Фабрика "Интеркамбио и кредито" - одно из немногих промышленных предприятий города-порта Манты. Есть там еще несколько небольших маслодельных заводов, на которых занято в общей сложности около тысячи человек. В последние годы в городе начала налаживаться переработка хлопка, рыбы, плодов масличной пальмы. По сути дела Манта - единственный город провинции Манаби, где есть какая-то промышленность и более или менее значительные сгустки рабочего класса. Вполне возможно, что в недалеком будущем там на базе местного рыболовства разовьется и рыбная промышленность - ведь одних только рыбаков в Манте больше семи тысяч! Пока же рыболовство играет в жизни города второстепенную роль, а главная принадлежит морскому порту. И в этой связи хочу отметить один важный, на мой взгляд, аспект послевоенного развития Эквадора, и в частности провинции Манаби, а именно прямое влияние рабочего движения на экономическое развитие страны и защиту ее природных богатств, причем влияние это прямо пропорционально зрелости, активности и боевитости рабочего движения.

Манта провинциальна только внешне. Под покровом провинциальности бушуют политические страсти, скрываются славные традиции борьбы трудящихся за свои социально-экономические интересы, а также новые веяния антиимпериалистического движения. Еще в 1945 году под влиянием разгрома гитлеровского фашизма в Манте возникло Объединение профсоюзов. Оно-то и организовало борьбу рыбаков, трудящихся других отраслей, всего населения города против пиратства американских рыболовных судов в эквадорских территориальных водах. Под руководством компартии и других демократических организаций население Манты вместе со всем народом выступало за ликвидацию американской военно-воздушной базы, созданной в годы второй мировой войны на Галапагосских островах, за объявление их национальным заповедником. Успешная борьба в защиту морских богатств и национального суверенитета побудила молодое рабочее движение Манты активно выступить и за более полное и эффективное использование местных ресурсов в целях экономического развития. В 1958-1959 годах в Манте проходили боевые, вплоть до забастовок, выступления трудящихся, требовавших строительства портовых сооружений. Эта их борьба увенчалась победой, и ныне Манта располагает не только необходимыми портовыми сооружениями, по и учебно-производственным комплексом по подготовке национальных кадров для рыболовного флота.

Бесспорно, что, добиваясь сооружения морского порта в Манте, или крупного водохранилища Поса-Онда около Портовьехо, или строительства тех или иных промышленных предприятий, компартия, прогрессивные профсоюзы, организованное рабочее движение в целом заботились в первую очередь о насущных интересах трудящихся масс, таких, как обеспечение занятости, повышение уровня жизни, удовлетворение конкретных требований экономического и социального характера. Но это только одна сторона дела. Другая состоит в том, что такая активная позиция рабочего движения объективно способствует ускорению процессов промышленного развития и диверсификации национальной" экономики, изменению экономической структуры страны на основе более полного использования имеющихся природных ресурсов.

На банановых плантациях мне доводилось бывать много раз и в разных районах Эквадора. Познать все, что связано с банановой индустрией, сразу, в одночасье, не представлялось возможным. Поэтому приходилось идти по дороге познания постепенно, открывая для себя все новые аспекты и грани этой отрасли - ботанические, агрономические, коммерческие, социальные и т. д.

Припоминается одна из первых поездок - на промышленные плантации компании УБЕСА. Тогда, е середине 70-х годов, УБЕСА - ее полное название было "Союз эквадорских производителей бананов" - представляла собой акционерное общество. Эквадорским оно было лишь по названию: возглавлял УБЕСУ некто Вилли Брунс, немец, основные капиталы были западногерманскими, а главные рынки сбыта находились в Европе. На долю компании приходилось 12% эквадорского бананового экспорта. Позже в ходе ожесточенной конкурентной борьбы УБЕСУ поглотила "Стандард фрут". Именно там, на плантациях УБЕСЫ, я и получил первый урок по теме "Банан".

