– Вот бы этому толстяку полежать на таком пузе в забое, – тихо произнес один из них. – Вишь, в какую жилетку вырядился!

Однако их отношение к мистеру Раштону изменилось, как только он начал их расспрашивать. Его вопросы явно свидетельствовали о том, что в горнорудном деле он разбирается не хуже их. Кузнец от удивления даже открыл рот, когда приезжий, беря в руки каждый инструмент, правильно называл его.

– Можно подумать, что шахтер, – позже сказал он.

Обойдя все наземные постройки и заглянув, как показалось Краногу, в каждый уголок, Эдвард Раштон сказал:

– А теперь я хотел бы спуститься в шахту. Но мне для этого нужна каска и комбинезон.

В шахте Раштон вместе с Краногом прошел по одному из забоев и проверил в нем деревянные стойки и балки. Взяв горсть руды, он остановился возле шахтера и задал ему несколько вопросов. Затем он осмотрел тележку для вывоза руды, проверил ее содержимое и повернулся к Краногу.

– Крепеж хороший, – сказал он. – Часто в целях получения большей прибыли на нем как раз и экономят.

– Мы всегда считали, что безопасность на шахте прежде всего, – ответил Краног.

Поднявшись на поверхность, они направились в контору управляющего. Там они сняли комбинезоны и умылись.

– Вашей шахтой я остался доволен, – раскуривая сигару, сказал мистер Раштон. – Руда с высоким содержанием свинца, и меры безопасности соблюдены. Но, к сожалению, у вас нет одной очень важной вещи.

– Какой? – спросил Краног.

– Скоростных средств транспортировки. Возить добытую руду до железнодорожной станции, до которой две мили, на телегах нерентабельно. Кроме того, поезда там ходят нечасто. Нужна узкоколейка, которая бы соединила шахту с основным перевалочным пунктом.

Краног кивнул. Узкоколейка! Это то, о чем говорил ему отец, и если бы он был жив, то непременно бы ее построил. Краног и сам понимал, что с собственными подъездными путями их шахта стала бы самой рентабельной в отрасли. Но сейчас в конторе надлежало быть четвертому участнику переговоров – владельцу шахты.

– Пока не будет создана фирма, принять решение, строить узкоколейку или нет, мы не можем, – услышал Краног голос Раштона. – К тому же этот вопрос необходимо обсудить с мистером Гетином.

Краног с управляющим Блитом переглянулись. Неужели такой наблюдательный человек, как Раштон, не понял, что Гетина шахта совсем не интересует? – подумал Краног. А что, если брат со строительством узкоколейки не согласится? Что тогда?

Эдвард Раштон стрельнул глазами на одного, потом на другого.

– Ну что? – спросил он. – Вы оба молчите. Моя идея вам не понравилась?

– Я выражу наше общее мнение, если скажу, что ваша идея нам понравилась, – ответил Краног. – Но прежде, чем вы изложите ее моему брату, я бы хотел с ним сам поговорить. Наедине. Знаете, у местных фермеров и землевладельцев могут возникнуть возражения, и они обратятся с вопросами к моему брату.

– Если мне позволят остаться у вас в доме еще на пару дней, то основные вопросы по шахте, включая строительство узкоколейки, я хотел бы все же обсудить с вашим братом, – по дороге через парк сказал мистер Раштон. – Получив его добро, я мог бы провести кое-какую подготовительную работу.

– Уверен, он будет рад, если вы останетесь еще на несколько дней, – ответил Краног. – Но ничего не говорите ему об узкоколейке до тех пор, пока я сам с ним не поговорю.

– Да-да, конечно, – внимательно посмотрев на Кранога, ответил мистер Раштон и перевел разговор на другую тему.

В течение последующих нескольких дней ничего существенного не произошло. Дейзи Раштон продолжала любоваться окрестностями. В горы она ездила почти ежедневно. В этих поездках ее сопровождал либо Гетин, либо ее отец, а то и трое мужчин сразу.

Эдвард Раштон часто посещал шахту, совершал пешие прогулки в долину или же ехал туда на лошади.

