— Я знаю, — прошептала Пег, кивая головой. — Я знаю.

Этой ночью Джейд плакала в уютных объятиях Мэтта. Его рука гладила ее волосы, стараясь успокоить ее. Его губы ласково касались ее бровей и лица.

— Я бы хотел пообещать тебе, чтобы эти расставания проходили гораздо легче, — сказал он ей, — но боюсь, что этого не будет. Мы сильно привязываемся к ним, и нам больно, когда они покидают нас.

— Не знаю, сколько еще раз я смогу пройти через это, — всхлипнула она. — Ну почему ты не можешь быть кузнецом, торговцем лошадьми или фермером? Или кем-нибудь еще?

— Я могу быть только тем, кем желает меня видеть Бог, милая.

— Ты пастор. Разве этого недостаточно?

Он вздохнул, прижав ее ближе к себе.

— Очевидно, нет. Он приводит этих сирот к порогу моего дома, и Он хочет, чтобы я занимался ими и старался подыскать для них дома.

Я не смогу повернуться к ним спиной, это задача, которую Бог возложил на меня.

— Хорошо. Но Он же не собирался привязать меня к тебе и твоим делам, ведь так? — раздраженно пожаловалась она.

Мэтт усмехнулся и поцеловал ее покрасневший нос.

— Боюсь, что все именно так, дорогая, — произнес он, его тон был сочувственным. — Он привлек мое внимание к тебе, и сделал тебя такой восхитительной, такой соблазнительной, что я ничего не мог сделать и отдал тебе свое сердце.

— Неужели это тоже часть Его большого плана для нас двоих? — скептически спросила она.

— Да, и я буду вечно благодарен за это.

Джейд прижалась к нему еще сильнее, ее длинные мокрые ресницы оставляли соленые слезы на его широкой груди.

— Я люблю тебя, Мэтт, всем сердцем, но так больно иногда бывает быть твоей женой, для этого нужно столько сил.

Высокие крутые горы, скалистые каньоны, густые заросли кустарника и леса, быстрые и прозрачные реки — все это являло великолепное зрелище. Многие переселенцы завистливо вздыхали, сожалея, что эта территория не обжита, это было прекрасное место для поселения, если бы рядом находился какой-нибудь форт, город или хоть что-нибудь от цивилизации. Пока же ближайшие торговые пункты и телеграфные посты находились далеко, поэтому основывать здесь поселения было невозможно.

Их следующей большой остановкой после Форт-Пиней было местечко под названием Сода-Спрингс. Эта территория была богата многочисленными естественными горячими минеральными источниками, многие из которых имели собственные имена. Естественно, это был Содовый Источник, где вода была настолько горячей, что тесто для хлеба подходило необыкновенно быстро. И Пивной Источник, где у содержащей серу воды вкус напоминал пиво. Ранние переселенцы утверждали, что от такой воды в буквальном смысле можно опьянеть. Конечно, это было сильно преувеличенное утверждение, но воды действительно содержали различные минеральные соли и соду.

Источник Хупера был самым большим, и в нем можно было плавать, так что многие эмигранты воспользовались возможностью подлечить свои уставшие тела в теплой минеральной воде. Некоторые отказались от этого, предпочитая собственное зловонье этой воде.

Никто даже и не подумал стирать здесь белье.

Последним, но не самым маленьким был Источник Стимбоат, с зачарованным гейзером, который периодически выбрасывал вверх сильные струи воды. Всякий раз, когда это происходило, раздавался громкий звук, напоминающий свисток парохода. В одном часто повторяющемся рассказе говорилось о группе пионеров, которые останавливались здесь в 1852 году. Один из них побился об заклад, что сможет остановить гейзер, если сядет на него. Хотя он старался изо всех сил, даже прибегнул к помощи своих друзей, пытавшихся помочь ему удержаться, фонтан воды все равно вырвался наружу, вытолкнул его, как пробку, и ему пришлось оставить свои усилия.

Гейзер оказался слишком сильным, его просто невозможно было заглушить.