Урок проходил прямо на плантации, в банановом "лесу", а учителем был начальник участка агроном Альфредо Эррера, которого мне представили как опытного и знающего специалиста своего дела.

- Давайте танцевать от печки, - предложил я. - С чего начинается банан, а точнее, банановая плантация?

- Раньше все начиналось с сельвы, с расчистки зарослей, - ответил Эррера. - Считалось, что для молодых растений необходима тень, и поэтому вырубали подлесок и лианы, рыли дренажные канавы, выравнивали землю. Большие деревья оставляли и между ними на расстоянии пяти-шести метров одна от другой копали ямки глубиной тридцать - сорок сантиметров. В ямки помещали посадочный материал. Когда молодые растения, пробившись на поверхность, достигали в высоту примерно одного метра, деревья, как правило, сводили. Ветви сгнивали быстро. Толстые же стволы распиливали и либо вывозили на быках, либо оставляли тут же, на плантации, где они со временем тоже полностью сгнивали. Бананы продолжали расти, а рабочие продолжали следить за участком, очищая его от молодой поросли, ухаживая за дренажными канавами. Так плантации создавались в начале века, такой метод сохранялся вплоть до 50-х годов, а в некоторых странах Центральной Америки его применяют и поныне. Что же касается нашей страны, то с появлением индустриальных методов выращивания бананов, иными словами, с укрупнением плантаций, применением механизации и химизации, банановые хозяйства стали создаваться и на равнинной местности по всему побережью.

- Вы сказали "не семена" и "не саженцы", а "посадочный материал"...

Эррера протянул мне банан:

- Попробуйте найти в нем семена. Их нет! Банан размножается только вегетативно. Потому-то и посадки производятся не семенами, а кусками корневища. В каждом куске должен быть "глазок". Точно так же, как иногда сажают картофель, разрезая большую картофелину на несколько частей.

- Отсутствие семян в плодах культурных сортов банана - одна из удивительных черт этого растения, - продолжал он. - А вообще-то оно удивительное по всем статьям. Где мы сейчас находимся? Всякий скажет: "В лесу". Действительно, чем не лес? В зависимости от зимы и лета, то есть от сезонов дождей и безводья, этот "лес" может быть душным и влажным или прохладным и сухим. А ведь это вовсе не лес, ибо банан - не дерево, а гигантская тропическая многолетняя трава. Банан - это целый мир, и, чем больше мы будем познавать его свойства, тем удивительнее будет казаться нам этот мир.

Эррера провел рукой по стволу банана, который напоминал многослойную трубку, свернутую из коричневой оберточной бумаги.

- Вы наверняка скажете: "Это ствол", - продолжал он. - А это вовсе и не ствол, какой мы привыкли видеть у деревьев. Или взять плоды банана, все это огромное количество "лап", как бы привязанных к одному стеблю, нанизанных на одну ось. Вы даже и слова-то подходящего для него не подберете и будете мучиться между "гроздью", "связкой" и т. п. А кончите тем, что махнете рукой и скажете просто: банан. А ведь этот плод... ягода! Впрочем, арбуз ведь тоже не просто плод, а именно ягода, хотя он в родстве с бананом и не состоит, - шутливо заключил Эррера.

- Погодите-погодите. Давайте разбираться по частям, - попросил я. - Если это не ствол, то, во-первых, где у этого растения ствол или хотя бы на худой конец стебель и, во-вторых, что же тогда "это"? - И я тоже провел рукой по "стволу" банана.

- То, что вы видите перед собой, - это ложный ствол. Настоящий - клубневидный - лежит в земле. Мы называем его корневищем, - продолжил урок Альфредо Эррера. - У него множество длинных гибких корешков толщиной с палец. Корневище делят на куски и получают посадочный материал. Он отличается удивительной жизнеспособностью: даже если кусок корневища и подсохнет, его достаточно положить в ямку и присыпать землей, чтобы он дал новый молодой побег.