– Где ты, дорогой?

Внезапно раздался странный гнусавый голос:

– Да не слушай ты этого маленького подонка!

Дернувшись, Алекс задрожала и стала дико вглядываться в темноту.

– Будьте любезны, кто вы такой? – все также спокойно спросил Форд. – Пожалуйста, скажите нам свое имя или же, во имя Господа, немедленно покиньте медиума.

– Мама! – отчаянно закричал Фабиан.

В темноте снова рыкнул тот же гнусавый голос:

– Я его отец!

Перед Алекс все поплыло; она качнулась, вцепившись в руки Форда и Милсома.

– Нет, – сказал Форд, – его отец здесь, в комнате, вместе с нами.

– Мама, – снова раздался стон Фабиана.

– Пожалуйста, прекратите, – сказала Алекс. – Я хочу положить этому конец.

– Отец явившейся души тут, с нами; пожалуйста, оставь нас, кто бы ты ни был, – сурово сказал Форд.

– Меня зовут Джон Босли. Я отец мальчишки, – снова фыркнул голос.

Алекс попыталась освободиться от рук Форда и Милсома, но не смогла.

– О боже, да прекратите же! – Ее сотрясала неудержимая дрожь, ей казалось, что ее вот-вот вырвет. – Морган, прошу вас, прекратите! – закричала она.

– Дорогая? – услышала она мягкий обеспокоенный голос Дэвида. – С тобой все в порядке, милая?

– Я хочу прекратить! Пожалуйста, попроси их прекратить.

– Мама! – снова закричал Фабиан. – Кэрри!

Она скорчилась на стуле, пытаясь вырвать руки и спрятать в них лицо.

– Помогите мне, – сказала она. – Помогите…

И тут она снова услышала тихий молящий голос Кэрри:

– Пожалуйста, не позволяйте ему, миссис Хайтауэр.

– Что не позволять? – слабым голосом спросила она. – Объясни мне. Не позволять – что?

– 4 мая, мама. – Теперь у Фабиана был совершенно иной голос, спокойный и уверенный, такой, как всегда. – 4 мая они собираются выпустить меня.

– Откуда, дорогой? – еле шевеля языком, спросила она. – Откуда?

Наступило долгое молчание, и она стала приходить в себя: увидела комнату, услышала поскрипывание стульев, дыхание и шорох одежды. Форд расслабил пальцы и выпустил ее руку.

Алекс почувствовала, что Фабиан исчез – столь же быстро, как и явился. В комнате остались только тьма и молчание. Высвободив правую руку, она провела пальцами по лицу; оно было в испарине.

– Мистер Форд, – услышала она голос Дэвида, – я думаю, вы должны положить этому конец; моя жена не на шутку испугана.

Ответа не последовало; Алекс обвела взглядом помещение, пытаясь увидеть силуэты присутствующих, но ничего не могла разобрать в темноте; сердце у нее колотилось с такой силой, что заболела грудная клетка.

– Дэвид? – шепнула она. – Я… – Она помолчала. – Я в порядке.

После долгой паузы она услышала голос Форда, который снова обрел мягкость:

– Души удалились.

Алекс услышала скрип стульев, шорох шагов по ковру; вспыхнул свет, и она зажмурилась, а когда снова открыла глаза, Форд стоял у дверей, склонив голову, погруженный в глубокое раздумье.

Алекс огляделась: ничего не изменилось, все было на своих местах. Все еще дрожа, она подумала: а что же, собственно, она предполагала увидеть, и без сил обмякла на стуле. Напротив нее под каким-то невероятным углом на подлокотнике кресла полулежал Орм. Рот у него был открыт, а подбородок выдавался вперед, как у выкинутой на берег рыбы, широко открытые глаза смотрели в потолок. На мгновение ей показалось, что он мертв. Затем Орм застонал и упал на сиденье.

Поставив локти на колени и сплетя пальцы, Милсом сидел наклонившись вперед. Сэнди откинулась на спинку стула, промокая лоб платком.

Алекс опасливо посмотрела на Дэвида, который, засунув руку в карман пиджака, с подозрением оглядывал всех присутствующих.

Она перевела взгляд на Форда.

– Что случилось? – спросила она.

Форд как-то странно посмотрел на нее и ничего не ответил.

