Я не нашел в описании путешествия Пайера никаких иных указаний, которые бы разъяснили загадку. Хотя, судя по этой выписке, можно заключить, что в этот день у Пайера была как будто ясная погода, все-таки, должно быть, над Белой Землей висели полосы тумана, соединяющие ее на юге с Землей Вильчека и уходящие на севере к Земле Кронпринца Рудольфа. Освещенные солнцем, эти полосы тумана могли сверкать так, что их легко было принять за ледники вдоль сплошной суши. Мне тем легче понять эту ошибку, что я сам чуть было не впал в подобную. Если бы 11 июня, как я уже рассказывал, погода к вечеру не прояснилась, мы не заметили бы пролива между островом Нордбрук и мысом Петерхэд (на Земле Александры [в действительности на Земле Принца Георга]) и остались бы в убеждении, что эта одна сплошная земля. Такой бы мы ее и нанесли на карту, не будь у нас каких-либо дополнительных данных.
Несколько раз я обсуждал с Джексоном, как нам назвать земли, по которым и вдоль которых нам пришлось идти.
Базальтовые столбы близ мыса Флора, где были найдены замечательные юрские окаменелости
Я спросил у него, не будет ли он против, если я назову землю, на которой мы провели зиму, островом Фредрика Джексона – это лишь слабый знак благодарности за оказанное нам гостеприимство. Мы первые нашли, что этот остров отделен проливом от земли, лежащей далее к северу и названной Пайером Землей Карла-Александра. Впрочем, я не хотел давать имена тем местам, которые Джексон видел прежде нас.
Местность вокруг мыса Флора оказалась очень интересной в геологическом отношении, и потому, как только позволяло время, я выходил на исследования иногда один, а чаще всего вместе с врачом и геологом английской экспедиции доктором Кетлитц[375]. Немало экскурсий совершили мы вместе с ним, пробираясь вверх и вниз по этим крутым скалам в поисках окаменелостей, которых в некоторых местах было очень много. От самого берега и до высоты 150–180 м почва состоит здесь из мягкой глины, которая содержит включения (желваки) красно-бурого глинистого песчаника, особенно изобилующие окаменелостями. Почва здесь так густо усыпана мелкими камнями, осыпавшимися с высоких базальтовых скал, что к ней оказалось очень трудно добраться. Вначале я утверждал, что глина представляет сравнительно молодое образование, но доктор неутомимо меня убеждал, что это мощные древние отложения, простирающиеся даже под базальтом и прикрытые им.
В конце концов, когда мы добрались до верха глинистого слоя, я принужден был уступить, так как убедился, что он действительно прикрыт базальтом. В особенности меня убедило, когда немного ниже я нашел в глине несколько тонких прослоек базальта.
Осмотр окаменелостей, состоящих главным образом из аммонитов и белемнитов[376], убедил меня, что глина относится к юрской эпохе. В нескольких местах доктор Кетлитц нашел в глине тонкие прослойки бурого угля. Встречалось также окаменелое дерево. Глинистую формацию покрывал слой базальта мощностью в 160–200 м, что само по себе было не менее интересно.
Этот базальт отличался от типических своей крупнозернистой структурой, что сближало его с базальтами Шпицбергена и Северо-Восточной Земли[377]. Но, кажется, на Земле Франца-Иосифа имеются и другие разности базальтов. Базальты, найденные нами севернее, вблизи мыса Мак-Клин-ток и на Гусином острове, были гораздо более крупнозернисты, чем здешние. Да и выходы базальта здесь, на острове Нордбрук и на окрестных островах, сильно разнились от тех, какие мы видели на севере. Здесь базальт встречался обыкновенно лишь на высоте 160–200 м над уровнем моря, тогда как на более северных островах – за 81 ° – он спускался до самого берега. Так, на джексоновском мысе Фишера, на 81 ° северной широты, он падал почти отвесной стеной в море. То же самое можно было заметить на мысе Мак-Клинто-ка, вблизи нашей зимней квартиры, на мысе, состоящем из столбообразных базальтовых отдельностей, у которого мы провели ночь 25 августа 1895 г., на мысе Клеменса Маркхема и на остром, как нож, выступе, к которому мы пристали в ночь с 16 на 17 августа. Насколько нам довелось рассмотреть, подобную структуру обнаруживал базальт и на южной стороне Земли Кронпринца Рудольфа.
