Как известно, Северный полюс это всего лишь точка на географическом глобусе нашей планеты, где нет сторон света, кроме юга, где исчезают все параллели, куда сходятся все меридианы. Тем не менее эта точка имеет огромную притягательную силу, хранит тайны не только глубин земного шара, но и околоземного пространства, поэтому ступить на нее и попытаться разгадать эти тайны всегда было делом чести лучших и наиболее отважных представителей человечества. Имена норвежца Фритьофа Нансена, американцев Роберта Пири, Фредерика Кука и Ричарда Бэрда, итальянца Умберто Нобиле, русских Георгия Седова, Отто Шмидта, Ивана Папанина и многих, многих других полярных исследователей, кому сопутствовала удача и кому по разным причинам не повезло, навечно вписаны в страницы истории освоения Арктики, покорения Северного полюса. Их именами названы географические объекты на картах и корабли, им посвящены научные статьи и книги, художественные и научно-популярные фильмы, экспозиции крупнейших выставок и музеев мира. Однако наибольший интерес, на наш взгляд, представляют написанные и дошедшие до наших дней их собственные творения, основанные на дневниковых записях, личных оценках, впечатлениях и размышлениях. Одним из выдающихся в этом смысле произведений является книга Фритьофа Нансена ««Fram» over Polhavet» (1897) («Фрам» в Полярном море»), переведенная на многие языки мира. В нашей стране она была издана в последний раз в несколько сокращенном варианте в Государственном издательстве географической литературы в 1956 г. и выходит в свет ныне – в год 145-летия автора – полностью.

Фритьоф Нансен (Fridtjof Nansen) родился 10 октября 1861 г. в родовой усадьбе Стуре-Фрёен, что когда-то была недалеко от столицы Норвегии Христиании (с 1924 г. – Осло), а позже вошла в черту города, в семье юриста, секретаря суда Бальдура Нансена и баронессы Аделаиды Ведель-Ярлс-берг. По отцовской линии Фритьоф был потомком датчанина Ханса Нансена – мореплавателя, исследователя русского побережья Северного Ледовитого океана, автора большого трактата по космографии, первого бургомистра Копенгагена, успешно руководившего обороной столицы во время войны со шведами, по материнской линии – потомком многих важных и титулованных особ Европы, в том числе графа Веделя Ярлсберга, главнокомандующего норвежской армией во времена, когда король Кристиан V являлся верховным правителем Норвегии и Дании. Полагают, что от матери Фритьоф унаследовал готовность браться за любую работу, силу воли, решительность, смелость, любовь к спорту, от отца – стремление вникать в мельчайшие детали задуманного мероприятия, сознание долга перед близкими, наукой и родиной.

Детство Ф. Нансена прошло в тесном общении с природой – он рос крепким, смышленым, непоседливым и любознательным мальчиком. Его юность – в спортивных состязаниях, где он достиг выдающихся результатов: в 17 лет стал чемпионом Норвегии по конькобежному спорту, а позже двенадцать раз выигрывал первенство страны по длительным лыжным пробегам.

В 1880 г. Фритьоф окончил реальное училище и решил стать военным, но потом раздумал и поступил в столичный университет, где в качестве будущей специальности избрал зоологию.

Весной—летом 1882 г. Ф. Нансен принял участие в плавании зверобойного судна «Викинг» в Гренландском море. Плавание продолжалось четыре с половиной месяца, в течение которых команда судна занималась промыслом тюленей. Будущий ученый и полярный исследователь открыл много нового для себя, но исключительно впечатляющей для него была первая встреча с арктическими льдами. «18 марта <…> к вечеру сообщили о появлении первых льдов, – записал он в своем дневнике. – Я мигом выскочил на палубу… Из мрака выступает что-то белое. Оно растет, растет, становится все белее, сверкает белизною на темном фоне ночи. Это первое ледяное поле, оно приплыло из необъятных ледяных просторов, которые <… > раскинулись там, на Севере, в царстве полярной ночи, озаряемые светом звезд и северного сияния <… > А вот и еще льдины <…>. Но откуда же этот своеобразный хруст и шелест на севере? И этот жуткий свет?.. Настоящий свет!.. На юге небо было затянуто ровной темной облачной завесой, но на севере эта завеса была озарена снизу белым светом, лившимся с севера на запад. Ярче всего он был на горизонте, доходя, однако, до самого зенита. Это было отражение белых ледяных полей на проходивших над ними облаках… Свет усиливается – вокруг нас появляется больше дрейфующих льдин <…>, а затем за облачной завесой, постепенно растаявшей, вспыхнуло северное сияние…»

Это первое плавание в полярных широтах, описанное им на склоне лет в книге «Среди тюленей и белых медведей» (1924), оставило в его памяти неизгладимый след на всю оставшуюся жизнь – внешне безмолвная Арктика приковала его своей своеобразной красотой, особым очарованием и загадочностью. Штормы, грозный натиск ледовых глыб, многочисленные айсберги, вынужденное купанье в обжигающих холодом полыньях – все это воспринималось Ф. Нансеном как должное.

16 апреля Фритьоф нашел среди льдин кусок плавника. Находка была знаковой, поскольку при ближайшем рассмотрении плавник оказался деревом, принесенным вместе со льдом из Сибири. Дрейф, как считал Ф. Нансен, скорее всего «начинается в море, находящемся к северу от Сибири и продолжается здесь с Восточно-Гренландским полярным течением <…> Такой дрейф льдов может быть использован для экспедиции в <…> Ледовитый океан…». Конечно, этот основополагающий для будущих экспедиций вывод по «случайной выборке» был еще недостаточно аргументирован – требовалось солидное подтверждение другими фактами, однако к мысли о дрейфе во льдах с востока на запад молодой ученый еще не раз будет возвращаться. Интерес к океанографии полярных морей, зародившийся во время плавания в Гренландском море, вскоре стал делом жизни Нансена.

Между тем в конце июня «Викинг» со всех сторон окружили льды, начался невольный месячный дрейф, во время которого координаты местоположения судна определялись из астрономических наблюдений Солнца. Нансен со своими товарищами охотился на акул, которые в большом количестве плескались в разводьях вблизи судна, потом появились белые медведи, и вскоре шкура одного из них стала трофеем молодого охотника. Иногда Фритьоф часами делал зарисовки полярных пейзажей, ловил драгой морских животных, пополняя свою зоологическую коллекцию, проводил метеорологические и ледовые наблюдения, измерял температуру морской воды и брал ее пробы с различных горизонтов. Однажды, когда он поднялся в смотровую бочку, то увидел на западе землю. «Да ведь это Гренландия (крупнейший остров в Северном Ледовитом океане, 80 % которого занято покровным ледником мощностью до 3400 м. – Гл.). Горные вершины восточного побережья последней еще неизведанной части этой страны. Новое сильное переживание для юного ума <…>, – писал он. – Цепь горных вершин тянулась с юга на запад и дальше на север. Значительная часть земли покрыта снегом, там, очевидно, много ледников и фирновых полей, но видны также обширные проталины и темные горные вершины <…>. [Путешественники] не раз пытались проникнуть внутрь страны, но ни одна попытка не увенчалась успехом <… > Вот бы <… > пройтись по этим долинам, перевалить через эти горы и ледники, на которые еще не ступала нога европейца! Неужели это невозможно? <… > Невидимый мир притягивал и манил мою душу. Я постоянно размышлял над планами достижения этого берега, к которому многие напрасно стремились…»