Пока Джейд и Бет мыли посуду после обеда, Мэтт и Джордан обсудили, что нужно было сделать Джордану за день. Список оказался не маленьким, начиная со смазывания фургонных колес и осей, загрузки трех фургонов, очистки копыт волов и смазывания их целебным средством, пополнения запасов воды в бочках.

Мэтт удивленно и расстроенно покачал головой.

— Черт возьми, Джордан! Я совсем не собирался перекладывать все на твои плечи. Надеюсь, ты знаешь, как сильно я ценю твою помощь.

— Не беспокойся об этом, Мэтт. И не надо выглядеть таким виноватым. Ты ведь не просил сломать тебе ногу, ты знаешь.

Появившись уже в конце разговора, Джейд растерянно произнесла:

— Если здесь и есть чья-то вина, то это моя вина и девушек, и бедняги Билли. Ведь мы настаивали на том, чтобы тащить это проклятое пианино. И что из этого получилось? Билли мертв, Мэтт страдает от боли, а пианино разбилось на кусочки.

— Здесь некого винить, Джейд, — ласково заверил ее Мэтт. — Кроме того, если бы эта груда клавиш и струн не свалилась бы на меня и не раздавила мою ногу, то ты все еще ходила бы кругом, решая, выходить за меня замуж или нет. Так что, полагаю, я много выиграл в этой сделке.

— Точно, — согласился Джордан. — И вместо того, чтобы тащить эту тяжесть через всю страну, мы с большой пользой пристроили его, — добавил он с немного натянутой иронией. — Оно пошло на костер.

Джордан засиделся допоздна, сыграв несколько партий в шашки с Мэттом и детьми, пока Джейд наблюдала и пыталась понять правила игры. Мэтт пообещал научить ее.

— Следи за ним, — предупредил Джордан, поднимаясь с пола и собираясь уходить. — Он мошенничает всякий раз, когда может.

Бет и Джейд переглянулись и расхохотались.

— Я знаю, — ответила Джейд, показав Мэтту язык. — Бет уже предупредила меня.

Вскоре Джейд уложила спать малышей на их половине палатки, отделенной теперь одеялом, чтобы создать уединенный уголок для новобрачных. Пока малыши засыпали, Мэтт предложил, чтобы Джейд посидела рядом с ним и позанималась чтением. Однако пока Джейд собралась, малыши уже громко засопели, урок закончился, так и не начавшись. Наступило время, когда они с Мэттом тоже должны были готовиться ко сну.

Чувствуя необычайную застенчивость, Джейд спокойно предложила:

— Я… ммм… я могу помочь тебе снять одежду, если хочешь, Мэтт.

Озорной огонек блеснул в его глазах, а на губах заиграла легкая улыбка.

— Это было бы очень удобно для сна, спасибо.

Она осторожно подошла к нему и расстегнула пуговицы рубашки, робко стягивая ее с его широких плеч. Все это время Мэтт лежал, как сломанная тряпичная кукла, и улыбался.

В его блестящих глазах светилось изумление.

Наконец он громко прошептал:

— Я не кусаюсь, Эгги, честно.

Она фыркнула, как рассерженный кролик, и быстро высвободила из рукавов его руки.

— Где твоя ночная рубашка? — требовательно спросила она, рассердившись на себя за свою робость и на него за ею самодовольную ухмылку.

— Забудь о ночной рубашке. Здесь тепло…

Я укроюсь простыней. — Она выжидательно посмотрела на него. — Ну? — спросил он наконец. — Разве ты не собираешься помочь мне с моими бриджами, как и подобает маленькой послушной жене? Шарлотт Клевер на твоем месте помогла бы, — поддразнил он.

— Уж в этом я не сомневаюсь, — пробормотала Джейд, метнув на него свой взгляд.

Ее руки коснулись пуговиц на его брюках. — С каким бы удовольствием я натянула твои брюки до твоей шеи и затянула бы ремень как можно хуже.

Мэтт усмехнулся.

— Хорошо, что я не ношу ремень, правда? — Его руки накрыли ее руки и прижали их к плотной одежде и твердой плоти, которую она скрывала. — Я тебе говорил, как ты хороша, когда краснеешь, Джейд? Или как сильно я тебя люблю?

С помощью его пальцев она расстегнула металлические пуговицы. Две пары рук стянули плотную ткань с его бедер, а затем Джейд сняла брюки с его длинных ног.