На парусах близ мыса Мак-Клинтока
Всюду на севере, где бы мы ни были, я старался внимательно рассмотреть горные породы, разыскать ископаемые, которые могли бы помочь определить геологическую древность страны. Судя по тому, что было найдено здесь, на мысе Флора, большая часть базальта относится, по-видимому, к юрскому периоду, так как он лежит непосредственно на юрских слоях, а отчасти покрывается ими. Кроме того, вверху на базальте, как сейчас увидим, были найдены окаменелые растения, принадлежащие к позднеюрскому возрасту. Таким образом, Земля Франца-Иосифа может быть признана сравнительно древним образованием. Все эти горизонтальные базальтовые покровы, простирающиеся почти на одном уровне по всем островам, по-видимому, указывают, что здесь некогда существовала сплошная масса суши, которая, будучи предоставлена действию разнообразных эрозирующих сил – морозу, дождю, снегу, глетчерам, морю, с течением времени была раздроблена, разрушена и отчасти поглощена морем, так что от нее сохранились только отдельные острова и скалы, разделенные фьордами и проливами. Так как эти образования выказывают известное сходство с встречаемыми на Шпицбергене и Северо-Восточной Земле, то можно признать вероятным, что обе эти группы островов принадлежали первоначально к одной и той же массе суши (материку).
Было бы весьма интересно поэтому исследовать до сих пор неизвестную еще область, находящуюся между обоими этими архипелагами, – область, которую мы должны были пересечь, если бы не встретили Джексона и его экспедицию. Несомненно, там можно найти еще много нового, много неизвестных островов, быть может даже непрерывный ряд их, так что, пожалуй, встретилась бы известная трудность определить, где кончается один архипелаг и где начинается другой. Исследование этой области представляет задачу немалого научного значения, разрешить которую, надо надеяться, удастся экспедиции Джексона – Хармсворта.
Насколько далеко Земля Франца-Иосифа простирается к северу, определить с достоверностью трудно. Судя по нашим наблюдениям, представляется маловероятным, чтобы в этом направлении простиралась суша сколько-нибудь значительных размеров. Правда, Пайер, находясь на Земле Кронпринца Рудольфа, видел оттуда земли Петермана и Короля Оскара, одну к северу, другую к западу, но что Земля Петермана не может быть велика, доказывается, по-видимому, нашими наблюдениями, так как мы не видели никакой суши, когда по пути к югу проходили в близком расстоянии к востоку от нее; кроме того, когда мы были на широте Земли Петермана, лед, насколько мы могли наблюдать, беспрепятственно относило к западу. Что и Земля Короля Оскара тоже не может быть очень больших размеров, доказывается, по-моему, тем, что зимой и весной ветер беспрепятственно отгонял лед от суши, так что на севере и северо-западе едва ли может находиться значительная сплошная масса суши, которая служила бы препятствием для движения льда.
Еще труднее, пожалуй, определить, насколько архипелаг Земли Франца-Иосифа простирается к востоку. Судя по всему, что мы видели, Земля Вильчека не должна иметь большого протяжения; впрочем, возможно, что далее к востоку находятся еще неизвестные острова. Это даже представляется вероятным, так как в июне и июле 1895 г. мы почти неподвижно стояли на широте 82°05 , несмотря на постоянные северные ветры. Отсюда, по-видимому, следует, что к югу от нас находилась суша, препятствующая наподобие стены дальнейшему дрейфу льда к югу. Подробнее останавливаться на этом вопросе было бы, однако, бесполезно, так как, без сомнения, он также будет решен английской экспедицией.
