– Это уже слишком!

Дэни сорвала куклу с двери и обмотала ее лозой. Затем она подошла к пристенному столику, собрала все еще лежавшие на нем куриную лапу и перья и направилась к двери.

– Решили устроить прием?

Дэни сразу узнала спокойный голос Лэйаль. Ее седые волосы были сами по себе не менее примечательными, чем непослушная грива Геркулеса. Как всегда в черном с головы до ног, бабушка Троя пристально смотрела на Дэни. От ее внимательного взгляда не ускользнул ни неряшливый вид Дэни, ни смущение Грейди, стоящего у двери.

– Видимо, мне придется поговорить с вашей кухаркой, мэм.

– Дэни, позволь мне отнести это Трою.

Грейди протянул руку к предметам, которые она держала в руках. Очевидно, Грейди, в отличие от Геркулеса, которого и след простыл не боялся колдовства. Дэни вышла в коридор и Лэйаль пришлось отойти в сторону.

Нет, спасибо, Грейди, – сказала Дэни. – Ты прекрасно знаешь, что я сама могу за себя постоять. – Она посмотрела в глаза Лэйаль. – Скажите, где я могу найти вашу кухарку?

Кухня на острове Фонтейн помещалась в отдельной постройке недалеко от дома. Одну из стен комнаты занимал огромный, почерневший от копоти камин. Над камином висели на крючках кастрюли и глубокие котлы. В центре комнаты стоял большой стол, на котором лежали ножи, нарезанные овощи и морские продукты. Судя по изношенной поверхности, столом этим пользовались уже не один год.

У камина, склонившись над кастрюлей, стояла женщина неопределенного возраста и мешала кипящую жидкость. От кастрюли шел аппетитный запах, и Дэни сразу узнала в нем запах супа, который она попробовала накануне. Надеясь напугать женщину, Дэни резко открыла дверь, но та никак не среагировала на ее неожиданное появление.

– Это вы – Венита? – спросила она, хотя была уверена, что перед ней старая кухарка.

Женщина спокойно повернулась и устремила взгляд на Дэни. Ее блестящие черные, как уголь, глаза светились каким-то таинственным светом. Подавив трепет, Дэни прошла в комнату.

Кухарка выпрямилась во весь рост, и Дэни увидела, что Венита значительно выше ее. Венита ей сразу напомнила Лэйаль, и чем больше она сравнивала их мысленно, тем более очевидным становилось сходство. Они обе были высокие и седовласые. Но если Лэйаль была худощава, то Венита худа чуть ли не до истощения. У одной кожа была цвета тонкого полупрозрачного фарфора, у другой – темная, как древесина грецкого ореха.

Венита продолжала молча взирать на нее, и Дэни сказала:

– Полагаю, это ваша работа? – Она показала кухарке предметы, которые нашла в своей комнате. Потом решительным шагом подошла к камину и, посмотрев прямо в глаза женщине, выбросила ненавистные предметы в огонь. Венита продолжала смотреть на нее спокойным и уверенным взглядом. – Куриными лапами да детскими игрушками вам меня не запугать, бабушка! – Дэни прищурилась, уперлась руками в бока и наклонилась вперед. – Но мне интересно, почему вы хотите меня запугать?

– Мне тоже это интересно.

Эти слова произнес Трой, который босиком и полураздетый стоял в дверях. Полотняная рубашка его была незастегнута, между ее краями виднелась темная кожа его груди. Он приглаживал рукой свои блестящие, влажные волосы. Дэни решила, что Грейди или Геркулес предупредили его о ее намерении, когда он принимал ванну. Забыв о Вените, Дэни смотрела на стоящего в дверях мужчину. Свет камина увеличивал его тень на стене.

– Я же сказала, что сама могу о себе позаботиться, Фонтейн, – прошептала Дэни.

Венита, не обращая на них никакого внимания, продолжала мешать густой кипящий суп. Из небольших печей в стене возле камина доносился запах пекущегося хлеба.

Дэни не шевелилась. Трой тихо закрыл за собой дверь и спокойно, но требовательно произнес:

– Венита!

Мрачным и хриплым голосом Венита начала говорить, произнося слова в такт движениям длинной ложки, которой мешала суп в кастрюле. Как и этот пряный суп, речь ее представляла собой странную смесь креольского диалекта французского, английского и одного из африканских языков.