Это оказался как раз тот пункт, откуда эмигранты направились на запад в сторону Рафт-Ривер. Трудный дневной переход, который позволил им сэкономить двадцать пять миль по сравнению со старой дорогой, привел их к еще одному минеральному источнику.

До того как это место было открыто первопроходцами. Горячие Источники Лава, которые, казалось, вырывались из гранитных скал у подножия огромных гор, здесь располагались селения индейцев. Местные племена, хотя и довольно миролюбивые, если к ним обращаться с дружелюбными намерениями, были непредсказуемыми и могли напасть даже без видимой провокации со стороны переселенцев. Поэтому эмигранты во время остановки на ночь предприняли крайние меры предосторожности, выставив двойную охрану вокруг лагеря.

Вода в Горячих Источниках Лава оказалась значительно теплее, чем в Источнике Сода.

Здесь температура воды больше соответствовала горячей ванне. Это было так заманчиво, что даже вероятность появления индейцев не могла удержать путников, которые не принимали горячей ванны за все время их длительного утомительного путешествия. К счастью для Мэтта, их прибытие сюда совпало с датой, когда доктор-мормон сказал, что Мэтт может окончательно снять свои шины и бинты. Он сделал это с готовностью, радостно погрузившись в воду полностью, в первый раз за несколько долгих недель и принимая лечебную минеральную ванну.

Женщины тоже с радостным возбуждением ждали возможности расслабиться в горячей минеральной воде. Немного замешкавшись, они приготовили мыло, полотенца, собрали детей и все вместе направились к источнику.

Вспомнив свое смущение при купании в Альков-Спринг, много недель назад, Джейд теперь стала скромнее в своем поведении. Она вошла в воду в сорочке, в то время как Блисс и Лизетт снова разделись догола, высмеивая Джейд за ее следование протоколу.

— Если бы Бог считал, что мы должны мыться в одежде, то Он наверняка создал бы нас в перьях или в чем-то еще, — заметила Блисс.

— Да ты только посмотри, как эта рубашка облегает тебя, милочка, — произнесла Лизетт. — Мокрая, она совершенно ничего не скрывает.

Ее подруги были правы. Сорочка Джейд прилипла к ней, как вторая кожа, четко обрисовывая все ее формы, даже ее соски были ясно видны, как и темный треугольник между ее бедер. Она все равно покачала головой и ответила им:

— Как бы смешно это ни выглядело, я все-таки буду поступать так, чтобы Мэтту не было стыдно за меня. Эти женщины только начинают признавать меня, и я не собираюсь сейчас все разрушить.

— Если бы у них была хоть половина мозгов из тех, что Бог дал гусыням, то они бы поняли, что не то, что ты носишь или нет, делает тебя хорошим человеком. Главное то, что внутри тебя. Твое сострадание. Твой острый разум. Твоя доброжелательная натура.

Джейд пожала плечами.

— Не все считают так, как ты, Блисс. Или ты, Лизетт. Многим нужно гораздо больше времени, чтобы заглянуть в глубь вещей, понять их суть.

— А некоторые и никогда этого не поймут, — напомнила ей Блисс.

— В то время, как многие видят только то, что хотят, — добавила Лизетт.

— Что ж, сегодня они увидят меня в рубашке — хоть через нее все видно, — заявила Джейд. — По крайней мере, в этот раз Айк и Скитер не будут шпионить за нами из кустов, как в тот раз, когда мы купались голыми.

При упоминании о Скитере вся живость Джейд мгновенно исчезла. Две крупные слезы скатились по ее щекам.

— Господи, почему мне так не хватает этого малыша? — с печальным вздохом воскликнула она.

Ей показалось, что она только что заснула, а теперь Мэтт уже тряс ее за плечо, заставляя проснуться. Джейд сонно проворчала что-то и нехотя приоткрыла один глаз. В палатке было еще так темно, что она с трудом разглядела Мэтта, склонившегося над ней. Сквозь брезент палатки не было видно даже и признака рассвета.

— Что… — зевнула она. — Что ты хочешь?

Который уже час?

— Ш-ш-ш! — Мэтт прижал палец к губам. — Не разбуди девочек. — Эмили и Бет мирно посапывали по другую сторону перегородки.