розмари налила себе бренди и порылась в верхнем ящике буфета – в слабой надежде обнаружить хоть одну сигарету среди хранившегося там хлама. Поиски оказались тщетными. Она открыла коробку с печеньем и нашла на дне лишь любимые Эллой «джефе-кейкс».