Тем временем Краног искал удобный момент, чтобы поговорить с Гетином об узкоколейке. Однако его брат большую часть времени проводил с Дейзи в горах либо дома. Из гостиной, когда они в ней сидели, часто раздавался их смех. Несколько раз Раштону удавалось уговорить Гетина посетить шахту. Может, этот лондонец сделает то, чего не удалось всей нашей семье, – заинтересует Гетина делами на шахте, размышлял Краног. Теперь самое время рассказать брату об узкоколейке. Или, может, подождать, пока его отношение к шахте в корне не изменится?

Но этот вопрос всплыл сам собой. Как-то днем, когда Краног сидел в библиотеке, дверь распахнулась и в комнату ворвался Гетин. Он нервно зашагал по комнате, а потом гневно воскликнул:

– Что это значит? Оказывается, есть план построить узкоколейку. Почему мне об этом никто не сказал? Краног, ты знал об этом?

Краног поднялся из-за стола, расправил плечи и в упор посмотрел на брата.

Краног уже жалел, что еще раз не предупредил Эдварда Раштона не говорить брату об узкоколейке. Тяжело дыша и злобно сверкая глазами, Гетин двинулся на него.

– Долина будет окончательно загублена… Дым от паровоза отравит воздух… За моей спиной устроили заговор. Если ты думаешь, будто я соглашусь со строительством узкоколейки… Не позволю, даже если для этого мне придется своими руками корежить рельсы.

И это продолжалось несколько минут. Наконец, Краног почувствовал, что Гетин остыл.

– Гетин, – тихо произнес он, – твои предположения неверны. Никакой это вовсе не заговор. Вопрос о строительстве узкоколейки всерьез не обсуждался.

– Тогда скажи, зачем мистер Раштон и его напарник, которых я встретил в долине, говорили о насыпи под рельсы? Они там делали какие-то замеры.

– Просто мистер Раштон, как человек весьма деятельный, не любит сидеть без дела. Я сказал ему, что сам с тобой поговорю. Но в эти дни я был сильно занят. Да и ты не всегда был свободен. Возможно, зная, что наш разговор будет не из приятных, я не очень-то и форсировал его. Но уверяю тебя, с мистером Раштоном мы ничего окончательно не решили, а вопрос о строительстве узкоколейки затронули вскользь.

– Я, конечно, с вашими планами не соглашусь.

– А наш отец эти планы вынашивал.

– Планы отца не мои планы.

Краног мог бы привести дюжину доводов в пользу строительства узкоколейки, но он точно знал, что сейчас брат будет непреклонен. Но, может быть, позже… Однако проблема заключалась в том, что Эдвард Раштон будет спешить. Ему необходимо решить этот главный вопрос до своего отъезда в Лондон.

– Ты сказал Эдварду Раштону, что против строительства узкоколейки? – спросил Краног.

– Узнав, чем он там занимается, я сразу же помчался к тебе за разъяснениями, – ответил Гетин.

У Кранога появилась надежда на то, что Эдвард Раштон, отдавшись со страстью работе, не заметил реакции Гетина.

– Ты не забыл, что сегодня мы все ужинаем у бабушки? Прошу тебя, давай не будем при всех говорить о шахте.

– С огромным удовольствием, – раздраженно произнес Гетин.

Он выбежал из комнаты и со стуком захлопнул за собой дверь. Вскоре в библиотеку вошел Эдвард Раштон.

– Ваш брат был не в себе? – с улыбкой спросил он. – Он подъехал к нам, мы поговорили, а потом он, ни слова не сказав, помчался на лошади, словно за ним гналась свора собак. Надеюсь, я его ничем не обидел?

– Скажите, вы будете продолжать свои работы?

– Я, собственно говоря, мало что успел сделать.

– Сэр, до того, пока я не поговорил с братом, вам не следовало бы начинать разговор об узкоколейке.

– Не могу с вами не согласиться, – сказал Эдвард Раштон. – Но это произошло. А встреча с мистером Гетином произошла чисто случайно. Видите ли, я проезжал по долине и встретил одного человека. Из разговора с ним я узнал, что он бывший инженер и знаком с геологией этих мест. Я не удержался и стал задавать ему вопросы. В этот момент и подъехал к нам ваш брат. Инженер, не ведая о том, что план строительства узкоколейки надо держать в тайне, все ему рассказал.