Давай не горевать над яйцами «всмятку»,

В экране не ловить бездарный хит-парад.

Из Кирова, мой друг, легко уехать в Вятку,

Из Питера опять вернуться в Ленинград.

***

Памяти Надежды Поляковой

Неужто в жизни нет

ни замысла, ни смысла

И женщина — фрагмент Адамова ребра?

Куда ты унесла на дужке коромысла

«Два полные ведра живого серебра»?

Мне разобрать бы жизнь,

Как школьнику конструктор,

Назад поворотить, вернуться в те года,

Где так глядел на нас

тот питерский кондуктор

И в песне разрешал проститься навсегда.

Простились мы давно,

а встретимся мы скоро.

Я вроде есть ещё, а ты уже была.

Свиридовский распев простора и минора

К парящему Христу несут колокола.

Раз пели соловьи, пускай споёт и вьюга.

Где встретимся мы вновь —

ни снега, ни дождя.

Так сладко было нам

Глядеть в глаза друг друга,

Глаза не отводя.

***

Ты говоришь, что годам нет возврата.

Весна пришла — тоску свою развей!

Так сладко верить, что душа крылата,

Когда в саду бушует соловей.

Забудь скорей о долгом зимнем мраке,

Нам и сейчас прослушать не слабо

Дрозда в манишке и скворца во фраке,

И дроби дятла в розовом жабо.

Как будет хорошо на годы плюнуть

И гимн весенний выслушать в слезах.

У птиц не червячки, а ноты в клювах,

У них росы горошинки в глазах.

***

Завершаю жизненную драму,

Веря в Вифлеемскую звезду.

К ближне переделкинскому храму

Переулком из дому иду.

По дороге беспризорный щеник

Прихожан бесчувствием корит.

В этом храме старенький священник

Тихую молитву говорит.

Я молюсь на Бога-Человека.

Он мне указал на свет и тьму

И не дал за творческих полвека

Надоесть народу своему.

Никакой я вовсе не вития.

Плосок мир. Ломать его нельзя.

И в меня вонзает Византия

Чёрные сионские глаза.

Вновь в тысячелетиях не лишний.

В центре мира — мать сыра земля.

Рядышком смиренное кладбище,

Где лежат мои учителя.

Глубину земли нельзя измерить,

На свечах сердечки из огня.

Я пришёл надеяться и верить.

Родина моя, прости меня!

27.10.2009 16:32:02 — Алексей Фёдорович Буряк пишет:

На стихи Владимира Кострова

Понравилось мне стихотворение " Памяти надежды поляковой"… И слова в них: " Неужто в жизни нет ни замысла, ни смысла…" Замысел в жизни есть и всегда может быть, но вот смысл каков, если всё заканыивается могилой… Наверное многим известны слова на одноим известном кресте; "Сколько было надежд! А впереди могила…" И хочется написать совсем не для того, чтобы кто-то обратил внимание именно на меня вот это сочинённое: «Обращение»: Когда-то любившие души всех нас, — / Спаси, сбереги наш спаситель!/ Прости за грехи, помоги им сейчас,/ Стань душам их верный целитель./ Прости согрешенье друзей всех моих/ Ушедших так рано в могилу…/ И дай нам живущим, родным и чужим/ И мудрость, и разум и силу./ —- Извините, если последнее ВАМ не понраву… Стихи В. Кострова замечательны… Но, когда он был помоложе, на мой взгляд, судъективный, конечно, у него стихи были сильней! — Алексей Буряк. Днепропетровск, [email protected]

22.10.2009 18:15:19 — Владимир Владимирович Нифонтов пишет:

Искренность…

По моему нескромному мнению, стихотворение "Памяти Н. Поляковой" отличается от остальных по уровню лирической искренности. + Спасибо!

22.10.2009 10:17:42 — Stanislav Alexandrovich Krechet пишет:

Здравствуйте!

Здравствуйте, Владимир Костров! Спасибо Вам! Спасибо и Литгазете за то, что обучает привычке читать прекрасные стихи как у Кострова.

Литература

Литературная кулинария, или Метафизика еды

КНИЖНИК

Кулинария. — М.: Министерство торговли СССР, Госторгиздат, 1955. — 1000 страниц, цена 75 рублей, вес — 3 кг 50 г.

Князь В.Ф. Одоевский. Лекции господина Пуфа о кухонном искусстве / Комментарии Ильи Лазерсона. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха. — 528 с.

Елена Костюкович. Еда: итальянское счастье / Предисловие Умберто Эко. — М.: ЭКСМО. — 815 с.

Михаил Генделев. Книга о вкусной и нездоровой пище, или Еда русских в Израиле : Учёные записки «Общества чистых тарелок». — М.: Изд-во «Время». — 452 с.

Ольга Назарова при участии Кирилла Кобрина. Путешествия на край тарелки. — М.: Новое литературное обозрение. — 148 с.

Йоханес Марио Зиммель. Не каждый же день вкушать икру . — М.: Мир книги. — 638 с.

Иностранная литература // Журнал № 10, 2008.

ОСНОВОПОЛОЖНИКИ

Литературная еда всегда существовала как особая часть литературного произведения. Гоголь любил роскошные описания еды в трактирах и на приёмах. Так и вспоминается его замечательный голодный взгляд на очередного восторженного едока, непревзойдённое до сих пор описание дорожного обеда Павла Ивановича Чичикова: «Покамест ему подавались разные обычные в трактирах блюда, как то: щи с слоёным пирожком, нарочно сберегаемым для проезжающих в течение нескольких неделей, мозги с горошком, сосиски с капустой, пулярка жареная, огурец солёный и вечный слоёный сладкий пирожок, всегда готовый к услугам…»