Что же Ты натворил,

Всеведущий и Всевышний,

Видишь, эта толпа гогочет,

цепями звеня?

Что нам Твоё Рождество,

Ты без надобности, Ты лишний —

Третьего года, третьего месяца,

третьего дня.

Чем мы жили вчера?

Как страдали?

Уже не вспомнишь.

Но всё тревожней гул

откуда-то изнутри.

Словно планета звонит

в скорую помощь.

Бьются в эфире 03… 03… 03…

Людмила НЕКРАСОВСКАЯ

ГУСТО КРОВЬЮ ПРОПИТАНО ВРЕМЯ

Густо кровью пропитано время

на сивой реке,

Резкий воздух насыщен горчинкой

шальных изотопов.

Потому-то страну невозможно

постичь вдалеке,

Попивая шартрез в ресторанчиках

старой Европы.

А прикрою глаза, и взволнует:

из центра земли

С диким храпом и гиканьем

где-то на киевском склоне

Мне навстречу летят,

подминая собой ковыли,

Под чубатыми хлопцами серые

в яблоках кони.

И сжимается в точку планеты

воинственный шар,

Постигается Русью

свободы великая школа:

Печенегов набеги,

разгульные пляски хазар,

И пропахшие лошадью

дикие души монголов.

Приоткрою глаза —

двадцать первый

стремительный век.

Снова кровь и усобицы

рвут эту землю

на части.

Изменилась эпоха,

но не изменён человек,

И затравленно мечется

в поисках денег и власти.

А Европа торённый

торопится путь указать.

Но напрасны надежды,

что Русь можно взять

на поруки.

Видно, каменным бабам

вовек на курганах стоять

И в молитвах за землю

по-скифски заламывать

руки.

Юрий КАПЛАН

(1937–2009)

* * *

Кому какое дело,

Чем тешилась душа.

Она испить хотела

Из звёздного Ковша,

Она взлететь сумела

Сквозь взрывчатую взвесь.

Кому какое дело —

Решается не здесь.

Сутулый ствол

Вдали от людных мест,

Земля белым-бела

И благороден жест

Сутулого ствола.

Ствол беззащитно наг

От ранних холодов.

Он хочет сделать шаг,

И в этом — вся любовь.

Жива и в нас самих

Та — вопреки зиме —

Любовь глухонемых

Деревьев на холме.

Дыханьем «лю» леплю,

Пусть мне ответом — вихрь.

Но я тебя люблю

До клеток стволовых.

Ирина СИЛЕЦКАЯ

ЗДЕСЬ

Поневоле перейду на шёпот,

О таком не полагается громко.

Неуместны здесь толканье и топот,

Здесь лишь шёпотом,

лишь искренне, робко…

Здесь всё хрупко, и хрустально,

и звонко,

Эхо здесь от тишины и дыханья.

Здесь устроено всё умно и тонко,

Здесь рассчитано всё на пониманье.

Здесь глубины — так такие,

что страшно

Заглянуть в них и на дно

не свалиться,

От их правды по спине

лишь мурашки,

После знаний таких

вечность не спится.

Здесь высоты — так такие,

что Боги

Вдруг окажутся с тобой

просто рядом.

Если хочешь, ты им кинешься в ноги,

Но поймёшь, что ничего и не надо.

И не станешь ты просить

больше хлеба,

Благ земных и суетливого счастья.

Ты попросишь разрешенья на небо,

Ты попросишь у Богов

лишь причастья.

Не захочется тебе вновь на землю,

Вновь бежать, сверяя бег