– Прошу вас, расскажите мне, – дрожащим голосом попросила она. – Пожалуйста, объясните мне, что произошло? – Она взглянула на Орма, Милсома, затем на Сэнди. Они выглядели странно, очень странно. Потом посмотрела на портрет Фабиана на стене, увидела холодное мерцание медного телескопа под окном. Какой пустой кажется комната без кровати, какое унылое, холодное освещение, подумала она. Но комната вдруг обрела привычный вид. «По-видимому, я была в трансе», – решила Алекс. Да, скорее всего, так оно и было – все привиделось ей в жутком сне. Она несколько расслабилась и снова оглядела присутствующих. «Почему никто не смотрит на меня? – Она в упор взглянула на Милсома, на Дэвида, на Сэнди. – Да посмотрите же на меня кто-нибудь. Пожалуйста. Улыбнитесь мне, скажите, что это был дурной сон, что вы, сидящие здесь, ничего не видели. Пожалуйста, прошу вас, скажите».

Постепенно страх и возбуждение стали уступать место безразличию. «Что это вообще было? – думала она. – Просто голоса? А где эктоплазма? Мерцание? Где зеленоватая слизь, что ползет изо рта? Левитация?»

Дэвид продолжал рыться в кармане пиджака. «Да жива ли я вообще? – внезапно пришло ей в голову. – Может, потому никто и не смотрит на меня? – Ее охватила паника. – Может, они меня не видят? Я умерла, вот что произошло, я мертва. Пожалуйста, посмотри на меня, Дэвид. Чем ты занят?» Внезапно она нащупала на коленях что-то жесткое и колючее; оно зашуршало, как старый пергамент, и она сжалась от ужаса. Ей показалось, что на коленях у нее лежит гигантское дохлое насекомое. Она попыталась отвести руки, но они окостенели, что-то царапнуло ей пальцы. Алекс оглядывалась вокруг, глаза ее были широко открыты, полны ужаса. Она не могла заставить себя посмотреть вниз, на колени. Что это такое, что за чертовщина?

Она посмотрела на Дэвида, молча взывая о помощи, но тот по-прежнему был занят своим карманом. Алекс почувствовала резкую боль в пальце, словно бы от укуса, громко вскрикнула и опустила взгляд. Не веря своим глазам, она заледенела. Ее крик заполнил комнату.

На коленях у Алекс лежала маленькая сморщенная роза, черная и обугленная.

Алекс открыла глаза и невидящим взглядом уставилась на изображение лошади. Откуда-то доносились неразборчивые голоса. Она с удивлением огляделась, приходя в себя. Вроде бы она была в комнате Фабиана? А теперь лежит внизу, в гостиной. Вокруг толпились люди, а теперь она видела только двоих – Дэвида и Моргана, но они находились так далеко, словно в другой комнате или даже в другом доме.

– Я ни с кем не успела попрощаться.

Они не замечали ее.

– Ваши магические трюки годятся только для хилых старушек, – услышала она слова Дэвида.

– Это довольно обычное явление, мистер Хайтауэр.

Сколько сейчас времени? – попыталась сообразить она. Как давно она лежит тут на диване? И что случилось с остальными?

– Вы в самом деле считаете, что роза может дематериализоваться, пройти сквозь время и пространство и снова материализоваться? – спросил Дэвид.

– В потустороннем мире происходит много такого, чего нельзя объяснить с помощью общепринятых терминов. Это было послание ушедшего своим любимым – единственно возможный способ представить неопровержимые доказательства.

– Каким образом обугленная роза может стать доказательством?

Алекс снова подала голос.

– Я ни с кем не попрощалась, – сказала она.

Но они по-прежнему не замечали ее.

– Мы очень мало знаем о потустороннем мире, но все время пытаемся понять его.

– Экспериментируя с людьми, когда они находятся в беспомощном состоянии?

– Я бы не позволил находиться в составе круга никому, в чьей силе я сомневаюсь.

– У моей жены таких сил не оказалось. Посмотрите, что с ней случилось.

– С ней все будет в порядке; она просто устала. Отдавать свою энергию очень изнурительно. Понимаете, слишком быстро, слишком быстро сразу после тяжелой утраты. Лучше всего заниматься такими вещами спустя несколько месяцев.

– Тогда почему же вы так не сделали? – сказал Дэвид.

– Это было необходимо.