В прихожей уже почти не пахло. Запах остался лишь как напоминание о бурных событиях, происходивших здесь совсем недавно.

Они не виделись больше месяца, а знакомство их продолжалось всего два дня. Этого срока, конечно, было мало, чтобы сразу продолжить прежние отношения. Обоим стало понятно, что надо начинать все сначала.

– Ну и что же мы теперь будем с тобой делать? – спросила Люда, когда они вернулись в комнату.

– Я думаю, надо выпить! Ты как?

– Я – за… – согласилась Люда.

И Стив выставил бутылку мартини.

– Я теперь знаю, что у вас любят мартини.

– С чего это ты взял?

– Книгу читал. Изучал современную русскую жизнь.

– И какую книгу ты читал?

– Ма-ри-ни-на, я правильно сказал? У нас считается, что это про современную русскую жизнь. Правильно? – говорил он, открывая бутылку и доставая фужеры.

– А ты совсем тут освоился, пока меня не было, – заметила Люда, наблюдая за его действиями.

– Да! Я тут весь вечер провел с очаровательной женщиной… – Он разлил мартини по фужерам. – Ты не будешь меня убивать? А то тут муж ее ревнивый стал меня убивать из-за этого.

– Что ты говоришь! Так, значит, он тебя убивал не из-за меня, а из-за нее?..

– Получается… – развел руками Стив. – Давай выпьем за нас!

– И вы тут пили? – с подчеркнутой укоризной спросила она.

– О! Мы тут весь вечер развратничали… – И он отпил глоток. – А с тобой нам надо поговорить. А то мы уже целый день потеряли.

– Значит, с ней развратничать, а со мной разговаривать?

– Ты – моя невеста! С тобой никакого разврата быть не должно! – сказал он строго, допил свой мартини и налил еще.

Она после завтрака у бассейна ничего не ела, и голова у нее «побежала» после первого фужера. Он, видно, тоже расслабился. И неловкость, которую они ощущали оба с тех пор, как остались одни, немного ослабла.

– Нам надо решить много вопросов, – сказал Стив.

– Надо, – согласилась Люда.

– Давай решать!

– Стив, а тебе не кажется, что ситуация у нас довольно дикая?

– Не понял! Что значит «дикая»?

– Ну как будто мы с тобой по объявлению знакомимся. Как будто нам надо. Не само получается, а надо? Тебе не кажется?

Стив задумался:

– Знаешь, ты молодец, что сказала… Я бы не смог… Я думал. И решил, что я обязан тебя вывезти из этой страны, а уж как дальше получится – так и получится, – выложил он все начистоту.

– Знаешь, я тоже думала: пусть будет, как будет. Им стало совсем легко после такого объяснения.

Они еще выпили.

– Стив, давай я тебе для начала постелю на маминой кровати?

– Давай! А что – уже пора спать?

– Скоро надо будет вставать.

– Ты права.

И он стал ей помогать. Стелил простыню, засовывал в пододеяльник одеяло.

– Я пойду в ванну! – объявила она.

– Подожди, я привез тебе подарок. – Он порылся в своем чемодане и достал роскошный алый шелковистый халат.

– Вот это да! – Люда сразу вспомнила: в халате он видел ее только один раз, и она надеялась, что в его тогдашнем состоянии он не смог разглядеть ее хламидку. Значит, разглядел и запомнил…

– Ты же невеста… – деликатно пояснил он. – Я, как жених, должен дарить тебе интимные, семейные принадлежности.

Она захватила обновку и пошла в ванну. И только выключив душ, обнаружила, что ее полотенце совершенно мокрое, вообще все полотенца в ванной мокрые. Это Стив постарался, когда кинулся спасать всех от слезоточивого газа. Ничего не оставалось, как влезть в новый халат мокрой. Когда она вошла в комнату, Стив лежал на маминой кровати, закрыв глаза. Она мгновенно разобрала свою тахту и нырнула под одеяло, потушив свет.

Но сон не шел. Ворочаться она боялась, чтобы не обнаружить, что она не спит. Стив тоже не подавал никаких признаков бодрствования. Так они пролежали минут пятнадцать.

– Люда! Ты ведь не спишь, я знаю… – услышала она очень тихий шепот, она скорее почувствовала, чем поняла, что он говорит, потому что шепот плюс акцент создавали полную кашу звуков.