К ее большому изумлению, Мэтт носил хлопковые трусы под бриджами. Так как Син никогда не обременял себя такими скромными деталями, а она не видела их на Мэтте вчера вечером, то Джейд просто оказалась не готова к тому, чтобы увидеть их на своем муже. Она впервые увидела мужчину, который носил нижнее белье, и она уставилась на него с откровенным любопытством.

— Это мои трусы так удивили тебя, милая?

Сам факт, что я ношу их или та часть меня, которая просится на свободу и поднимает их? — мягко спросил Мэтт, в его глазах отражалось удовольствие ее изумленной реакцией.

Она едва кивнула.

Он засмеялся.

— Теперь твоя очередь, любовь моя.

— Что? — рассеянно спросила она.

— Ну, если ты не собираешься спать сегодня в платье, то, полагаю, тебе нужно раздеться, дорогая.

— Ах да, — согласилась она. Она осмотрелась кругом, немного озадаченная и удивленная тем, как совершить этот несложный подвиг. — У меня нет собственной ночной рубашки, — прошептала она.

Мэтт сочувственно посмотрел на нее.

— Твоей сорочки будет достаточно. Или, раз я не пользуюсь своей ночной рубашкой, ты можешь взять ее, если хочешь. Она наверняка будет лучше смотреться на тебе, чем на мне, подумай об этом.

Джейд бросила долгий тоскливый взгляд на лампу, потом на Мэтта, выжидательно смотревшего на нее. Не сказав больше ни слова, она повернулась к нему спиной и быстро сняла платье, нижнюю юбку, ботинки и чулки.

Оставшись только в трусиках и сорочке, она порылась в небольшом рюкзаке, пока не нашла свою расческу. Прежде чем она успела решить, куда сесть, Мэтт подвинул одеяло рядом с собой.

— Иди сюда, садись, и я помогу тебе с твоими волосами, милая.

Джейд села рядом, спиной к нему. Мэтт быстро расплел ее косу и провел расческой по ее длинным вьющимся прядям. Волосы крупными волнами упали ей на спину.

— Твои волосы так прекрасны, — восхитился он. — Они мягкие, как шелк, и густые, как мед, словно солнечные лучи, собранные вместе. Им позавидуют даже ангелы.

— Я не слишком много знаю про ангелов, но это такое прекрасное чувство, — блаженно отозвалась она. — Мне никогда раньше мужчина не причесывал волосы.

— Меня это нисколько не удивляет, особенно после того, что я подслушал сегодня днем. Твой разговор с Блисс стал для меня настоящим откровением.

Джейд издала изумленный возглас и застыла там, где сидела. У нее пересохло в горле, и она никак не могла сглотнуть.

— Ты слышал? — наконец тихо произнесла она.

— Каждое благословенное слово, — признался он. — Ты должна была сказать мне, Джейд.

— Какое значение это могло иметь? — с сомнением спросила она, все еще не определив его настроения.

— Сейчас никакого. Но с самого начала я не должен был так плохо думать о тебе. Да и прошлой ночью я бы не предполагал, что у тебя такой большой опыт, и не полагался бы так уверенно на твое ограниченное умение.

Я был бы готов взять все в свои руки, действовать более медленно, направлять тебя более нежно, возможно.

Джейд повернулась к нему, стремясь встретить его взгляд.

— Я же все равно не пришла бы к тебе чистой и невинной, как мне того хотелось бы, Мэтт.

— Нет, но если бы ты сказала хоть что-нибудь раньше, может быть, наши интимные отношения остались бы более конфиденциальными.

— Ты хочешь сказать, без знания Блисс?

Он кивнул.

— Да.

— Господи, Мэтт! Что заставляет тебя думать, что я должна была говорить с тобой о нашей брачной ночи? Конечно, я спросила Блисс. Она женщина. А кто лучше может знать, как нужно было поступить, чтобы не причинить вреда твоей ноге?

— И сколько неудобств причинили тебе твои усилия спасти меня от боли? — мягко спросил он. — Джордан упомянул, что сегодня ты двигалась немного более робко, чем обычно.

— Ну надо же! — воскликнула Джейд, совершенно убитая. — Ты говорил со своим братом о нашей брачной ночи? — Она издала тихий стон. — Теперь я даже не смогу смотреть этому человеку в глаза!