– Венита faire un gris-gris, пока она не уедет. Колдует, чтобы победить ее! Девушка плохая. Ни женщина, ни мужчина. Ходит в коже. Венита ouangateur, делает ованга, заставляет ее уйти. Девушка забирает твою силу, Фонтейн. Высасывает твою злость. Нужна сила, не нужна девушка. Пусть она уйдет!

Дэни с изумлением посмотрела на Троя. Она мало что поняла из того, что сказала старуха, но то, что она поняла, потрясло ее. Оголенная бронзовая грудь Троя блестела в свете камина. Его черные, как смоль, волосы были покрыты каплями воды. «Забирает твою силу, Фонтейн», – что старуха хотела этим сказать? Дэни вспомнилась прошедшая ночь, которую Трой провел в ее комнате. Ночью она чувствовала, что он находится в ее власти; если бы она не заснула, то он в конце концов уступил бы ей и удовлетворил ее желание.

Неужели она лишает его сил тем, что желает его?

– Колдовство может причинить вред только тем, кто верит в него, – сказал Трой, глядя на Вениту строгим взглядом. – Очевидно, Дэни в него не верит. Оставь ее в покое, Венита.

Не обращая внимания на Троя, кухарка сердито смотрела на Дэни. Потом она подошла к столу и взяла длинный мясницкий нож. Дэни напряглась. Венита подняла нож и разрубила на две части огурец, что-то невнятно бормоча себе под нос.

Этот драматичный жест Дэни расценила как открытую угрозу. Она никогда не имела дело с тряпичными куклами, куриными лапами и прочими колдовскими штучками, но хорошо знала, что такое оружие. Она пересекла комнату и подошла вплотную к Вените.

– Послушайте, бабушка, за сегодняшний день я уже натерпелась больше, чем достаточно. Вы с вашими фокусами, эти громадные ящерицы… – Она указала в сторону двери. – Честное слово, мое терпение подходит к концу. – Она не стала упоминать о размолвке с бабушкой Троя. – Если я еще раз найду ваш хлам в своей комнате, то я швырну его вам в лицо! Так и знайте! И буду делать так, пока он не перестанет там появляться. Вам понятно?

Венита посмотрела ей в глаза, но не издала ни звука.

– Хорошо. – Дэни кивнула и пошла к двери.

– Дэни, – голос Троя заставил ее остановиться. – Бабушка сегодня перенесла обед на более поздний час. У тебя есть время для того чтобы искупаться и переодеться.

Дэни вспомнила о том, что происходило накануне вечером, о гостях, которых она, к счастью, не видела сегодня, но обязательно увидит за обедом, об утреннем разговоре с Лэйаль. Все это вкупе с нападением крокодила, зловещими словами Вениты и мыслью о том, что ей снова придется лицезреть фарс в столовой, отбило у нее аппетит.

– Не жди меня, – сказала она тихо. Голос ее стал тверже, когда она посмотрела в темные глаза Троя. – Я, наверное, сейчас лягу спать… Одна.

С этими словами Дэни вышла из кухни и для убедительности громко хлопнула дверью.

Лэйаль последний раз окунула перо в чернильницу и завершила свою работу росчерком, достойным королевы. Потом она взяла массивное пресс-папье, тщательно промокнула послание, написанное аккуратным, волнистым почерком, встала и высвободила подол платья, зацепившийся за ножку стула. Намереваясь найти Дэни, она взяла со стола исписанный лист бумаги и вышла из гостиной. Лэйаль вспомнила об их первой стычке, происшедшей почти две недели назад. Уже тогда она пришла к выводу, что Дэни является идеальной парой для ее внука. Как она и предполагала, девушка обладала большой силой воли. Но сейчас, поднимаясь по лестнице, она опасалась, что упрямство Дэни может помешать их примирению.

Лэйаль рано или поздно узнавала обо всем, что происходило на острове. Геркулес подробно рассказал ей о том, как Дэни едва не стала жертвой крокодила. Трой сам с гордостью сообщил ей о столкновении Дэни с правительницей кухни. Ох, уж эта колдунья! Лэйаль покачала головой и остановилась на лестничной площадке, чтобы отдышаться. Похоже, Венита сама решила изгнать Дэни с острова. Для Лэйаль не было секретом, почему старая кухарка так ополчилась на Дэни.