Люда не отвечала. И как он только узнал, что она не спит?

– Ну что же так лежать… Давай хоть поговорим… – снова зашептал он.

– Ну давай! – прошептала она одними губами.

Но он услышал и стал говорить громче:

– Знаешь, я был очень застенчивым ребенком. И потом подростком боялся девочек, женщин вообще. Я уже совсем был здоровый парень, когда приехал сюда четырнадцать лет назад, а женщин боялся. И познакомился с русской девушкой в общежитии университета. Я там жил. А она аспирантка была и приходила вечером. Все собирались в холле и пели. Мне так было (как ты говоришь?) дико, что все сидят кто где, на подоконниках, на полу, кто-нибудь играет на гитаре, и все ему подпевают. Но так было хорошо. А потом гулять шли. Там залив недалеко от общежития… Мне никогда не было так хорошо… И вот я познакомился с этой Надей. И мы целые полгода с ней почти не расставались, у нее, правда, совсем другая специальность была, чем у меня. Она филолог, но языки финно-угорские, а у меня русский. Тогда очень модно было русский язык изучать: «перестройка», «Горби»… Ну, в общем, женщин я бояться совершенно перестал. И язык выучил. Тогда говорили: «на подушке» лучше всего учиться. И мой психоаналитик говорит, что я должен жениться обязательно на русской, потому что у меня выработался стереотип на русских женщин. Мне, знаешь, и с тобой так хорошо…

– Так это тебе твой психоаналитик посоветовал за меня свататься?

– Я не понял последнее слово.

– Ну жениться на мне…

– Да нет, ты не подумай, что я как машина: за психику отвечает психоаналитик, за физику – врач, за социум – юрист, ну и так далее. Просто для одиноких людей нужно, чтобы кто-нибудь тебя выслушивал. У тебя есть психоаналитик?

– Мой психоаналитик – моя подружка.

– А она замужем?

Эти американцы совсем свихнулись на всяких отклонениях. Люда про себя усмехнулась, но вслух все обстоятельно объяснила, чтобы развеять какие бы то ни было его подозрения:

– Да не волнуйся: она замужем и влюблена в своего мужа. Мы просто с ней каждую неделю в баню ходим и там все друг другу рассказываем.

Стив вроде был удовлетворен и тут же задал следующий вопрос:

– Ты ей и про меня рассказала?

– А как же!

– Это хорошо.

– Почему ты так думаешь?

Он минутку помолчал, а потом признался:

– Значит, я тебе не совсем безразличен. Может, выпьем еще?

– Давай!

Они встали, зажгли маленький свет. Оказалось, что Стив одет в какую-то шелковую пижаму и в такой же халат и выглядел очень респектабельно. В красном шелковом халате, его подарке, она вполне гармонировала с ним. И по цвету они сочетались. Видимо, он, выбирая этот халат, помнил о своей ночной одежде. Они уселись на диван, в разных концах, посередине бутылку поставили…

Болтали, болтали, бутылка потихоньку опустела, а они оказались по одну сторону дивана. Потом поняли, что на диване тесновато, и перебрались на широкую мамину кровать.

Люда проснулась первая. И все было, как в первый день их знакомства. Она проснулась оттого, что замерзла. На спине у нее лежала тяжелая Стивова рука, а лицо было рядом с ее головой. Она наконец-то смогла как следует рассмотреть его. Крупные черты. Да, тип нордический, как выражались в известном фильме. Его первый американский предок был, наверное, ирландским разбойником, от них там вся американская жизнь пошла. Вот так теперь она будет просыпаться каждый день рядом с этим человеком. И Люде эта мысль вполне понравилась. Любит она его или нет, как-то не имело значения. Стив открыл глаза. Люда заворочалась, натягивая на себя одеяло.

– С добрым утром! – Стив схватил край одеяла и не дал ей укрыться. – Мне кажется, что мы могли бы и пожениться? А тебе как кажется? – Это было первое, что он произнес. Наверное, с этой мыслью заснул.

Люда не успела укрыться, Стив одеяла не отпускал.

– Мне ничего не остается делать, как согласиться с тобой, – сказала она, демонстрируя безвыходность своего положения.